Уилбур Смит - ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений)

Он ошибся, я не вернулся. На взятой напрокат машине я приехал в Цюрих откуда вылетел в Париж, в Орли. Там в туалете я сбрил бороду, и из ячейки камеры хранения вынул дипломат, в котором лежал паспорт на имя Харольда Делвилла Флетчера. Затем рейсом «Пан Ям» я добрался до Австралии, в Сидней.

«Балерина» обошлась мне в сто двадцать пять тысяч фунтов, и я с хорошим запасом топлива прошел на ней через океан две тысячи миль до Сент-Мери. Во время этого путешествия мы полюбили друг друга.

На Сент-Мери я купил себе двадцать пять акров уединения. Своими руками выстроил дом — четыре комнаты, крытая тростником крыша, просторная веранда — высоко над белым пляжем. Если не считать редких случаев, когда обстоятельства вынуждали меня браться за ночные вояжи, я старался не сбиваться с пути истинного. Это мне удавалось.

Было поздно, когда я вырвался из плена воспоминаний. В лунном свете прилив подкрадывался к пляжу. Я бросил прощальный взгляд на море и вернулся в дом, где заснул до утра сном невинного младенца.

На следующий день компания появилась вовремя. Они вышли из такси у начала пристани, когда я уже заводил «Балерину». Оба ее мотора нежно урчали.

Я наблюдал за их приближением, сосредоточив внимание на третьем в их компании. Вопреки ожиданиям это оказалось нечто другое. Высокий и подтянутый, с открытым, доверчивым лицом и темными мягкими волосами. В отличие от других, его лицо и руки были покрыты темным загаром, отчего зубы казались очень крупными и белыми. На нем были надеты джинсовые шорты и белая майка. У парня были широкие плечи отличного пловца и крепкие руки. Я понял, что нырять с аквалангом будет он.

На его плече висела большая холщовая сумка с принадлежностями. Он нес ее без видимых усилий, хотя было заметно, что она достаточно тяжела; при этом он дружелюбно беседовал с двумя остальными, которые односложно отвечали ему. Они шли у него с двух сторон, словно тюремные надзиратели.

Он взглянул на меня, поравнявшись с «Балериной», и я увидел как он молод и полон нетерпения. Оно сразу бросалось в глаза. Вообще-то он напоминал мне самого себя десятью годами раньше.

— Привет, — произнес он с улыбкой, такой непринужденной и дружелюбной. Я заметил, какой он чертовски красивый парень.

— Салют, — ответил я. У меня сразу возникла к нему симпатия, хотя казалось странным, что его так угораздило попасть в эту волчью стаю. Под моим руководством они снялись с якоря, и из этого нетрудного упражнения я понял, что новый парень — единственный из них, кто умеет обращаться с небольшими судами.

Когда мы вышли из гавани, он и Матерсон поднялись на мостик. Матерсон слегка взмок и запыхался после непродолжительной, но непривычной работы. Он представил мне новичка.

— Это Джимми, — сказал он, переведя дух. Мы пожали руки, и я на взгляд определил его возраст — чуть больше двадцати. Разглядев его вблизи, я не нашел причин менять мое первоначальное мнение о нем. У него был спокойный, даже невинный взгляд серых глаз, а пожатие сухим и крепким.

— Она у тебя просто чудо, шкипер, — произнес он. Это мне было также приятно слышать, как если бы матери сказали, что ее ребенок — истинный ангел.

— Да, старушка еще ничего, — признал я.

— Сорок четыре — сорок пять футов в длину?

— Сорок пять, — ответил я. Он мне нравился все больше.

— Джимми будет давать вам указания, а вы должны им следовать, — сказал мне Петерсон.

— Прекрасно, — ответил я.

Несмотря на загар, было заметно, что Джимми слегка покраснел.

— Это не указания, мистер Флетчер, я просто буду говорить вам, куда нам следовать.

— Хорошо, Джим. Я тебя понял.

— Как только мы покинем остров, поверните на запад.

— И как долго идти в этом направлении? — спросил я.

— Мы хотим пройти вдоль африканского побережья, — вставил Матерсон.

— Замечательно, просто великолепно! — сказал я. — Но разве вам не известно что там не вывешивают приветственных флагов, когда приближаются чужаки?

— Постараемся держаться подальше от берега.

Я на мгновение задумался. Меня так и подмывало вернуться назад на Адмиралтейскую пристань и высадить на берег всю эту компанию.

— И куда вам надо — севернее или южнее устья реки?

— Севернее, — сказал Джимми.

Это слегка меняло их план в лучшую сторону. К югу от реки побережье патрулируется вертолетами, и не вздумай кто сунуть нос в их территориальные воды. Днем бы я туда не пошел ни за какие деньги. К северу побережье было более пустынно. Возле Зинбаллы курсировало единственное спасательное судно, и если вдруг случалось, что его моторы были в исправности, то команда скорее всего находилась в полном бесчувствии, напившись пальмовой самогонки, которую здесь производили повсеместно. Когда же команда и моторы находились в рабочем состоянии одновременно, они были в состоянии делать не более пятнадцати узлов. Моя «Балерина», если ее хорошенько попросить, делала двадцать два. Ну, а последняя мелочь состояла в том, что я мог провести «Балерину» через лабиринт прибрежных рифов и островков в самую темную ночь при ревущем муссоне, зная по своему опыту, что командир спасательного судна, как правило, избегает подобных экстравагантностей. Даже в яркий солнечный день, когда море было спокойно, как блюдце, он предпочитал тишину и умиротворенность залива Зинбалла. Говорили, что он ужасно страдает от морской болезни, и свое нынешнее положение получил потому, что его отправили подальше от столицы, где будучи министром в правительстве, он оказался замешанным в одном неприятном дельце: никто не мог объяснить, куда исчезала в больших количествах зарубежная помощь.

С моей точки зрения, он был идеальной кандидатурой на эту должность.

— Ну ладно, — согласился я, повернувшись к Матерсону. — Но, я боюсь, ваша просьба будет стоить вам еще 250 долларов в день — за риск принято платить.

— Боюсь, что вы правы, — мягко произнес он.

Я провел «Балерину» недалеко от Устричного мыса. Было ясное утро; на высокое чистое небо набегали небольшие облака и повисали над каждым из островков мягкими, ослепительно белыми комками.

Стремительный разбег океанских ветров встречал мощную преграду африканского континента и обрывался здесь. Мы шли прямо в пролив; время от времени порывы ветра покрывали бледно-зеленые воды темной рябью, а иногда белыми барашками волн. «Балерина» это просто обожала: это давало ей повод порезвиться и повертеть попкой.

— Вы что-то ищите или просто так? — как бы невзначай спросил я. Джимми уже было повернулся, чтобы ответить мне. Он просто сгорал от нетерпения, а в глазах плясали огоньки.

— Просто так, — перебил его Матерсон с холодными нотками в голосе, и на лице его появилось предупреждающее выражение. Рот Джимми тотчас закрылся.