Майкл Флинн - Танцор Января

— Значит, это интермеццо, — говорит она, — «мост».

Арфистка наигрывает нейтральную мелодию, мотив которой подводит итог всему случившемуся и обещает в дальнейшем новые повороты сюжета.

— Если тебе так угодно, — говорит человек со шрамами. — Некоторые полагают, будто на мостах ничего не происходит, но это не так. Люди с них прыгают.

Арфистка вновь кладет инструмент на стол, и тишина, воцарившаяся после того, как пальцы девушки перестали выводить «непрерывный бас», звучит громче музыки.

— Теперь ты насмехаешься, — отмечает она. — Игра слов. Хочешь сказать, что О’Кэрролл слишком сильно доверял Фудиру?

— Или слишком мало. Довольно деликатный вопрос, не считаешь? Но — может, ты даже и не заметила этого — Фудиру также пришлось довериться О’Кэрроллу. До определенной степени. Вопрос в том, было ли это доверие равнозначным? Ну, чего же ты, выпей! — Он поднимает стакан с виски. — За поиски ответов!

Арфистка возражает:

— Сами поиски ничего не значат. Вся суть в Ясоне и Медее — а не в руне. Аргонавты могли искать что угодно, но судьба их осталась бы неизменной.

Человек со шрамами бьет ладонью по столешнице, и стаканы, тарелки — а также несколько сидящих неподалеку пьяниц — слегка подпрыгивают.

— Нет! То, что ты ищешь, определяет, как ты потерпишь поражение. Ищи Ясон оловянную свистульку или алюминиевый кофейник вместо золотого руна, он потерпел бы поражение совершенно иначе.

— Более мелодично в первом случае, — предполагает арфистка, — и с повышенной бдительностью во втором. Но разве все и всегда должно заканчиваться поражением?

— Всегда.

— Твой цинизм не проходит даром. Тебе никогда не познать сущность предмета, ибо ты всегда смотришь мимо него в поисках скрытой реальности. Для меня все поражения одинаковы. Кофейник или золотое руно — не важно, поражение означает, что ты не обрел желаемого.

— Нет, — насмешливо отвечает человек со шрамами. — Каждое поражение неизбежно и сильно отличается от остальных. Каждый человек отправляется на поиски по разным причинам, поэтому может потерпеть поражение по-разному. Геракл потерпел поражение в поисках руна; но его поражение было иного рода, нежели у Ясона.

— Ясон нашел руно, — подчеркивает арфистка.

— Это и стало его поражением.

— На многих развязках транспорта куда больше, чем на дорогах Иеговы, — говорит человек со шрамами…

…Но здесь движение самое оживленное.

Тут корабли переходят с Елисейских Полей на Дорогу из желтого кирпича, с Шелкового пути на Великую магистраль, а также еще на несколько менее значительных трасс. Суда скользят из Алабастера и далекого Гатмандера, из Агадара и Боярышниковой Розы, из Узла Павлина и Нового Ченнаи, из Мегранома и Валентности, из Абалона, Ди Больда и Старого Сакена. Здесь в потоке встречаются и перемешиваются громадные лайнеры и скромные грузолеты, миротворческие и исследовательские суда, а также пиратские и курьерские корабли, туристические катера, частные яхты и космолеты ушлых хиттинадских торговцев с Малой Ганзы.

Все это пестрое разнообразие странников — богатых и бедных, отчаявшихся и безучастных, изнуренных и нетерпеливых — перетасовывается и жонглируется магнитно-лучевыми маяками, разбросанными по системе Иеговы. Черпая энергию от солнца, ветра, двух суперюпитерианцев, подобно динамо-машинам вращающихся во внешней системе, и даже от электрических течений самих трасс, — они подталкивают отбывающие корабли к порталам, принимают прибывших и координируют прилеты, отправления и переходы в изысканно поставленной опере команд и действий.

Если жизнь Лиги и ощущается где-то еще, кроме как в негласной преданности ее Гончих, то только в суматохе этой развязки.

«Нью-Анджелес» нырнул в этот калейдоскоп, опалив ХОДЖО, прямо за лайнером Хэдли, лавирующим во внутреннем контуре, и перед терраформирующей баржей с Гладиолы, держащей путь к Внешней границе. При подобном маневре легендарный бог Шри Ньютон схватил бы «Нью-Анджелес» и отправил бы его кружить бесконечными эллипсами, но платформа ХОДЖО-2 подключилась к бортовым прицельным антеннам, и ее лучи начали постепенно ускорять корабль, направляя его к подъемникам.

Старые космоведы называют этот вид пересечения космического пространства «ползаньем», поскольку оно обычно занимает больше времени, нежели стандартное перемещение от звезды к звезде. Это медленный, ленивый промежуток времени, так как основная часть тяжелой работы проводится в порту и попотеть приходится только на рампе. Ползанье неизбежно сопровождается скукой, и все возникающие проблемы — прямое ее следствие.

В порту нужно перетаскивать грузы, и, хотя в основном этим занимаются портовые грузчики, корабль для орбитальных перевозок все же нуждается в палубном матросе, поскольку ни один чертов чужак не займется заполнением грузового пространства на корабле капитана. Маленький Хью О’Кэрролл узнал, что это означает на практике: Мэгги говорит сбалансировать груз по каждой оси, затем Хоган дает указание Мэлоуну соответствующим образом изменить балансировку, а Мэлоун заставляет Рингбао растаскивать контейнеры по всему трюму. Хью ощущал себя скорее вождем, нежели рядовым членом клана, и такое обращение было ему не по нутру, но во времена Смуты он занимался и более тяжелым трудом, поэтому взялся за работу если не радостно, то по крайней мере охотно.

Махмуд Мэлоун, его непосредственный начальник, родился на Геспари и в целом был неплохим человеком в свободное от работы время. Иногда, забываясь, он срывался на геспарианский акцент с протяжными ударениями и гласными окончаниями, которые воспаряли, подобно воскресшим угодникам. Он слыл человеком большой глубины, но ограниченной широты, и, хотя знал об очень немногих вещах, об этом «немногом» он знал все досконально. Женщины, алкоголь, женщины и алкоголь, законы вероятности, применимые к азартным играм, и упрямство альфвеновых двигателей могли послужить источником бесконечного трепа. За пределами этих нескольких тем его интерес к окружающим стремительно угасал. Наиболее простым способом заставить его замолчать была простая смена темы разговора.

— Отдам тебе должное, Рингбао, — сказал Мэлоун, как только «Нью-Анджелес» вышел на гиперболическую траекторию к Электрической авеню, — работаешь ты получше Мгурка. Мы навели неплохой порядок на корабле. — Он сложил большой и указательный пальцы в кольцо, а затем прижал его к губам и поцеловал. Хью не стал ему говорить, что в нескольких известных ему мирах кольцо из большого и указательного пальцев символизировало задницу.

Конечно, «мы» означало, что Мэлоун только отдавал распоряжения и наблюдал, пока Хью в поте лица передвигал грузовые контейнеры при помощи ручной тележки, кран-балки и устаревшего грузоподъемного блока, так что под конец О’Кэрролл даже стал немного сочувствовать вышеупомянутому Джонни Мгурку.