Илья Стальнов - ГИЛЬОТИНА ДЛЯ ГОСПИТАЛЬЕРА

В большинстве домов были лавки и магазинчики, над которыми развешаны призывные транспаранты типа: «Торговец-добрый Гражданин» и «Счастлив только тот, кто покупает товар у Бернадот».

Сомов решил оглядеться и попытаться добыть какую-нибудь одежду – что-то вроде плаща, в которые закутаны многие. Неприлично так выделяться. Но где достать необходимое? Украсть? Эх, где же Филатов? Он бы что-то придумал, что-то сделал. С ним все проблемы выглядели так, будто они вовсе и не проблемы.

Что делать дальше, Сомов не мог представить. Он чувствовал себя заброшенным, и ему хотелось взвыть волком. Робинзону Крузо на необитаемом острове было лучше. Тот очутился на острове один, и ему некого было бояться. Этот же «остров» полон людей, от которых не знаешь, что ожидать. Известно – человек, самое опасное существо в Галактике.

Филатов очнулся лежащим на сухой желтой траве.

Он огляделся. Вокруг шумел кронами лес. Лес был, судя по всему, обширный, густой. Переливалась птичья трель. Вдалеке кто-то бесцеремонно ломился через сухие заросли. Филатову не улыбалась встреча с местными хищниками, а, судя по шуму, их размеры внушали уважение.

Разведчика занимало множество вопросов. Куда он попал – наиглавнейший. В отличие от своего друга госпитальера, он гораздо лучше себя чувствовал в мире людей, поскольку в любых ситуациях умел заставлять их плясать под свою дудку. Но неплохо он чувствовал себя и на природе – в лесах и джунглях. Он мог выжить там, где погибали дикари, прожившие всю жизнь в тех страшных местах. Он выжил в лесах Ботсваны. Он прошел суровую школу.

Он присел на полуистлевшее бревно, просидел с полчаса, собираясь с силами по гимнастике «Ту-чэй» – одной из совершеннейших систем саморегуляции, нормально овладеть которой обычному человеку практически невозможно. Но Филатов и не был простым человеком, а был выпускником «Лысой горы», поэтому достиг в ней третьего уровня посвящения, а таковых всего двенадцать человек в Галактике.

Мягкая светлая волна вымыла из сознания темные пятна – злобу и агрессию боя, вернула духу ясное и холодное состояние, отвлекая от переживаний. Филатов усилием воли отослал подальше боль от травм, причиненных сыпавшимися на комбинезон пулями. Здоровье возвращалось к нему. Посвященный «Тучэй» залечивает спокойно не только душевные, но и физические раны.

Через полчаса он ощущал себя готовым к новым испытаниям. Поднялся, отряхнулся и двинулся сквозь лес.

Здесь было ласковое, не слишком жаркое лето. Ветерок приятно овевал лицо.

В одном месте он увидел лося. В другом ломилась сквозь заросли туша, которую можно было расценить как откормленного кабана. На всякий случай разведчик обломал палку поувесистее. С ее помощью он был способен нейтрализовать любое животное.

Через два часа он вышел к дороге.

Она была достаточно широкая, вытоптанная многими ногами. Пригнувшись, Филатов различил следы подкованных копыт, автомобильных шин и каких-то металлических полозьев.

Дорога была пустынна. Лес редел. Вдали рыбьей чешуей серебрилась вода.

Путника разведчик встретил через десять минут. Здоровенный детина в замшевой грязной рубахе и кожаных брюках нес на плече огромный топор и походил на классического лесоруба, который не дожил до времен появления лесоуборочных комбайнов, лазерных резчиков или хотя бы жалких бензиновых пил.

– Здравствуй, одинокий путник, – высокопарно произнес он, кивая.

– Привет, – кивнул Филатов, с удовлетворением отметив, что встречный говорит на французском языке и проблем с общением не предвидится.

«Лесоруб» с подозрением оглядел Филатова. Ему сильно не нравилась его одежда.

– Эй, Гражданин! – крикнул он решительно. – Я тебя не знаю!

– Я тебя тоже, – пожал плечами Филатов. Он сперва хотел выяснить все, что только можно, у встречного, но теперь понял, что лучше с ним не связываться. Но сам «лесоруб» решил именно связаться с незнакомцем.

– Именем святой инквизиции требую, чтобы ты предъявил мне свои права на жизнь!

– Бог ты мой! – покачал головой Филатов.

– Что?! – выпучил глаза странный человек, при этом Филатов заметил, что он крепче сжал топор. – Именем…

Начиная высокопарную речь, «лесоруб» двинулся к Филатову, готовый без излишних сомнений начать орудовать топором.

Разведчик вздохнул, пожал плечами. Резко ушел в сторону, захлестнул захватом противника. Пальцы впились в точку за затылком, и «лесоруб» обмяк.

Филатов вывернул его карманы. Нашел кошелек с серебряными монетами и сложенные вчетверо бумаги. «Право на жизнь. Удостоверяется, что Жан Ришар является Гражданином и обладает всеми правами Гражданина. Место жительства – поселок Жизо Провинции Версаль. Улица Коммунаров, дом 18. Семейное положение – женат. Подпись – старший товарищ Надзирателъного Совета Провинции».

Ни фотографии, ни пальцевого отпечатка – ничего. Видимо, те, кто выписывал эту бумагу, сильно рассчитывали на правопослушность своих соотечественников.

Филатов со вздохом вколол «лесорубу» порцию «Амнезина» – вещества, отшибающего память о последних событиях. В тревожном браслете – одно из немногих, что осталось из оборудования – хранилось несколько его микрокапсул.

Филатов натянул одежду «лесоруба» поверх комбинезона. Она пришлась впору.

Насвистывая, Филатов двинулся дальше по дороге. Недалеко какой-то населенный пункт – над лесом поднимался дымок из трубы.

– Где эти чертовы ублюдки? – этот вопрос был первым, который услышала Пенелопа Вейн, открыв глаза. Она увидела, что лежит на живописном склоне горы, покрытой мягкой травой. Рядом с ней стоял и крутил головой по сторонам Динозавр.

– А! – застонала Пенелопа.

– Я спрашиваю, куда делись эти чертовы упыри?

– Ты имеешь в виду Черного шамана? – уточнила Пенелопа, поднимаясь на ноги и отряхивая капли утренней росы с комбинезона.

– И Магистра.

– Я видела, как Черный шаман рванул за нами следом. И, насколько я заметила, стрельбу подняли эти двое.

– Кто?

– Московитяне! И я не удивлюсь, если они прорвались вслед за нами.

– Их нам и не хватало, – Динозавр покачал головой. – Эта дыра и есть обещанная Магистром Доменом планета Королевских Врат?

Пенелопа пожала плечами. Она с видимым удовольствием вздохнула полной грудью наполненный сладкими ароматами горный воздух.

Вид со склона открывался изумительный. Вокруг вздымались поросшие лесом горы, а вдали маячили сахарные пики. Километрах в пяти возвышались обширные черные стены монастыря. Внизу петляла горная дорога, а любая дорога, как известно, приводит к населенному пункту.

– Туда, – кивнул Динозавр.

Первым, кто попался на пути аризонцев, оказался невысокий монах, пасший на обочине горной дороги небольшое стадо коз.