Михаил Старинов - Дорога без конца

Петер бросил взгляд на обзорный экран. Третий без движения стоял на кромке поля, особых повреждений на машине видно не было. Боты Второго и Вероники лежали на земле, оба сильно помятые. Машины горели, но пламя уже спадало, противопожарные системы работали во всю мощь.

Петер смог вылезти наружу не сразу — люк был заметно помят. Он по привычке хлопнул рукой по фюзеляжу и двинулся к Веронике. Ее машина выглядела заметно хуже, но когда он подошел, огонь погас. Пена затвердела и рассыпалась мелкими белыми хлопьями. Петер приказал подъехавшему роботу выломать люк и поднявшись по трапу, заглянул внутрь. Вероника лежала в кресле не двигаясь, но глаза были открыты и смотрели прямо на него.

— Ты как? — спросил Петер.

— Вроде жива, — хрипло ответила девушка и закашлялась. — Черт, дыма наглоталась.

— Сейчас помогу выбраться.

Петер забрался в кабину и нагнувшись, начал отстегивать крепления. Потом поднял Веронику и передвинул ее к открытому люку. Там девушку подхватил робот и положил на тележку.

— Ну что, стажер, поздравляю, вошла в легенду. Второй робот целиком твой. Молодец!

— Вы же его сами сначала повредили…

— Не скромничай. Подбила его ты.

Он повернулся к тележке и скомандовал:

— В медотсек.

Тележка не спеша покатилась вперед. Петер пошел рядом.

— Что это? — Вероника подняла голову.

В небе коротко громыхнуло, а потом послышался длинный свист. Звук постепенно усиливался, повышаясь в тоне. Петер непроизвольно ухмыльнулся. Этот звук он узнал бы в любом состоянии. Это была его Ласточка. Вообще-то, она могла летать практически бесшумно. Но юному стажеру по имени Вадик не терпелось показать всем вокруг, какая чудо машина в его руках.

Матово-черная треугольная стрела с красным овалом на месте кабины коршуном выскользнула из-под облаков и рухнула вниз, на взлетное поле, остановившись буквально в полуметре от нулевой отметки. Люк распахнулся и на поле выскочил Граф.

— Старик, ты как? Мы не опоздали?

— Да вроде нет, Генри, — ответил Петер. — Вы вовремя. А вы что, одни?

— Думаю, за нами идет еще пара ботов. Дэвид за тебя сильно волнуется.

— Слушай, а зачем Вадик принял тяжелый вид?

— Наверное, хотел поразить врагов до опупения. Сделаешь ему внушение сам, я в ваши летные дела не вмешиваюсь.

Успокоенный Граф подошел ближе.

— Кто это у тебя? — он показал на Веронику. Потрясенная девушка с круглыми глазами и открытым от изумления ртом смотрела на них.

— Знакомься, ее зовут Вероника. Боевой пилот. Вероника, это — Граф.

Граф отвесил изысканный поклон.

— Рад встрече с настоящим летуном. Вы куда?

— Сейчас лечиться. Знаешь, я подумал и решил взять ее к нам, стажером. Очень способная, сбила одного робота. Как думаешь, Дэвид не будет возражать?

— Когда это командор с тобой спорил? — Генри повернулся к Веронике и подмигнув, закончил: — Гордись, девочка. Старик так просто стажеров не берет.

— Ласточка в порядке? — поинтересовался Петер. — Вадик ее не утомил?

— Нейросеть вроде не жаловалась.

Из машины выбрался смущенный парень. Он засунул шлем под ремешок на левом плече и подойдя ближе, вытянулся и отдал Петеру честь.

— Привет, стажер, — сказал Петер. — Знакомься, это — Вероника. Она тоже летун. Будете летать на Ласточке по очереди.

Вдали показалась быстрая тройка флайеров, судя по окраске, полицейских.

— Это я их вызвал, — сообщил Граф. — Владелец на месте?

Петер покачал головой.

— Улетел в столицу.

— Тогда пойду, поговорю сам.

Граф пошел к тройке, заходящей на посадку.

— Это действительно Граф? Настоящий? — наконец подала голос Вероника. — Из того самого отряда?..

Петер кивнул.

— Самый настоящий. Его род насчитывает черт знает сколько лет.

— А вы — действительно Старик?

Петер вторично кивнул. Глаза девчонки горели от восторга.

— И вы… вы… возьмете меня к себе, стажером? И я буду летать… на вашей машине?

— Вероника, тебе нельзя сейчас много говорить. Потерпи, подлечишься немного и все узнаешь.

Дверь медотсека поднялась вверх и тележка аккуратно въехала внутрь. А Петер пошел обратно на поле. Вадик следовал за ним, в двух шагах позади. Петер подошел к машине, надел шлем и скомандовал нейросети:

— Эвита, включите общий канал. — После чего негромко позвал: — Третий? Вы как?

— Вроде нормально, — отозвался знакомый голос. — Но не совсем. Я старался держаться в стороне, но пришлось помочь вашей напарнице. Получил по полной, некоторые блоки сильно повреждены.

— Продержитесь до прилета специалистов?

— Конечно, не волнуйтесь. Я ведь могу в случае нужды перейти в спящий режим.

— Не расскажете, из-за чего случилась эта заваруха?

— Первый откуда-то узнал, что вы — пылающий тройник. И решил, что вы самый подходящий для него противник. Второй с ним сразу согласился. Они решили достать боевые заряды, вылететь ночью, перебить охрану периметра и лететь за вами. Я не стал возражать, только сказал, что из-за угла нападать не честно. Но Первый ответил, что о таком и не думал. Когда мы подлетим поближе, то пошлем вызов. По всем правилам.

Петер хмыкнул.

— А что на это сказал Бланш?

— По-моему, он был на одном из ботов, что пытались нам помешать.

Петер покачал головой.

— Вызов, это да. Это по правилам. А втроем на одного, да еще безоружного — это как?

— Об этом он ничего не говорил.

Петер покачал головой.

— Теперь уже и не скажет. Не знаю, как дела у Второго, но Первый врезался в землю. Был сильный взрыв. Думаю, что нейросеть распалась. Жаль, но ничего уже не сделаешь.

— Я верю, что вам действительно жаль, — сказал Третий. — Мне тоже. Но ведь он сам решил бросить вам вызов.

Петер вздохнул.

— Все равно глупо. Эх, учил я вас, учил. И все без толку.

— Нет, — тихо ответил Третий. — Толк есть. Если бы не вы, я бы точно сошел с ума. Или бы стал таким же, как они. Не знаю, что хуже.

Вдали послышался нарастающий гром. Два армейских бота, вылетевшие из-под облаков, заходили на посадку.

Хар с унылым видом разглядывал экран папки и честно пытался классифицировать то, что там было изображено. Знания у него в голове были и немалые — а вот опыта маловато. Иначе вопрос с получением профессии в Федерации давно был бы решен раз и навсегда. Хотя два месяца, проведенные в плотной работе со специалистами, несомненно должны были дать результат. Но два месяца — это не пять лет. А подготовка хорошего архитектора занимала именно столько времени.

Главное же, что интересовало именно его — вопрос о злополучной кожаной обложке, был закрыт раз и навсегда. Шеф популярно объяснил, что никаких послаблений не будет. Любой, даже самый крохотный из привычных предметов, должен оставаться именно с Харом, а не присутствовать в дальнейшей жизни самых разных лиц. В утешение было сказано, что мозги ему не меняют. Пока. Правоту шефа Хар хоть и с трудом, но вынужден был признать. Правда хорошего настроения ему это не прибавило.