Абрам Кнопов - Проданная Луна

Радист побледнел и, бросив на Рамиреса испуганный взгляд, вытер вспотевший лоб.

— Я предложил вашу кандидатуру, — продолжал генерал. — Если вы оправдаете доверие, я гарантирую не только прекращение вашего дела, но богатство и славу. Ну, так как же? — спросил Рамирес, откидываясь в кресло и прищуриваясь.

Альварес с минуту колебался и, шумно выдохнув воздух, произнес:

— Хорошо. Я согласен.

В тот же день Рамирес сообщил по видеотелефону Оливейра о том, что в состав экипажа назначен Альварес.

— Вы шутите? — удивился Оливейра.

— Не возражайте, уважаемый. Вопрос решен, — ответил Рамирес и повесил трубку.

Двигатель для космической ракеты Линье имел диаметр около полутора метров и весил несколько тонн. Сердцем двигателя был реактор, в котором происходила ядерная реакция. Мириады атомных микровзрывов сливались в могучий поток энергии. В реакторе развивалась температура около 4000 градусов. Такую температуру могли выдержать только специальные жаростойкие материалы. Для лучшего охлаждения стенок двигателя они были выложены пористой керамикой. Рабочая жидкость продавливалась в реактор через мельчайшие поры в стенках, одновременно охлаждая их.

С тех пор как Линье получил, наконец, препарат и был определен экипаж ракеты, ничто, казалось, не должно было препятствовать старту межпланетного корабля. Однако появилась новая причина, задержавшая полет. При испытании атомного двигателя обнаружилось, что стенки реактора подвергаются слишком сильному нагреву. Это угрожало аварией, и встревоженный Линье несколько дней ходил мрачный. Он поделился своими опасениями с Диасом. Оказалось, что физик глубоко изучил все тонкости этой сложной технической проблемы.

— Я много думал над этим, — сказал он Линье. — Причина чрезмерного нагрева — неудачное расположение ядерного горючего. Вся трудность задачи — придать расщепляемому веществу такую форму, чтобы не все части подвергались интенсивному нагреву, и более холодные участки обеспечивали бы необходимую механическую прочность материала. Надо добиться, чтобы энергия «осколков» ядер шла в основном на диссоциацию газа, образовавшегося из рабочей жидкости. Вам, конструкторам реактивных двигателей, диссоциация выгодна, так как при уменьшении молекулярного веса рабочих газов, насколько мне известно, увеличивается скорость истечения. Ясно, что для этой цели атомное горючее следует распределить в виде достаточно тонких слоев. Но как? Надо подумать.

Через пять дней Диас принес схему атомного реактора с новым расположением расщепляемого материала.

— Да, нужно немедленно переделать, — согласился Линье, внимательно просмотрев чертеж. — На это уйдет время, но что же делать?

После переделки атомный двигатель вновь был установлен на испытательный стенд. С трудом сдерживая волнение, будущие астронавты поднялись на пульт управления, отделенный от пещеры, где помещался двигатель, толстыми бетонными стенами.

Линье включил двигатель, и оба впились в приборы, измеряющие температуру стенок реактора. На этот раз температура была действительно ниже, хотя и выше, чем рассчитал Диас. Показания термометров не очень обнадеживали. К тому же, на седьмой минуте работы двигателя температура вновь стала подыматься.

Линье приостановил испытание. Результаты его не вызывали уверенности. Оба задумались, встревоженные и озабоченные. Их размышления прервал звонок видеотелефона. Конструктора срочно вызывал шеф.

Было уже довольно поздно, когда Линье явился к ожидавшему его Оливейра. По возбужденному виду дельца он понял, что предстоит важный разговор.

— Я вызвал вас, чтоб сообщить о дате старта, — без обиняков объявил Оливейра. — Вы вылетаете через два дня — 23 ноября и ни в коем случае не позже. Если можете раньше, — тем лучше.

Это сообщение поразило Линье своей неожиданностью.

— Но ведь вылет назначен на 30 ноября, — ответил конструктор, обеспокоенный результатами испытания.

— Обстоятельства изменились. Повторяю: 23 ноября — самый поздний срок. Меня больше устраивает, чтобы старт состоялся завтра, но вы сильно затянули возню с двигателем, — недовольно произнес Оливейра.

— Нам необходимо еще время для испытаний. Не исключена возможность аварии.

— Довольно! — побагровел делец. — Эта возможность всегда будет не исключена. Если не температура стенок, то появится, черт побери, что-нибудь другое. Всем ясно, что космический полет — не прогулка на яхте. Но не слишком ли много вы заботитесь о безопасности!

Линье вспыхнул и поднялся с места.

— Хорошо, — проговорил он. — Мы вылетаем, — и, не простившись, вышел.

Узнав, что испытания двигателя прекращены и начинается срочная подготовка к старту, Диас возмутился и собирался отказаться от полета. Однако взглянув на суровое и расстроенное лицо Линье, он оставил это намерение, вспомнив о своем обещании конструктору «никогда не раскаиваться в своем решении». К тому же была и еще одна немаловажная причина: Диас получил от общества «Альберия — Луна» крупную денежную сумму, связавшую его по рукам и ногам. Отступать было невозможно.

На следующий день состоялось, наконец, уже не раз откладываемое совещание пайщиков акционерного общества «Альберия — Луна». В переполненном зале собрались возмущенные владельцы лунных участков. Здесь были представители различных слоев общества: мелкие предприниматели, лавочники, рантье, служащие, представители интеллигенции. Сплошной гул в зале, недовольные выкрики и возгласы свидетельствовали о возбужденном состоянии участников совещания. Нетерпение желавших выступить было столь велико, что, не дожидаясь открытия совещания, они разражались гневными речами по адресу общества и господина Оливейра.

Какой-то краснолицый толстяк, мясоторговец из Кордоба, вытирал платком вспотевшую лысину и объяснял соседям, какие убытки угрожают Альберии и акционерам, в частности, из-за медлительности организаторов перелета.

Наконец после многочисленных попыток председателю удалось успокоить собрание и предоставить слово господину Оливейра.

— Господа! — торжественно произнес директор компании, — я счастлив сообщить вам, что в настоящий момент нет причин для вашего негодования. Мы готовы к завоеванию космического пространства и нашей первой цели — Луны. Только исключительно важные причины заставляли нас до сих пор откладывать полет.

Как глава общества «Альберия — Луна», я вижу свой долг в охране интересов пайщиков общества и законных владельцев лунных участков. Я делаю это заверение, господа, с глубоким удовлетворением, ибо имею возможность сообщить вам торжественно и официально: старт корабля состоится завтра!