Пётр Моршанцев - Эхо вторжения

«О том ли он думает? — Проносилось в голове. — О чем он, генерал-майор Буко-грай думает? Он, отдавший службе в органах государственной безопасности почти тридцать лет? Не все так просто и не все сразу решается!»

Вопросы, вставшие перед ним, требовали тщательного осмысления. Особенно «Домоклов меч» в виде притаившегося на Тефии инопланетного, а вернее иногалактического «корабля-матки». Букограй представил, что через пятьдесят лет, когда эта «матка» устремится к Земле — его самого к тому времени уже похоронят. Но ведь останется Вероника! Останутся ее дети! И он не вправе забывать об этом! Он попробовал представить, что случится, если удастся отобрать этот сгусток технологий, который собой представляет дисколет, у этих ребят? Будет ли это благом для страны, да и для всего мира? Ответ спорный! Скорее всего «находка» эта будет засекречена. И как ее решит использовать Политбюро? Уж их-то через пятьдесят лет никого не останется на бренной земле. Нужно ли им перекраивать свои планы, устоявшийся режим жизни? И если даже они получат возможность или шанс вернуть себе молодость, что тогда ожидать? Вот тогда неминуемо будет война! Война за мировое господство, опять страна будет брошена в топку, как запал — ведь никто из них решать другим способом проблемы не научился. А учиться с таким «аргументом», как дисколет, вряд ли кто захочет!

Так что же тогда лучше? Война за мировое господство или ненавязчивые перемены с той же целью? Голова у Букограя шла кругом. В конце концов, он решил сиюминутного решения не принимать. Требуется время, чтобы все основательно обдумать, подробнее ознакомиться с планами этого «странного триумвирата», состоящего из Николая и двоих его соратников, одна из которых женщина, да с Дымогаревым в придачу, да еще и эти еще более странные машинные интеллекты! Странная и в то же время интересная смесь получается. Платонова бы сюда, он в таких научно-фантастических делах наверняка больше соображает. Жаль, что его в это все пока посвящать нельзя. Преждевременно! Думать нужно самому и только самому!

И словно угадав его мысли, Николай сказал:

Мы не требуем от вас решения сейчас, товарищ генерал! Вы можете подумать! Можете рассказать обо всем, что видели, своему руководству. Только предупреждаем, на жесткие решения мы тоже начнем отвечать жестко. Хотя нам совершенно не хочется воевать со своим народом. Сейчас я вас выведу отсюда, а позже, например, завтра, я позвоню Веронике, и вы сообщите мне свое решение. Если этого времени вам мало, можете подумать еще пару дней, но не больше. Время, сами знаете, не резиновое, а каждый день промедления может привести нас к заведомому поражению. Связь будем поддерживать через Веронику. О моей квартире пока прошу временно забыть. «Телепортом» в подвале вы без меня воспользоваться тоже не сможете. Вы его просто не увидите. На сегодня все! До встречи!

На плоской белой простыне экрана, изображение сильно проигрывало тому, что Букограй видел в дисколете, здесь не было тех масштабов, глубины, объема, создававших в полной мере эффект присутствия. Но и в таком варианте, фильм выигрывал перед любым даже самым гениальным произведением земного происхождения с разгромным счетом. Николай выдал ему, как понял Букограй, практически полный вариант хроники вторжения. Похоже, записывающие устройства находились на каждом транспортно-боевом механизме пришельцев. Все события фиксировались с различных ракурсов, и потом, по мере убыли передних механизмов к основной хронике подключались изображения с дальних машин. После, по-видимому, фильм был скомпонован так, чтобы отразить все, не упустив в происходящем даже мелочей, и оттого фильм получился зрелищным. И такой фильм мог оставить равнодушным только откровенного тупицу.

На предварительном просмотре кроме самого Букограя присутствовал генерал-лейтенант Игнатьев, который, войдя в кабинет, спросил:

— Откуда это у вас?

— Прислали наши «ухари», угнавшие «тарелку»! В виде отчета, наверное! Из ут-ренней выемки писем. Вы же знаете специальный почтовый ящик на фасаде. Полным он обычно не бывает, только тривиальные анонимные доносы на недоброжелателей или друг на друга. А тут два крупных пакета, причем пронумерованные цифрами 1 и 2. В конвертах «линзы» и инструкция по их применению. Кто конкретно принес эти письма, аппаратура слежения не зафиксировала.

— Конспираторы, мать их! — В сердцах выругался Игнатьев. — Какого беса они от нас прячутся? Боятся, что спросим за «тарелку»?

— Наверное, и это тоже! Но, скорее всего нам нужно благодарить за это «пар-шивца» Словина! — Проворчал Букограй.

— Паршивца, говоришь? — Саркастически усмехнулся Игнатьев. — Ну, да! Ты же еще с последней почтой с «большой земли» не ознакомился! Этот, как ты говоришь, паршивец, по постановлению Партии и Правительства произведен сразу в полковники, минуя очередное звание и назначен на твою бывшую должность — начальником управления комитета! Похоже, что его местный «покровитель» нажал на все соответствующие кнопочки! Так, что готовь дела к сдаче, а сам перебирайся опять ко мне в заместители, только теперь уже по общим вопросам. На повышение, так сказать! Отчеты о своей деятельности Словину приказано отправлять прямым ходом в столицу, а нам так, небольшой экстракт, для общего развития! Так-то, генерал! Лояльность представителя ЦК, выразившаяся лишь в том, что он не стал вникать в военные вопросы, а занялся людьми в палаточном городке, как видно тем, кто «наверху» не по нутру, если они еще одного «надсмотрщика» ставят.

— Они что, там, совсем сбрендили? — Чуть слышно проговорил Букограй севшим от волнения голосом. — Да он же здесь «тридцать седьмой год» устроит!

— Ты же знаешь, генерал, решения принимаем не мы с тобой! Видать «там», — Игнатьев показал пальцем вверх, — считают, что в данной ситуации «таланты» пол-ковника Словина более необходимы, чем наши! Так что нам остаются хозяйственные вопросы. Хорошо еще, что я утром успел твоего Платонова с его «академиками» опять переподчинить себе. — Так Игнатьев называл научную экспедицию. Нам теперь предстоит проводить реэвакуацию. Блокаду пока снимать, как я понимаю, не собираются. Наверное, пока НЛО не найдем!

— Может быть, этого НЛО уже и на планете нет! Упорхнула туда, откуда появилась! — Попробовал солгать Букограй. Уж больно ему не понравились последние распоряжения из столицы.

— А вот это вряд ли! — Игнатьев устало посмотрел на Букограя. — Сам-то ты в это веришь? Вижу, что нет! Соображения имеются, где эта «тарелка» может быть?

— Думаю, где угодно! И, может быть, она никуда и не девалась! Висит себе там же, где и была! Над площадью! Мы же с этой стороны даже вертолеты не сажали, Берегли, так сказать, следы пребывания. Вот только увидеть мы ее не сможем! Она, как выразился бы наш Платонов, в коконе перестроенного пространства! Висит себе под нашим носом и над нами посмеивается! — выдал тираду Букограй. Он был почти уверен, что говорит правду. Возникла у него такая догадка. — И войти в нее мы не сможем! Если ее новые обитатели не позволят!