Пол Андерсон - Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца

— Вот именно,— невозмутимо согласился ван Рейн.

— Ты что, хочешь, чтобы мы погибли от голода и холода в ледниках Дорнаха? Южнее Дорнаха нам места нет — в любой точке Холменаха нас сразу обнаружат разведчики Флота. Хотя, может быть, ты решил дать последнюю битву на этих островах, тогда...

—Нет,— мотнул головой ван Рейн,— Мы проскользнем в этот самый Дорнах. Ведь кроме оружия мы можем прихватить и еду —провиант на... скажем, дней на десять, nie?

— Ну да... но даже и в таком случае... Ты что, предлагаешь атаковать главные силы Флота с севера? Направление неожиданное, но надежды это нам не прибавит.

— Для моего плана очень существенна неожиданность,— объяснил ван Рейн.— Ja. Воинам мы ничего не скажем, а то вдруг один из них попадет в плен и дракхоны все из него вытрясут. А лучше, пожалуй, ничего и вам не говорить.

— Хватит шуточек,— оборвал его Тролвен.— Выкладывай свой план...

— Ничего не получится,— сказал он через некоторое время.— Технически — да, вполне допускаю, но политически...

— Опять политика,— простонал ван Рейн.— Что еще там такое?

— Воины, женщины и даже дети — раз в Дорнах отправляется весь народ целиком. Необходимо все им объяснить, а ведь ты сам говоришь, что твой план может провалиться, если хотя бы один воин попадет в плен и проговорится под пыткой.

— А зачем им знать? — удивился ван Рейн,— Мы скажем только, что нужно подсобрать пищи и дров. Потом собираемся и летим, и никто ничего заранее не знает.

— Мы не дракхоны,— возмутился Тролвен.— Мы — свободный народ. Я не могу решать такой важный вопрос без голосования.

— Хмм... может, уговоришь их как-нибудь,— подергал себя за усы ван Рейн,— Произнеси речь. Убеди их отказаться на этот — единственный — раз от своего права знать и решать. Попроси их следовать за тобой, не задавая вопросов.

— Нет,— решительно отрезал Толк.— Я хорошо знаком с искусством убеждения и знаю его пределы. У нас сейчас уже не Стая, а скорее толпа — голодная, продрогшая от холода, утратившая надежду, переставшая верить вождям, готовая оставить все врагу или слепо броситься в заранее проигранную битву. У них просто не хватит духа и выдержки, чтобы пойти за кем бы то ни было в совершенно непонятное им предприятие.

— Боевой дух можно и поднять,— сказал ван Рейн. — Займусь-ка я этим сам.

— Ты?!

— А что, я ведь не такой уж и плохой оратор, особенно когда припечет. Устрой мне выступление перед народом.

— Да они... да они...— Толк замолчал и ошарашенно уставился на торговца. А затем саркастически расхохотался.— Соглашайся, вождь Стаи. И мы тоже послушаем, какие такие слова найдет этот землянин, что они окажутся убедительнее наших.

Часом спустя он сидел на обрыве, глядел на неясную массу собравшейся внизу толпы и слушал громом раскатывавшийся бас.

— Я не понимаю этих слов,— прошептал Толк.

— Тише! — отмахнулся Тролвен.— Не мешай слушать.

В глазах командора стояли слезы, он чувствовал, как по спине бегут мурашки.

Армия начала громко хлопать крыльями, раздались крики. Далее ван Рейн пересказал надгробную речь Перикла, «Вы, кого водили в бой» [29] Первые слова шотландской патриотической песни, созданной на основе стихотворения Р. Бернса «Поход Роберта Брюса на Бэннокберн». и геттисбергскую речь [30] Речь А. Линкольна на открытии национального кладбища в Геттисберге (1863 г.), в которой дано знаменитое определение демократии: «правительство народа, из народа, для народа». . К тому времени как красноречивый торговец закончил обсуждение Дня святого Криспена, армия готова была избрать его вождем.

Дорнах находился далеко за архипелагом, на несколько сот километров севернее Ланнаха. Как ни торопилась Стая, только изредка и недолго отдыхавшая в заполненных птичьим гамом шхерах, путь к этому острову занял несколько земных дней и был чистым кошмаром для болтавшихся в сетках людей. Во всяком случае, память Уэйса сохранила исключительно ощущение непрерывно испытываемых физических неудобств.

Берег, на который они в конце концов высадились и который Уэйс рассматривал, стоя на непослушных, ежесекундно подламывающихся ногах, также вызывал мало энтузиазма.

Остров располагался не так уж далеко к северу, однако, несмотря на Полное Лето, воздух здесь оставался морозным; по словам Толка, никто и никогда не пытался жить в этих местах. Холменахский архипелаг отклонял холодное океанское течение в сторону Моря Ледяных Гор, и эти мерзлые воды огибали Дорнах.

Измотанная многодневным полетом, Стая опустилась на черный песок, намытый темными тяжелыми волнами прилива; за узкой прибрежной полосой сразу же начинались вечные ледники, круто уходившие вверх, к огненной глотке вулканического кратера. По нижним склонам горы кое-где пробивались тонкие прямые деревца, торчали пучки какой-то жесткой травы; над плавающими вблизи берега льдинами метались немногочисленные морские птицы — вот и все признаки жизни в этом бесплодном, освещенном тусклыми, цвета запекшейся крови, лучами почти не выглядывающего из-за облаков солнца.

Сандру передернуло. Уэйс с ужасом заметил, как она успела исхудать. А теперь, когда наступала последняя стадия их отчаянных усилий — и жизни, скорее всего, тоже,— она вообще перестанет питаться.

Девушка поплотнее закуталась в грубую, дурно пахнущую куртку; выбившаяся прядь светло-золотистых, как у сказочной принцессы, волос потерянно трепетала на фоне черного базальтового обрыва. А вокруг сидели, расхаживали, хлопали крыльями десять тысяч разъяренных драконов; за свистом, гортанными звуками нечеловеческой речи, пушечными ударами перепончатых крыльев не было слышно даже неустанного воя ветра. Трогательным, почти детским движением Сандра потерла слипающиеся глаза, и Уэйс увидел, что эти совсем недавно прекрасные руки сочатся кровью после многодневного цепляния за сетку, что она валится с ног от усталости.

Сердце его болезненно сжалось, он сделал шаг вперед, но первым рядом с Сандрой оказался Николас ван Рейн, пузатый и сальный.

— Ну вот мы и здесь,— ободряюще пророкотал он.— Ей-же-ей, скоро я доставлю вас домой, а там сразу — в горячую ванну. Всеблагой святой Дисмас, я же чую тебя, чую за три километра против ветра.