М. Гуминенко - Созвездие близнецов

— Это — Хан-Мирта-Шади, — пояснял он, указывая на очередного дождавшегося своей очереди приносить поздравления гостя. — Ювелир, каких даже в столице не сыщешь. Великий художник. Весь его род скорбел, когда пришло известие о его гибели. А потом оказалось, что он жив и на Стамтоне.

А Хан-Мирта-Шади, великий ювелир-художник, который по мнению Река оказался еще и великим виртуозом по части произнесения речей, в красках расписывал очередной подвиг Датча Дагварда. Рек пожалел, что при нем нет записывающего устройства. Все эти речи вполне можно было дословно перевести в печатный вид и продавать за большие деньги, как образец устного сказительства народа Кади. Естественно, Датч изо всех сил прятал смущение и искренне улыбался ювелиру, когда тот вспоминал не только героические, но и забавные моменты (как ни странно, происходили на Стамтоне и такие).

Особенно всем понравилось пожелание ювелира, высказанное в конце речи:

— Я искренне желаю, чтобы через четверть века каждый второй землянин, которого мне доведется встретить в галактике, носил фамилию — Дагвард!

Естественно, его с шумом и увлечением поддержали все, кто это слышал. И Рек с радостью присоединился к общему шуму.

Как понял из пояснений своих соседей Рек, настоящую свадьбу Датчу устраивать не стали. Да и зачем? Он ведь не кадиец и чужие обычаи ему скорее всего будут непонятны. К тому же, он женился уже некоторое время назад. Поэтому устроили просто большое и шумное застолье в его честь. Ну, и в честь его жены разумеется.

Очередь из желающих принести свои поздравления давно уже разрослась, разветвилась и скрывалась где-то за порогом дома. Некоторых особо почетных гостей пропускали вперед. Но никого не перебивали и не просили говорить покороче. Потом очередной оратор, под дружные восклицания, пожимал Датчу руку или просто кланялся и отправлялся за стол к своим родственникам.

— Сколько же в среднем столов нужно держать в доме на случай таких торжеств? — поинтересовался младший Дагвард в промежутке между речами, у своего почтенного соседа.

— Держать? — не понял престарелый кадиец. Но потом, видимо, уяснил суть вопроса и тут же охотно пояснил: — О, это совершенно ни к чему! У нас на особо людные праздники каждая семья приходит со своим столом. Мы просто делаем все столы одной высоты. Чтобы легче было составлять их вместе.

— В прошлом году на свадьбе Бел-Кама общая длина столов была — 48 гратцев, — похвастался один из внуков престарелого кадийца. Рек живо произвел в уме вычисления и присвистнул. Все семейство уставилось на него.

— Прошу прощения, — поспешил извиниться младший Дагвард. — Я просто очень удивился. Это получается около мили по-нашему.

— Ну и что? — тут же придвинулся сосед слева. А слева сидела На-Ла. Маленькая кадийка отставила локоть, не собираясь уступать ни миллиметра. Кадиец тут же вернулся в исходную позицию, но естественно, локоть На-Лы не заткнул ему рот.

— На тот сбор урожая у моих родственников в Дадонашади столы были целых 50 гратцев!

— Правильно! Только половину этих столов твои родственники сами поставили и созвали всех, кто мимо проходил, — заспорил внук почтенного кадийца. — А у Бел-Кама одних родственников и друзей было 35 гратцев!

— Что плохого в том, чтобы позвать всех, кто хочет прийти?

— Это хорошо! Просто отлично! Но считать надо по столам родственников…

Почтенный старец положил конец спору:

— Уверен, у уважаемого стратега Да-Кау столов будет в три раза больше, — изрек он. — И пусть будет благословен дом, который вмещает в себя столько друзей великого человека — Датча Дагварда.

Рек степенно кивнул. Но продолжить содержательную беседу о длине столов и своем брате не успел.

— Ну почему у этих кади все не как у людей! — прошипела На-Ла со своей стороны. — Был бы здесь обыкновенный стол, я проползла бы под ним до двери и спокойно удрала. А тут: ножки, ножки, ножки…

— А что случилось? — поинтересовался второй пилот "Медузы".

— Мне надо сматываться отсюда! — заявила маленькая кадийка, явно растеряв по какой-то объективной причине свое высокомерие.

— На-Ла!

— Они на меня пялятся!

Рек догадался, что речь не о ножках — и посмотрел через стол. Целое семейство кадийцев умильно скалилось в их с На-Лой сторону.

— Родственники? — дошло до Река. — Стой! Ты все равно не выйдешь через эту толпу.

— Я пролезу, — заявила маленькая кадийка, совсем уже вознамерившись осуществить свое намерение.

— На-Ла! Есть более простое решение проблемы. — Рек тут же выловил за руку одного из распорядителей свадьбы (ради сохранения порядка их сновало вокруг довольно много). — Госпожа Наала-Дала очень удручена, что не может увидеть и других своих родственников, — объяснил Рек кадийцу.

Тот вежливо кивнул и ответил:

— Эта непростительная оплошность будет немедленно исправлена.

— Ты совсем сдурел?!! — возмутилась На-Ла.

— Не ори! Друг перед другом они не станут к тебе лезть. А если страсти накалятся, пока они будут выяснять между собой отношения, ты всегда успеешь смыться.

Каким-то чудом кадийцы умудрились освободить место для семейного стола второй семьи, претендующей на родство с На-Лой. Теперь "родственники" кроме умильных взглядов, отпускаемых На-Ле, ещё и ревниво зыркали друг на друга. Но на какие-то конкретные действия в адрес маленькой кадийки они не решались, дабы не спровоцировать противную сторону.

— Вот видишь! — Рек, вполне собой довольный, стянул к себе на тарелку поджаристую мясную колбаску из какой-то местной дичи (птицы или пресмыкающегося — он не разобрал).

На-Ла немного успокоилась, хотя вернуть свое скептическое высокомерие ей пока не удавалось.

— Сиди и ешь, — посоветовал Рек, отрезая ей половину деликатеса. — У твоих родственников на несколько часов есть чем заняться.

— Это чем это?

— Будут надзирать за поползновениями друг друга.

Через некоторое время за их спинами установило свой столик и третье семейство, претендовавшее на родство с На-Лой. У них в роду не рождались женщины-лилипуты, как в первом, и не пропадал новорожденный ребёнок во время нападения крейсера Талпо на гражданский транспортник Кади, как во втором. Но у них потенциально мог бы пропасть ребёнок. Хотя этому факту не было ни каких доказательств и никаких свидетелей, по их мнению такое вполне могло произойти. Поэтому представители этого рода также претендовали на родство с На-Лой. Шансы заполучить её к себе были совершенно ничтожны, по сравнению с шансами первых двух родов. Посему представители третьей семьи не бросали никаких ревнивых взглядов, а просто любвеобильно созерцали астронавигатора "Медузы".

Кадийцы — признанные мастера говорить речи. При чем свое красноречие они строят вовсе не на произнесении большого количества стандартных хвалебных и поздравительных слов. Они рассказывают. Они делятся тем, чему были свидетелями или тем, что слышали от родных, друзей и знакомых. Они цветасто и красочно описывают то, что потрясло и затронуло их самих. Поэтому подвиги Датча Дагварда разворачивались в этих заздравных речах во всех подробностях и впечатляли гораздо больше, чем они впечатлили самого Датча в тот момент, когда он их совершал.