Марк Романов - Астарта: Корабль Чокнутых Трупов

— Ага. Вот они. Интересная получается картинка, да… — Ричард выковырял три обкусанных черепа и круглый сияющий шар из мертвого животного, и, сложив останки анди в заплечный мешок, активировал ключ.

Мир вокруг померк…

…Чтобы обрести реальность.

Ричард медленно пришел в себя, и осознал, что находится в Красном зале. От его одежды, промокшей и изгвазданной болотом и кровью негостеприимного животного мира неизвестной планеты, шел пар. С запахом одежда справилась, но поглотить загрязнение была не в силах, и подергивалась в самых неожиданных для капитана местах. В паху, например. Он опустил на шелковистый пол тяжелый мешок, и огляделся. Остальные еще не проявились — четыре серебристых полупрозрачных пузыря еще висели над полом, едва заметно пульсируя.

— Мы довольны вами… — донеслось из центра зала, где возвышался пюпитр и кресло, единогласно прозванное экипажем «Астарты» «восседалищем». Сегодня в кресле пребывал сам Секретарь совета Кардиналов Небесного Ватикана, в торжественных алых одеяниях и наглухо закрытом черном шлеме-сфере, над которым вращалась голограмма папских ключей и посоха Гермеса. Голос Секретаря звучал глуховато, и слегка надтреснуто, и был эмоционален не более чем запись радиопьесы семисотлетней давности. Впрочем, к этому Рик тоже привык. Человеку вообще свойственно привыкать ко всему. Но, как говаривал Джек, «к хорошему привыкаешь быстро, а от плохого отучаешься редко».

— Совет считает, что вы уже готовы, — Секретарь сделал паузу, внимательно изучая капитана и его реакцию, — наш крестовый поход должен продолжаться, иначе…

— Всем капец. Знаю, слышал. Ваши наставники каждый день говорят нам об этом, — Ричард дернул уголком рта, — и я бы с ними согласился, не находись я здесь… М-м, скажем, помимо своей воли. Зачем вся эта чехарда с материализацией оружия и снаряжения, контролем энергетики, чтением мыслей и прочими виртуальными радостями? Чем это нам поможет в реальном бою?

Секретарь легонько двинул рукой. Вслед за его жестом перед Риком соткался боевой робот-многоножка, серебрящийся сочленениями в кристалликах замерзшего воздуха. Волна холода коснулась кожи капитана…

— Дезактивируйте его, капитан. У вас тридцать секунд.

«Это вирт. Замкнутое помещение, минимум действующих лиц, материализация из ничего… Обычно из вирта вытаскивают сразу, но могли и перебросить в другую сцену, ничего сложного… — мысли Рика скакали, как стая голодных баобабуинов, но лицо оставалось спокойным, — тогда здесь по-прежнему работает то, чему нас учат. Магия, будь она проклята…»

Капитан сделал два шага назад, разрывая дистанцию между собой и смертоносной машиной. Робот шевельнул составным телом, нацеливая его верхнюю часть в область сердца Рика, как и предполагалось базовой программой подобных машин.

«Сейчас!» — Ричард рывком разбил себя на основу и копию, которая, оставляя позади себя ледяной след, рванулась к многоножке. Контролировать сразу два тела было непросто, но многочасовые тренинги не прошли даром, и сцепившийся комок двух холодных тел — робота и копии Ричарда продержался достаточно долго, пока настоящий Рик не нащупал контрольный узел многоножки. Внутренним взором узел воспринимался как яркий жгучий огонек, маячащий где-то неподалеку, на границе реальности. Схватить его не получалось — комок пламени выскальзывал и обжигал, вызывая совершенно реальную головную боль. Его пришлось погасить. Огонь зашипел от обрушившегося на него воображаемого потока воды, и многоножка замерла. Чтобы распасться осколками льда, мгновенно растаявшего и впитавшегося в поверхность пола…

Дубль-Рик тоже замер, и истаял тончайшей взвесью тумана.

Тяжело дыша, капитан вытер лоб ладонью, и снова обратился к Секретарю.

— Теперь довольны?

Тот кивнул своим шлемом, и приподнял правую руку:

— Вполне. Усталость и боль вам не мешают, рефлексы чуть снижены, но чувствительность и визуализация в норме.

— Только зачем было перебрасывать меня в очередной виртуал? — капитан позволил себе кривую ухмылку. Ему зверски хотелось услышать хруст позвонков этого шлемоголового урода, но он старательно разделил эту мысль на множество потоков, теоретически сделав защищенной от подслушивания. — Все это можно было провернуть и там, возле древнего храма и трупа дракона, чтоб его черти драли…

— Я не могу входить в виртуалы, ни лично, ни аватаром, — секретарь наклонил голову, изучая Ричарда. — И вы тоже находитесь сейчас в реальности,  капитан.

С памятного момента нападения прошла неделя, показавшиеся капитану Ричарду нескончаемой чередой однообразных картинок, подгружаемых в мозг настойчивым искином.

Последний момент, когда Рик еще действительно мог поручиться, что отвечает за свою жизнь, действия и мысли, был момент сбора в разгромленном медотсеке.

Ослепший Гай принял своего брата, уложив на письменный стол, который притащил из соседней каюты Ульрих. Рана вампира и так не была серьезной, а учитывая его регенерацию, вообще затянулась на глазах. Елена ворчала что-то про тупых брюнеток, доставших ее до печенок боцманов, гребаную жизнь и сраную работу, но помогать не отказывалась.

По беглому подсчету из всей команды корабля самым целым и здоровым оказался капитан Ричмонд, он же Морган, он же Львиная Задница. Каким именно образом удачливому засранцу удалось не попасть ни под один заряд и оставить шкуру целой, не знал даже он сам, но реальность была неумолима — капитан выглядел живее всех живых.

На Анну он смотрел как-то странно, надолго задерживая взгляд, будто собирался что-то сказать, но в последний момент передумывал и оставлял слова при себе.

А вот старпом смотрела только на Кацмана, которого вручную собирал слепой доктор, глазами которого и стала Анна. Ее руку зафиксировал капитан, следуя инструкциям ручного сканера, завалившегося в угол помещения и тем самым избежавшего ущерба для корпуса. И теперь старпом ходила за Травкиным, исполняя роль помощника Дока, а не Ричарда. Она сканировала раны, читала результаты, доставала инъекторы, меняла ампулы с лекарствами, накладывала повязки и принимала участие в восстановлении боцманского тела.