Артур Прост - Перерождение (СИ)

Панов был серьезен. Валентин посмотрел на него. Потом вновь давящим взором взглянул на Кроберг. Но она нерушимо стояла перед ним столпом. Но было в ее взгляде что-то непонятное. Она пыталась вспомнить. Ее бросало в дрожь и холод, от взгляда Вербаса и от этого она распалялась еще больше. Но Валентин отступил. Он хлопнул Панова по плечу и поторопился скрыться в коридоре. Кроберг проводила его взглядом. У нее даже возникла жалкая мысль о том, чтобы он напоследок обернулся. Она никак не могла понять, откуда она может знать его и почему его слова и лицо так действуют на нее. Но ее злобные и распаленные мысли перебили запищавшие датчики.

- Ого, - припрыгнул Панов, - наш мальчик готов очнуться. Как и предсказывал Валентин.

Кроберг кинула скользящий взгляд по закрывшейся двери. «Кто он?», - вопрос разбился о ее поверхность. Трепещущий Панов приковал ее внимание. Словно намеренно он был здесь, чтобы она не пропустила самое главное. Елена посмотрела на приборы: пульс медленно поднимался, началась активность мозга и легких – Каро медленно выходил из анабиозного состояния. Внимание Елены привлекло его лицо. Оно корчилось, словно от боли. Кроберг смотрела на приборы. Каро лихорадило. Температура тела резко повысилась с 28 до 37 градусов.

- Смотри, что он делает? - Панно рукой указывал на руки Каро. Его пальцы напоминали сломанные ветви дерева, они прижимались к телу и медленно, цепляясь за кожу, поднимались все выше. Кроберг смотрела на приборы, старясь не упустить важных изменений. Пульс приближался к норме, мозг выходил из комы. Елена посмотрела на руки и увидела, как пальцы стремятся к двум катетерам, установленным в паховой области. Она поняла, что они причиняли ему боль.

- Она атакует катетеры, - догадалась Кроберг и начала вытаскивать их. Панов не до конца понял, о чем она, но начал помогать ей со вторым. – У него усилилась агрессивность АТ-цитов, они атакуют инородный предмет.

Когда катетеры были устранены. Руки резко опали, как срубленные ветви дерева. Елена обработала разрезы. Она дотронулась до лба Каро – горячий. Датчики показывали 38 и поднимается. Пульс выше 80 ударов и поднимается. Кроберг выжидала. Она сверкающими глазами посмотрела на Панова. Ей нравилась его сумасшедшинка в глазах. Ученый с воодушевлением смотрел на пробуждение, но в тоже время перед ним лежал непонятный организм, который внушал благоговейный страх. Однако не настолько сильный, чтобы отказаться от созерцания удивительной картины. Кроберг старалась успокоить усиливающееся волнение. Показатели быстро шли вверх, пульс 95, давление возросло. Грудная клетка стала медленно и глубоко глотать воздух. Температура почти 39. Каро немного дернулся. Он немного выгнулся, широко открыл рот и громко вдохнул. Каро словно тонул, но вырывался из мокрых объятий волн. Он жадно глотал воздух, упираясь руками в кровать. И когда его глаза медленно распахнулись, Кроберг, словно раненая мать припала к изголовью кровати. Она смотрела в его глаза, широко улыбаясь и восхищаясь. «Пошевели», - она повторяла это слово как мантру. «Пошевели», - она хотела чтобы Каро осмотрелся, дернул зрачками. Приборы перестали пищать, Кроберг оглянулась. Пульс остановился на 97 ударах, температура – 41,1. Мозг вышел из комы. Давление повышенное, но приборы рассчитали норму организма и перестали тревожно будоражить. Кроберг поднесла руку к лицу, пытаясь спрятать удивление и сияющую радость. «Очнулся, он очнулся!», - проносилось в ее мыслях. Она повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее. Елена сделала два шага назад и в сторону. Каро не сводил с нее глаз. Елена приблизилась к Каро и неожиданно для себя взяла его за руку.

- Ты меня слышишь? – с надеждой в сияющих глазах, она смотрела на него.

Каро закрыл глаза и через секунду открыл. «Это да», - расшифровала Кроберг.

- Почему ты не говоришь? – спросила Елена, но быстро сообразила, что вопрос нужно построить иначе. – Ты не можешь говорить? – она ждала ответа. Его не было. – Ты… тебе больно говорить? – Каро закрыл глаза и открыл через секунду.

- Мы позже посмотрим на его связки, - успокаивал Панов.

- Я поняла, дорогой. Но ты очнулся и это хорошо, - она гладила его по руке. – Ты поправляешься. Ты же мое чудо, удивительное мое создание. Мне столько нужно тебе рассказать.

- И столько еще сделать, - радостно добавил Панов.

- Да, мой мальчик. Ты не представляешь себе на пороге чего мы оказались, - она сияла глазами. Она пела. Вместо слов лились мелодичные звуки. Ей казалось, что во вселенной нет счастливее человека чем она. Кроберг смотрела на него и купалась в его взгляде, таком спокойном и безразличном.

- У тебя что-нибудь болит? – спросила она. Каро не отреагировал. – Это хорошо. У тебя переродилась иммунная система. Ты совершенно здоров.

- Только тело вот поправится, наберешь веса немного и в гости к нам в отдел, - искрился Панов и потирал руки. Он даже подпрыгнул на одной ноге, пытаясь привлечь внимание Каро. Но его безмятежный и немой взгляд смотрел на Кроберг.

- Такой сильный, - Елена поднесла руку к лицу крестника. Она дотронулась указательным пальцем до одного из шрамов и посмотрела в глаза Каро. Такой же невозмутимый. Она медленно, едва касаясь шрама, провела по нему вниз. Ее рот немного приоткрылся. Елена убрала руку, потирая пальцы. Зрачки Каро сильно расширились. В свете освещения они чуть заметно подергивались. Но Кроберг не видела этого. Она впитывала пальцами необычное ощущение от соприкосновения к тому, что сделала сама. – Жаль что здесь нет моего помощника.

- А зачем он вам? Ведь есть я? – широко улыбнулся Панов, приставив руку к груди. – Я же лучше.

- Да, Дмитрий Карлович, а зачем вы здесь? – Кроберг подошла к ногам Каро. Она наклонилась и задрала штанину. Имплантированная нога все еще была заметно темнее родной.

- Вот поэтому, - Панов постучал пальцами по обнаженной ноге.

- Биоинженерные испытания начнутся только через две недели, - Елена не понимала воодушевленности Карловича.

- Ах, душа моя, - в голосе Панова что-то изменилось. В нем появилась нотка превосходства и хозяина ситуации. – Вы же ничего не знаете. Планы министерства относительно объекта 3 немного скорректировались, - на лице Кроберг появилась хмурая тень. – Когда у Терена и президента нашего возник спор о том вводить или не вводить режим ЧП на станции, наш министр выглядел неубедительно, так как планово находился в сохранной капсуле. И мы имеем то, что имеем. Солдафоны гуляют по нашим коридорам, а ученые сидят как крысы в коробках, - Панов демонстративно поморщился и поерзал, словно бы его пробирал холод. – Было совещание. Его сам Терен созывал. Это было так волнительно. В общем, он решил, что с этого момента получение жизнестойкого кожного покрова приоритетнее, - с каждым новым словом лицо Кроберг чернело. Она сжимала и жевала губы, стискивая пальцы на спинке кровати. – В связи с этим, по рекомендации господина Винбурга, я назначен ведущим по проекту «Крио Антропоморфного Резистентного Организма». И у меня есть полный доступ к вашим исследованиям.