Руслан Бирюшев - Солнечный ветер

Лейтенант сел в хозяйское кресло, выдвинул ящик стола и сразу же обнаружил в нём всё, что ему требовалось - письменные приборы, несколько люминесцентных свечей, стопку чистой бумаги и даже конверты. Опять везение. Хотя где ещё всему этому быть, как не в письменном столе?

Реймонд постучал палочки свечей о край стола, заставляя их засветиться, установил в трёхрогий подсвечник и взялся за перо.

"Дорогая мама! Прости, что так давно не писал, заставляя тревожиться. Смею заверить тебя, отца и драгоценную Натали в том, что совершенно здоров и невредим. Я прошёл через битву у луны Траунголь, которую сейчас все называют Траунгольским сражением или даже Траунгольской викторией, не получив ни царапины. Не буду утомлять тебя военными деталями, которые ты вряд ли поймёшь, скажу лишь, что наша командующая, адмирал Эльда Каррисо, провела сражение просто блестяще. Из двадцати шести кораблей вражеского флота двенадцать были уничтожены, шесть бежали, а восемь были нами захвачены - либо взяты на абордаж, либо потеряли ход и не смогли бежать..."

Реймонд прервался, размышляя, стоит ли писать о том, что из самого имперского флота в порт вернулись только один линкор да полдюжины фрегатов, вздохнул, заменил в пере баллончик с чернилами, и продолжил:

"Здесь я должен донести до вас две новости - грустную и радостную. Начну с грустной. В бою погиб мой капитан, господин Рамон Эйгенхольт. Я знаю, что они с отцом были не столько друзьями, сколько старыми знакомыми, но тот год, что я провёл в его адъютантах, позволил мне узнать капитана достаточно близко. Это был достойный человек, о чьём уходе нельзя не скорбеть. Под его началом я обрёл свой первый военный опыт... Небольшим утешением послужит то, что капитан Эйгенхольт погиб, как подобает настоящему офицеру - сжимая в руке шпагу, обагрённую кровью врага".

Скрипки внизу заиграли что-то быстрое, весёлое. Лейтенант откинулся на спинку, потянулся, послушал немного музыку, и снова зашуршал пером по бумаге:

"Хорошая новость, как ни странно, проистекает из плохой. Я потерял своего командира, но вскоре вновь стал адъютантом. Теперь - при адмирале Каррисо. Так вышло, что в том бою, в котором пал капитан Эйгенхольт, она лишилась своего адъютанта. Я на время заменил его, а когда мы вернулись в порт и получили телеграмму с указанием адмиралу с сопровождающими лицами немедля отправляться в столицу, госпожа Каррисо предложила мне лететь с ней в качестве её нового порученца. Вероятно, ей понравилось, как я вёл себя во время боя. Теперь я - адъютант при особе адмирала, и нас обоих чествуют в связи с последней победой..."

Вместо "чествуют" следовало бы написать: "изводят расспросами и набиваются в знакомцы", но пусть матушка порадуется, что её сына считают героем. Не первостатейным - после адмирала, капитанов кораблей, командиров абордажных команд, но всё же... О, и самое важное, что порадует всю семью. Надо написать восторженным тоном, иначе не поймут...

"А ещё, мама, меня наградили орденом! Всех офицеров, выживших в Траунгольском сражении, наградили орденами, а для матросов и солдат обещают даже выпустить особую медаль, но поскольку я прибыл как адъютант госпожи адмирала, меня награждали вместе с ней, и я видел Самого Его Величество Императора! И получил из его рук свою награду!"

На самом деле императора фок Аркенау видел буквально пару минут, а "получение награды из его рук" выразилось в том, что Его Величество выскочил из кареты в окружении охраны, взял коробочку с орденами у одного церемониймейстера, передал другому, торопливо выпалил слова поздравления и умчался. Наверное, его звали государственные дела.

"Церемония награждения была обставлена чрезвычайно пышно, и неудивительно, ведь и случай был необычный - адмирал Эльда Каррисо стала первой женщиной и первой инородкой в столь высоком звании, как адмиральское, получившей столь высокую награду. За победу в Траунгольском сражении Его Императорское Величество удостоил госпожу Каррисо высшим орденом "Сердце Империи", мне же присудили "Серебряный пламень" - орден за мужество второй степени.

Я сейчас представляю себе, как отец, читающий это письмо из-за твоего плеча, начинает ворчать о том, что наследник фок Аркенау мог бы заслужить и первую степень, а "Сердцем" в былые времена награждали только поистине выдающихся воинов из самых достойных семейств Империи, для союзников же из инородцев всегда имелись свои специальные медали, но смею его заверить, что моя доблесть в бою, о которой ему могли рассказать, скорее всего, преувеличена молвой, а госпожа адмирал заслужила свою награду как никто другой".

Музыка внизу притихла и лейтенант решил закругляться. Письмо итак вышло тяжеловатым по форме и размеру.

"После церемонии награждения адмирал, в соответствии с традициями, за свой счёт дала торжественный приём для всех высших офицеров и дворян, присутствовавших на тот момент в столице. В её особняк слетелись и цвет столичного офицерства, в том числе многие господа из гвардии, и титулованные бездельники, польстившиеся на развлечения и кормёжку, и, по правде сказать, весьма утомительные в общении. Из знакомых отца на приём пришли..."

Дописать Реймонд не успел. Скрип отворяющейся створки напомнил молодому человеку о его страшной ошибке - зайдя внутрь, он не запер дверь. И сейчас любой из упомянутых в письме докучливых бездельников мог ввалиться в кабинет с намерение вновь вцепиться несчастному "герою Траунголя" в уши...

Однако Творец любит троицу, и офицеру повезло в третий раз за вечер - в кабинет вошла адмирал Каррисо. Вернее почти вбежала, захлопнув за собой дверь и попутно исправив оплошность подчинённого - клацнула щеколда.

- Мой адмирал! - Вскочил из-за стола фок Аркенау. - Что-то случилось?

- Кто?... Реймонд? - Каррисо облегчённо выдохнула. - Да так, спасалась от одного надоедливого собеседника. Чудовище настоящее... Десять минут по всему залу от него бегала, так и не смогла стряхнуть. Сказала, что нужно срочно что-то написать и спряталась в кабинете...

Адмирал опустилась в одно из гостевых кресел у стены, скрипнув ботфортами, закинула ногу на ногу и закрыла глаза. Лейтенант тоже сел и выжидательно уставился на командующую. Каррисо выглядела точно также, как в тот день, на мостике, перед началом битвы - синий камзол со скромным шитьём и эполетами, ботфорты, бриджи, перчатки, всё явно шитое на заказ. Разве что левая рука теперь покоилась на белоснежной перевязи, а справа на груди поблескивала в люминесцентном свете золотая "снежинка" с алым камнем в центре. "Сердце Империи". И ещё камзол чуть выпирал под левым локтем и на плече, где под одеждой были наложены повязки. А вот выражение лица - в точности как после боя. Усталое, осунувшееся, уши опущены так, что их острые концы почти противонаправлены...