Артур Прост - Перерождение (СИ)

Кроберг быстро скинула с себя халат и принялась облачаться в более подходящую одежду. Через минуту она быстрым шагом проследовала в коридор за Пановым. Он терпеливо ждал ее у отсека С17.

- Чудно, - всплеснул он руками и открыл дверь в отсек.

Внутри находился врач. Кроберг не сразу поняла кто это. Но когда тот обернулся на картавые позывные Панова, Елена узнала в нем того самого лысого бородача, который пристально смотрел на нее, многими часами ранее.

- Вы не знакомы? – удивился Панов. – Ах, ну к черту весь этот этикет. Елена это Валентин Вербас. Валентин, это Елена Кроберг.

- Я знаю, - сухо ответил мужчина.

Ни он, ни она не протянули друг другу руки, но взглядами они пересеклись. Кроберг обошла его и подошла к койке, на которой лежал Каро. Он лежал без рубахи, в одних немного испачканных штанах. К его телу были подключены многочисленные датчики, провода, катетеры. Кожа его была серовато-белого цвета, глаза закрыты. Елена смотрела на него и сразу заметила, что ни живот, ни грудина не поднимаются. Она посмотрела на приборы. Столько данных. И столько невероятного.

- Похоже, вы не ожидали увидеть такие показания? – с интересом спросил Вербас.

- Что с ним? – она не спросила, но произнесла мысли вслух.

- Ваше пресловутое перерождение я полагаю.

Елена посмотрела на Валентина. Он говорил так, словно проверял ее. Панов улыбался и стоял с обратной стороны койки. Кроберг потянулась к прибору, регистрирующему дыхание.

- Не трудитесь, - опередил Вербас, - с прибором все в порядке. Объект 3 не дышит привычным для нас способом.

- Сердце? – в глаза попались показания о пульсе. Они были равны нулю. – Он жив?

- Жив. Удивительно, но жив. Его стабильно держит эгоцитарная система, - начал объяснять Валентин. Он вздохнул, словно бы его заставлял кто-то говорить с Кроберг. – К нам его доставили бездыханным, без пульса. Врачи готовы были причислить его к мертвым, как двух вирусологов что были с ним, - Кроберг посмотрела на Вербаса. Но вскоре подошла к приборам. Она находила подтверждение словам Валентина в данных приборов. – Однако врачей настораживало то, что тело вибрирует. Даже сейчас, - Кроберг подошла ближе к Каро и положила руку ему на ногу. Едва уловимая дрожь волнами поднималась изнутри. – Мы доставили его сюда. Подключили. Никаких однозначных показаний. Судя по одним – он мертв, по другим – живой. Мозг его в коме, не глубокой. Учитывая данные ваших исследований, мы предположили, что его эгоцитарная система каким-то образом поддерживает в нем жизнь.

- Удивительно, правда? – Панов горящими глазами смотрел то на Валентина, то на Кроберг.

- Электрохимические реакции моний, - пояснила Кроберг. – Они стимулируют жизнедеятельность в его клетках и органах.

- Да, заставляют циркулировать кровь через сокращение сосудов.

Кроберг улыбнулась.

- Дублирующая система на случай когда основная в отключке, - интерпретировал Панов. – Господа, вы понимаете, что это значит?

- Как вы фиксируете деятельность эгоцитарной системы? – этот вопрос Елена попыталась сделать как можно более обычным.

- Обычным, - Валентин слегка прищурился. – Что в этом сложного? После нападения, у нас помех с улавливанием электронных импульсов нет.

- Вы не знаете где мой помощник, с которым я прибыла? – Елена посмотрела на Панова.

- Честно говоря я не видел его после того как началась заварушка, - Панов был рад, что Кроберг напрямую обратилась к нему. – Но я уверен, что он в жилых отсеках. Сейчас все там.

- А что с гриппоном? – переключилась она. – Ему ввели модифицированный штамм перед нападением. Каково состояние иммунной системы?

- Заборы показали наличие неизвестных ранее антител. Я сделал их анализ и выяснил, что это антитела к модифицированному гриппону.

- Он его вылечил, - изумлялся Панов, словно впервые об этом слышал.

- Неужели она переродилась? – осторожно предположила Кроберг. Она посмотрела на монитор, регистрирующий состояние иммунной системы. И уже через несколько мгновений ее поражению не было предела.

- Переродилась мягко сказано, - Валентин смотрел на Каро. – Его иммунитет более не основывается на старых и добрых человеческих «цитах». Их просто нет. Есть только АТ-циты и бесконечные их вариации. Они во многом схожи с известными нам лейкоцитами, лимфоцитами и другими, но они совершеннее, - после этого слова Кроберг посмотрела на Валентина. Он казался ей знакомым, но она никак не могла вспомнить его. В его голосе чувствовалась некая обида, но вместе с тем, он воодушевленно говорил он странностях иммунной системы Каро. – Скажите, вы, на это рассчитывали, говоря о перерождении в своих отчетах?

- Примерно, - осторожничала Елена. – Мы уже давно знаем, что иммунная система больных «белой язвой» стоит не на лейкоцитах. Они мутируют вместе другими иммунными клетками и становятся АТ-цитами. Однако до сегодняшнего момента мы полагали, что количество АТ-цитов также будет ограничено в пределах стандартного количества лейкоцитов. У всех зараженных регистрировалось примерно одинаковое количество АТ-цитов. Но 15 тысяч? – Кроберг смотрела на приборы. – И это только базовые клетки.

- Удивительно, согласен. Но количество АТ-цитов непостоянно. Я брал у него анализы четыре раза и каждый раз их количество менялось.

- Сильно? – Елена слегка прищурилась

- От тысячи до пяти.

- И все же это гораздо больше того «золотого» стандарта, который был нами принят.

- Вы совершили прорыв, - Валентин лукаво посмотрел в глаза Елены.

- Это плоды. Прорыв был многими годами ранее.

- Но все же вы понятия не имели, что объект 3 может жить без воздуха?

- Что вы имеете ввиду? – Кроберг нахмурилась

- Вы посмотрите насколько сильно его дыхание, - Вербас указал на один из мониторов. – Он потребляет кислорода как пять человек вместе взятые. Его легкие не вздымаются, но в них поставляется кислород каким-то иным способом. Естественно, что в отсеке, где находились трое, очень скоро закончился кислород, - голос Валентина стал резким и жестким. – Те двое ученых просто задохнулись. А он выжил, несмотря на то что не было воздуха. Эгоцитарная система отключила центральную нервную систему, погрузила организм в некое подобие анабиотического сна. И каким-то образом он выжил.

- Удивительно, - тихо произнесла Кроберг, не ведая, что пронесла зажженную спичку рядом с кожей Валентина.

- Столько смертей вы оправдываете словом «удивительно»?

Кроберг готова была оскалиться подобно волчице. Все ее тело моментально напряглось, готовясь к прыжку.

- Вы не в себе?! – брезгливо смотрела она на Вербаса. – Если да, то можете выйти вон. Объект 3 не ваша головная боль. Им занимаюсь я. Вы свободны.

- Зачем же горячиться, - трепетал Панов. – Валентин, успокойся, как ты ведешь себя? Елена извини его. Сегодня много чего произошло, - он с укором смотрел на Вербаса. – Тебе лучше вернуться ко всем остальным.