Андрэ Нортон - Веер с глазами из опала. Принц приказывает

Поблизости лежала и кобыла со шкурой, изорванной сапогами. Майкл Карл тупо смотрел на нее. Она хорошо послужила ему, и казалось невероятным, что такая грация и красота лежит неподвижно на ступенях собора, грязная и изломанная.

Подошел Урич, он двигался медленно, как старик.

— Они все ещё удерживают собор, ваше высочество. Но их немного, только Кобенц и его офицеры.

Так вот куда скрылась группа ярко одетых офицеров, которые исчезли, поняв, что проигрывают бой.

Майкл Карл устало прислонил голову к ногам святого. Они взяли площадь и ступени, но ещё предстояло взять собор.

— Проведите перекличку, — медленно приказал он.

Урич взглянул на черных плащей, ещё остававшихся на ногах.

— Нас десять, не считая вашего высочества.

— А когда начинали…

— Нас было сорок, ваше высочество.

Юноша осмотрел площадь. У большого фонтана в центре лежала лошадь головой в воде, рядом с ней распростерся черный плащ. По крайней мере один раз защитники баррикады попали в цель. Мимо мертвой лошади и её хозяина без строя приближались солдаты иностранного легиона, и с ними, аккуратный вплоть до последней начищенной пуговицы, прямо шагал полковник Гримвич, помахивая тростью — знаком своей власти.

Черные плащи во главе с Майклом Карлом собрались на верху ступеней, а плоды их с таким трудом одержанной победы лежали у их ног и за баррикадой.

Гримвич остановился, увидев эти ужасные ступени, а потом, посмотрев вверх, коснулся шапки концом трости. Принц ответил на приветствие рукоятью сломанной сабли — лезвие лопнуло, когда он бросился вниз, спасаясь от пули, — и пошел вниз навстречу полковнику.

— Вам здорово досталось, ваше высочество, — заметил полковник.

Майкл Карл кивнул.

— Кобенц ещё удерживает собор, но ваша дорога свободна. Мы его выкурим. Трудно было внизу?

Гримвич улыбнулся — впервые с тех пор, как юноша познакомился с ним.

— Пожалуй. Но мы очистили город. Теперь пойдем в крепость. Мои ребята позабавились сегодня утром. Оставить вам подкрепление?

— Если сможете выделить десяток… — нерешительно начал Майкл Карл, оглядываясь на горстку черных плащей на ступенях.

— Ничего нет легче, — сердечно сказал полковник. — Кортленд, десять человек его высочеству. Хауптан уже на подходе, — продолжал он, пока десять человек отделялись от серых рядов и поднимались по ступеням, — и герцог захватил водопровод. С Иннесбергом мы договоримся за два дня. Ну, нам пора. Я сообщу его величеству о том, что здесь произошло, — вторично подняв в приветствии трость, полковник со своими людьми двинулся к крепости.

Майкл Карл снова повернулся к собору. Его необходимо было взять. Но, глядя на серые каменные стены и массивную дубовую дверь, он решил, что сделать это будет нелегко.

Перехватив рукоять сломанной сабли, он заколотил ею по двери.

— Именем короля требую, чтобы вы сдались! — крикнул он.

Они подождали, но двери оставались закрытыми и тихими. Майкл Карл понимал, что это требование сдачи — формальность, и не ожидал ответа.

— В последний раз требую вашей сдачи. Пушки крепости нацелены на собор, — он надеялся, что там есть пушки. Голыми руками собор не взять.

И на этот раз пришел ответ — глухой звук, похожий ни шум моря в спирали раковины. Очевидно, внутри что–то происходило. Кобенц трус, хотя достаточно ли он труслив, чтобы открыть дверь при такой угрозе? Но Майкл Карл не принял во внимание архиепископа.

Для этого маленького человека собор был всем миром, и один–единственный выстрел, задевший его камень, для него хуже святотатства. Услышав об угрозе, он бросился к осаждающим.

С глухим стуком дверь распахнулась. Майкл Карл помигал, стараясь что–нибудь рассмотреть в полутьме ослепленными солнцем глазами. В дверях стояла маленькая фигура в алом плаще; он видел этого человека в комнате заседаний Совета, там он держал в руках серебряный крест.

Фигура слепо смотрела вперед, яркий свет так же ослепил архиепископа, как и Майкла Карла; сморщенный рот болезненно искривился; руки человек широко развел, защищая красоту церкви за собой. Затем, по–видимому, увидев принца, он сделал шаг вперед и положил желтую ладонь на руку юноши.

— Вы не причините вреда… вреда всему этому? — взмолился он, указывая на убранство собора. — Они там, берите их, — и он показал на высокий алтарь.

Послышался резкий хлопок, алая фигурка покачнулась, но, даже падая, архиепископ умоляюще смотрел в лицо Майклу Карду.

— Вы не причините… — прошептал он.

— Мы не повредим собор, — пообещал принц.

Архиепископ Рейна ещё раз мирно вздохнул и покинул единственное место на земле, которое любил больше всего. Маленькая фигурка в алом платье неподвижно лежала у одной из прекрасных колонн собора.

Майкл Карл в сопровождении Урича и своих людей вошел в собор. Внутри в ожидании выстрелов они разделились на две колонны и пошли по двум проходам между сидениями. Теперь, когда глаза его привыкли к темноте, юноша хорошо видел алтарь и на ступенях возле него группу офицеров.

Один из них неожиданно закричал, и звук его голоса, сопровождаемый эхом отражений, заполнил собор:

— Святилище! Мы требуем права святилища!

Майкл Карл подумал о маленькой алой фигуре у входа. Он мрачно шел дальше. Заметив, что на некоторых черных плащей подействовал этот крик, он крикнул в ответ:

— Для тех, кто нарушил право святилища, его не существует! Вы убили архиепископа у его собственной двери.

Черные плащи вновь двинулись вперед. Стоявшие у алтаря слышали их шаги, но не могли видеть приближавшихся.

Майкл Карл предпринял последнюю попытку предотвратить кровопролитие:

— Сдавайтесь, не стоит лить кровь за того, кто встал на путь предательства, и приведите его с собой.

— Мы сдаемся, и мы обезоружили Кобенца, — пришел ответ.

Они приближались медленно — жалкая кучка людей в изорванных грязных мундирах. И среди них, прихрамывая, с руками, связанными за спиной собственным поясом, Кобенц. Его коварная усмешка исчезла, желтые глаза смотрели вперед, ничего не видя, а на пурпурных губах выступила пена.

Черные плащи обезоружили офицеров, и вскоре, связанные и сломленные, те стояли перед Майклом Карлом. Кобенц перестал быть человеком. Он бросился на камни пола и пополз к сапогам принца, издавая нечленораздельные звуки, подобно животному.

— Сжальтесь, сжальтесь! — кричал он.

Майкл–Карл отвернулся.

В проходе раздался звон шпор, и юноша оторвал взгляд от этой твари, пожелавшей стать королем. Приближался один из людей–волков. Он отдал честь Майклу Карлу.

— Его величество сообщает, что город в наших руках. Он будет здесь через пять минут.

Принц поблагодарил его. Неожиданно он почувствовал себя страшно усталым и больным. Мозаичный пол покачнулся. Когда он попытался повернуть голову, щеку прорезала боль. Майкл Карл решил, что война ему не нравится.