Майкл Флинн - Танцор Января

Фудир, заявившийся на биржу, по возрасту и близко не походил на Фудира, начавшего свое странствие на Иегове. Таскание тяжелых мешков с картошкой, рисом и бобами не доставляло ему никаких хлопот. Кроме того, особое рукопожатие и передача кошеля с рубинами гарантировали ему место в бригаде утреннего пополнения продовольствия, взамен же ему пришлось пообещать Самому и Собранию Семерых Брошенных, что заварушка, которую он собирался устроить, никак не скажется на Хейбобах.

Если на «Верфи Уоткинса» и существовало понятие охраны, то о нем все явно уже успели позабыть. Рутина — лучший союзник неожиданности, а с тех пор как МТК на Старом Сакене что-то угрожало в последний раз, утекло много воды. Грузовик с толпой рабочих заехал на территорию «Верфи» и припарковался за столовой. Терране принялись переносить провизию на склады, распевая песенку о несущем шкиве, которую главный виктуальер и унтер-офицеры нашли на диво потешной.

— Я бы так не веселился, если б занимался подобной работенкой, — услышал Фудир слова одного из них.

На выезде из верфи никто даже не удосужился пересчитать рабочих, не говоря уже о том, чтобы сравнить количество выезжающих с числом прибывших.

Терране ходят везде, где им заблагорассудится, и никто им не перечит. Таким образом Собранию Семерых удалось получить довольно подробную карту «Верфи», составленную по наблюдениям тех, кто побывал внутри. Фудир запомнил карту и знал, где находится кабинет коммодора Саукконена. Следующая проблема состояла в том, как из терранского рабочего-оборванца превратиться в кого-то похожего на служащего «Верфи». Для этого Фудир проскользнул в кладовую, откуда вышел уже в черном служебном комбинезоне, с клипутером под мышкой и картонной тубой вроде тех, в которых проектировщики хранят гибкие экраны. Вооружившись подобным образом, он мог безбоязненно ходить по всей территории верфи.

Остановившись, он вставил в уши заглушки, сделанные Грейстроком по пути с Ди Больда. Теоретически он сможет слышать голоса людей, но микроинтеллект так исказит их речь, что воздействие Танцора сведется на нет.

Конечно, теорию еще предстояло проверить на практике.

По дороге Фудир наметанным взглядом инструментального техника подмечал кабели, соединявшие здания. Должно быть, это были безопасные каналы, защищенные от перехватов. Голосовые сигналы и личные данные шли по «твердотянутым проводам». Насвистывая песенку о шкиве, Фудир отыскал пучок проводов из штаба 3-го флота, ведущий к кабинету коммодора, и последовал за ним к распределительной коробке. Дождавшись момента, когда поблизости никого не было, он вывинтил одну из гаек, удерживавших кабель, и позволил ему провиснуть, так чтобы связь работала с перебоями.

Затем он, изображая спешку, вернулся к зданию штаба и решительно шагнул внутрь.

— Отсюда поступила жалоба на комм-связь? — спросил он у девушки-офицера, сидевшей за столом, и махнул в ее сторону клипутером. — Только собирался пообедать, и вот те приказ о немедленной, чтоб тя, починке. Значит… кабинет коммодора. Номер сто сорок пять, верно?

— Это в конце коридора, — ответила девушка. — Погодите. Вам нужно расписаться. Меры безопасности.

Фудир невозмутимо нацарапал в журнале первое пришедшее в голову имя.

— Когда освобождаетесь, мадам?

— А вы наглец, — с улыбкой ответила она.

— Наглец благоденствует и без намека на рассудок, — сказал он ей, — хороший же человек страдает от недостатка дерзости.

Она рассмеялась.

— Не ожидала, что вы будете страдать. — И добавила: — Я освобождаюсь через девять ор.

Фудир и глазом не повел. Сакен использовал додека-время, и ора по стандартному земному времени составляла сорок восемь минут или чуть больше половины оры по метрическому времяисчислению. Он расцвел своей самой обаятельной улыбкой.

— Может, тогда и свидимся? Возле столовой?

Терранин прошел по коридору, уверенный, что у служащей не возникло подозрений. «Воистину, наглецы благоденствуют», — подумал он.

Табличка на двери кабинета номер 145 гласила: «Коммодор Бактияр Саукконен, Головная эскадра, 3-й миротворческий флот». Следуя заблаговременно изученному протоколу, Фудир постучал, затем открыл дверь и вошел внутрь.

— Сах! — поздоровался он, коснувшись фуражки. — Это здесь… — он притворился, что сверяется с клипутером, — у вас перебои со связью?

Саукконен посмотрел на него спокойными светло-карими глазами. Коммодор оказался крупным широкоплечим мужчиной с огромными руками. На его столе творился настоящий бардак. Глупо судить о человеке, особенно облеченном властью, основываясь на первом впечатлении, но Фудир подумал, что в иных обстоятельствах Саукконен мог бы ему понравиться.

Конечно, желание править галактикой вряд ли пойдет ему в плюс.

Взгляд коммодора устремился куда-то за плечо Фудира.

— Это один из них?

И Фудир услышал другой голос:

— Да. Мо-ой тро-офей.

Предложение еще не успело закончиться, как Фудир рванул обратно к двери, но две темные руки схватили и сжали его, будто стальные тиски.

— Нет, нет, — прошептала Равн Олафсдоттр, — не ухо-оди так ско-оро.

Фудир обмяк и подождал, пока она не закончит фразу.

— Итак, — бросил он коммодору, — ты продался Конфедерации!

Лицо коммодора скривилось в медвежьем оскале.

— Это вряд ли. Кто он?

— О-он зо-овет себя Фудиро-ом, — ответила Равн.

Саукконен нагнулся и достал из-под стола песочного цвета брусок, изогнутый в четверть дуги, словно кланяющийся актер.

— Послушай меня, Фудир, — сказал Саукконен. — Ты храбрый и компетентный человек, а мне нужны храбрые и компетентные люди, поэтому я прошу тебя бросить свою затею и вступить в мой Специальный отряд.

У Фудира не было никакого желания куда-либо вступать. Он широко улыбнулся и сказал:

— Конечно, сах.

Но Саукконен нахмурился и покачал головой:

— Ты колебался. Равн, проверь его уши.

Фудир почувствовал, как его голова немилосердно мотнулась и из ушей грубо вытащили заглушки.

— А теперь, — произнес Саукконен, — попробуем еще раз. Фудир, ты присоединишься к моему Специальному отряду?

— Конечно, сах, — повторил Фудир, удивившись тому, что коммодору пришлось задавать ему такой вопрос. Но, произнося эти слова, частичкой разума терранин уже понимал, что его подчинили. И все же он ощущал, что его согласие совершенно естественное и применять Танцора вовсе не требовалось, это было едва не оскорблением. Он вопросительно посмотрел на нового босса.

— О да, — сказал Саукконен. — Процесс проходит более гладко, если субъект ни о чем не догадывается. Так он лишь считает, что изменил свое мнение. Лейтенант Олафсдоттр, к примеру, не одобряет мой план, но всеми фибрами души поможет выполнить его. Верно, лейтенант?