Илья Стальнов - Последний госпитальер

– Иди. Закрой глаза и иди, – сказал он.

Тьма выплеснулась из его глаз, и Динозавр решил не сопротивляться.

Через полчаса он вышел к своей группе и открыл глаза.

– Ну? – спросил он сержанта Бойла.

– Маячок замолк. Мы не смогли обнаружить сигнал.

– А «глаз»?

– Тоже.

Бойл склонился над экраном.

– Идут помехи. Ничего невозможно сделать.

– Помехи постоянные?

– Да… Впрочем…

Через сорок минут Бойл совершил то, на что не надеялся. Он зафиксировал электромагнитный сигнал «глаза».

– Есть контакт, сэр, – сказал Бойл.

– Уже кое-что, – Динозавр уставился на экран. Из глубины СТ-экрана выступили очертания пещеры.

Дом Пенелопы насчитывал всего восемь комнат, ангар, в котором располагались «пузырь» и скоростной глайдер «Перо». В этой зоне города царила более-менее спокойная жизнь, кишели копробы, «плоскуны» выбирали себе другие места для забав. Здесь жил средний класс – клерки, служащие компании, те, кто в сумасшедствии Нью-Тауна еще что-то делал, ходил на работу, из жадности или честолюбия зарабатывал деньги, а не существовал на социальные пособия. Планка доходов проживающих здесь была достаточно высока.

Дом отличался простой архитектурой с тягой к ретростилю – башенки, островерхая крыша, ни одной стереопроекции. Он выдавал несколько старомодные вкусы хозяйки, которые на фоне всеобщего сумасбродства выглядели более чем достойно.

– Живи сколько хочешь, – Пенелопа погладила Замойски пальцем по подбородку, как гладят домашнего кота, и упала на возлухоструйный диван, представлявший из себя сложные вихревые воздушные потоки, на которых колыхался прозрачный пластик.

– Я не буду долго злоупотреблять твоим гостеприимством.

– Гостеприимством? – Пенелопа похлопала по пластику рядом с собой, и Замойски упал на ложе и впился губами в ее обнаженное бедро. Пенелопа задышала чаще, но потом оттолкнула его голову. – Не сейчас, зверь мой… Позже. У нас еще будет время.

Она поднялась с дивана и приказала:

– Костюм синий – «офис».

Щелкнули дверцы встроенного в стену шкафа. В воздухе завис костюм.

– Мне нужно сделать несколько официальных визитов. Думаю, управлюсь за три часа. И остальной день будет наш.

Она надела строгий официальный костюм, который по последней моде оставлял обнаженной фантастически привлекательную грудь.

– Не скучай… Если хочешь, в ванном комплексе есть сенсормодуляторы… Но не думаю, что они понадобятся. Лучше думай обо мне. Я сделаю то, что не по силам ни одному нейростиму.

Она прижала его руку к своей обнаженной груди, провела пальцами по телу Замойски, так что у того сердце тут же замолотило пулеметом, прошептала «до скорого» и шагнула на лифтовую платформу.

– Я активизировала системы безопасности. Никто сюда не сунется. Отдыхай спокойно.

Платформа ухнула вниз, доставляя хозяйку дома в ангар. А Замойски вытянулся на диване. Теперь он мог спокойно собраться с мыслями и чувствами.

Он подошел к зеркалу, посмотрел на себя. Измененное «Дракулой» лицо продолжало держаться. Правильно, это не какой-то там грим, который размывается от дождя.

«Индикатор слежки» показывал два нуля восемь. То есть – возможно, слежка есть, а возможно, и нет. Ближе все-таки «нет», чем «да»… Ладно, машина она и есть машина. А что за ситуация на самом деле? Что подсказывает интуиция четвертого посвященного гимнастики «Тучэй»? А подсказывает она… Ничего она не подсказывает.

А логика? Могла ситуация сложиться именно так, как ее интерпретирует Пенелопа? В принципе, могла

Получается, что он действительно в доме прекрасной секс-бомбы, подрабатывающей шантажом, которой нравятся его мужские возможности и которая не прочь поразвлечься с ним несколько деньков? Хорошо, если так. Но есть и другие варианты. Хотя бы – заподозрила в нем что-то неладное и решила пополнить список «клиентов» – тех, кто подвергается шантажу? Тоже не так плохо. Тогда максимум, чем рискуешь – деньгами, а они несущественны.

Но есть и третий вариант – самый худший. А Замойски знал на собственном опыте – начинать работу надо или с наиболее вероятных вариантов, или с худших.

Замойски не раз спасало моделирование ситуации. Старый как мир способ – выдвигаешь версию. Потом прикидываешь, что изменилось бы в окружающем мире, если бы события развивались именно так. Если такие факты находятся, значит, версия подтверждается.

Ну, начали.

Замойски подошел к домовому компу и вытащил пластинку проникателя.

– Система перешла на режим накладок, – сообщил комп. Отлично. Недостаток большинства контрольных систем, использующихся в оперативной деятельности, – их зависимость от компьютерных систем. На Аризоне считается, что даже домашние компсистемы достаточно защищены от манипулирования. Но они не знали о существовании проникателя, этой штуковины, стоящей поболе прогулочной космической яхты.

– Наличие установленных в доме систем, – потребовал Замойски.

Комп начал послушно выполнять приказания, перечисляя многочисленные устройства.

– Не то, – прошептал Замойски. – Их частотные характеристики.

Поползли цифры. До боли в глазах Замойски всматривался в них. Вот оно! Самая худшая версия подтверждалась! Дом под контролем.

В режиме накладок проникатель нейтрализовал следящую аппаратуру. Звуки и картинки продолжали поступать на мониторы наблюдателей, но не реальные, а поддельные, смонтированные домовым компом по подсказке проникателя.

Теперь нельзя медлить ни минуты. Те, кто сейчас следят за мониторами фиксаторов, могут почуять неладное.

Проникатель запустил новую порцию информации в домовой комп. Теперь можно уходить.

Замойски встал на лифтовую платформу. Она ухнула по спирали вниз. Замерла в ангаре.

На «пузыре» улетела Пенелопа. Оставался скоростной глайдер. Подойдет…

Замойски подключил проникатель к компу глайдера. Контакт налажен. Джон упална мягкое сиденье.

– Ворота открыть, – приказал он.

Створки ворот поползли неслышно в сторону, впуская лучи светила, разбивавшегося над районом на четыре солнца. Замойски тронул машину, и она скользнула к выходу.

– Ну же.

Самый опасный участок – при выходе из ангара. Лишь бы они не успели просечь, что их водят за нос.

Ворота распахнулись достаточно широко. Замерли. И начали закрываться.

Они все поняли! И взяли компьютер дома под контроль.

На пол начала падать причудливая тень. Ворота закрыли одно солнце, потом второе.

– Спаси Господи, – прошептал Замойски и рванул глайдер вперед.

В бок ударила створка ворот. По пластику пошли трещины. Еще один удар с другого бока…

Глайдер вырвался из ангара и завис в полукилометре над Нью-Тауном – как раз на такой высоте находилась платформа, на которой пристроился этот городской район.