Пётр Моршанцев - Эхо вторжения

И все же интуиция заставляла стоять на месте, не позволяя оставлять в тылу вражеский патруль. Наоборот, приняв все меры, чтобы оказаться незамеченным, Николай выглянул из-за угла. «Вездеход» стоял на земле, неподалеку от зияющего без двери второго от него, подъезда. К удивлению Мордовцева, прозрачный колпак обтекателя был откинут. Один из гуманоидов находился внутри механизма и «колдовал» над аппаратурой. Из подъезда доносились взвизги «крабов», добравшихся, наверное, уже до четвертого этажа. Остальные двое в своих массивных скафандрах, стояли рядом с «вездеходом», негромко переговариваясь, как он подумал, по внешней связи, голосами низкого тембра. Николай, будучи когда-то участником художественной самодеятельности, определил бы эти голоса чем-то средним между басом и баритоном. Хотя это и могло быть причудами динамиков на их скафандрах. В руках, именно в руках, ибо клешнями их передние конечности назвать было явно нельзя, они держали что-то напоминающее короткие жезлы древнеримских центурионов. «Ручное оружие?» — Подумал Николай, а у самого, если можно так выразиться, «зачесались руки». Вспомнилась почти аналогичная ситуация, когда он наблюдал за выездом патрулей пришельцев с площади. Вспомнилось и тогдашнее жгучее желание уго-стить незваных гостей из подствольного гранатомета. Но тогда вокруг было скопление чужой техники, и совсем рядом висел космический корабль пришельцев, обладающий неизвестными человечеству боевыми мощнейшими свойствами, а теперь Николай с ними был почти «на равных». И он дал волю своему желанию. Тщательно прицелившись во внутренности «вездехода», стараясь найти место, где граната могла наделать как можно больше вреда, да и оператора не пощадить, Николай, мысленно сплюнув трижды через левое плечо, плавно нажал на спуск. И сразу закрыл глаза, отпрянув за угол, чтобы не ослепнуть от вспышки взрыва и уберечься от осколков.

А рука уже сжимала ребристую поверхность ручной гранаты: перезаряжать подствольник времени уже не оставалось. Чуть приоткрыв глаза, чтобы зафиксировать цель, Николай метнул Ф-1 в том же направлении, вновь укрывшись за спасительным углом здания. Едва дождавшись окончания града осколков, он выскочил из-за угла и, перепрыгивая через невысокий штакетник палисадника, за которым произрастал аккуратно подстриженный декоративный кустарник можжевельника, сейчас безжалостно посеченный осколками, он занял положение «с колена». После чего открыл огонь из автомата, целясь в клубы еще не развеявшегося дыма, отцвеченного в приборе ночного видения в зеленоватый оттенок. Наугад выискивая в этом дыме силуэты лежащих на земле тел пришельцев, он, стреляя по ним короткими очередями, опустошил один магазин из связки и, перевернув ее, вставил второй.

Передернув затвор автомата и, изготовившись к стрельбе, Николай короткими прыжками, петляя вправо-влево, как когда-то учили в армии, начал сближение с «противником». Его лихорадило, не терпелось увидеть результаты своего первого в жизни настоящего боя, боя в котором он принимал непосредственное активное участие и стрелял в реального врага. Возможно, он поступил безрассудно, но это был не только его первый бой, но и первый бой с самими «зелеными человечками», где Николай не был сторонним наблюдателем. Оттого, что, наконец, добрался до пришельцев, причем не до механизмов, а непосредственно до них самих, он испытывал удовольствие, сходное с той эйфорией, что охватывает после первого поцелуя с первой и любимой девушкой.

Дым медленно рассеивался и, стало видно, что «вездеход» внешне почти не пострадал, чего нельзя было сказать о его «внутренностях». Пару кресел снесло с креплений, и изломанное тело пришельца лежало среди крошева приборов. Весь двор был усеян осколками стекол, взрывной волной выбитых из окон здания. Ос-тальные двое гуманоидов лежали чуть поодаль от аппарата. Один из них внешне выглядел целым и лежал навзничь. Целым казался и прозрачный шлем на нем. Второму повезло меньше. Его оторванная рука, все еще сжимавшая «жезл», лежала шагах в трех от изуродованного взрывом гранаты тела, с разбитым шлемом, все еще как-то держащимся на шейных креплениях скафандра. Все вокруг было залито и забрызгано липкой жидкостью, такая же жидкость еще сочилась из остатков тела — кровь, как понимал Николай. Вот только цвет ее в существующем освещении, вернее отсутствии освещения, ибо прибор ночного видения не мог передавать цветовую гамму, рассмотреть возможности не было. На области запястья оторванную руку охватывал светящийся изумрудным светом, очень ярким в приборе ночного видения, массивный браслет причудливых очертаний. Возможно, он был совсем другого цвета, но узнать это сейчас, Николаю было не дано.

Сознание отметило, что не слышно истерических посвистов «крабов» внутри здания. Видимо они управлялись из «вездехода» и теперь, после уничтожения аппаратуры в нем, они оказались без источников сигналов дистанционного управления, прекратив свою деятельность, что еще не говорило о том, что они перестали представлять опасность. «Крабы» теперь, по всей видимости, стояли где-то в недрах жилого дома без движения. Проверять это предположения было сейчас просто некогда. Перед Николаем лежало тело еще одного гуманоида, выглядевшего практически не поврежденным. Осторожно, держа его на прицеле автомата, Мордовцев приблизился к этому телу. Очень хотелось поближе взглянуть на существо — продукт инопланетной эволюции. Человеком его Николаем по-прежнему называть не хотелось. Инопланетный индивидуум обтягивал скафандр-комбинезон, из чуть поблескивающей, как зеркало, или выразиться почти научным слогом, с высоким коэффициентом отражения, ткани. Полупрозрачный шлем все также закрывал его голову. «Жезл» он выронил, и тот находился метрах в полутора от хозяина. Оба запястья его также охватывали браслеты. Николай не сразу смог заставить себя взглянуть на голову пришельца, его лицо. Если судить по тому, что они проделали с городом, то по теории Ломброзо, они должны были бы выглядеть по истине чудовищными монстрами, пострашнее «крабов».

Но к его, не сказать, чтобы такому уж сильному удивлению, ибо издали Нико-лай уже видел их ранее, физиономия «монстра» оказалась вполне, на его взгляд, обыкновенной, причем своими чертами чем-то неуловимо напоминающей сканди-навский или прибалтийский, типы расы. По характерному, крупному подбородку, Николай определил бы его пол, как мужской, но было ли так на самом деле? Кто его знает!? Голова со светлыми, с металлическим оттенком, коротко остриженными или не совсем отросшими жесткими волосами, словно частым ежиком, покрывающими череп.

Более подробно рассматривать пришельца времени уже не оставалось, и Николай уже хотел повернуться и покинуть место сражения, когда краем глаза уловил медленное движение его левой руки, по направлению к правой. Рука тянулась к правому браслету. Не зная, что может за этим последовать, тем более пришелец, как оказалось, еще дышал, и не зная, что за мыслительные процессы происходят в его неземной голове, и какую очередную гадость она может выдумать, Мордовцев почти на уровне инстинкта, короткой очередью из автомата, продырявил ему лоб, чем прекратил всякие поползновения к шевелению конечностей. Короткая очередь из двух патронов проделала в прозрачном шлеме два маленьких отверстия, от которых стекловидная поверхность шлема моментально покрылась паутинами трещин, скрыв «лицо». Но отверстия в его голове, образовавшиеся от попадания пуль Николай заметить успел. Это убедило, что теперь-то уж его противник наконец-то мертв.