Игорь Грач - Взломщик

— С кем ты общался на Земле перед твоим задержанием?

— Все, с кем я общался, в данный момент мертвы. Вам не даст ничего это знание. Тем более, что я не помню всех имен.

— Что значит мертвы? Ты что уничтожил все свои контакты?

— На эти вопросы я не уполномочен отвечать. Если Вы имеете соответствующий допуск, можете ознакомиться с подробностями дела сами.

Антон впервые за свою жизнь увидел, как люди зеленеют. Куратор стал землисто-зеленого цвета. Чуть ли не шипя, он произнес:

— Мой допуск это не твоя забота. Отвечай на вопросы.

— В мою последнюю встречу с полковником Делеусом, меня совершенно точно проинформировали с кем я могу обсуждать особенности операции проведенной СБ. Эти люди перечислены в подписанных мной протоколах. Вас там нет.

Шипя как кипящий чайник, Куратор выдавил:

— Все. На сегодня закончили.

На следующее утро график обучения был нарушен. Фатально.

Сегодня Антон собирался заняться отработкой управления дроидами на тренажере.

Проснулся, привел себя в порядок и… В дверь зашел охранник.

— Собирайся. Тебя ждут.

Собирать было нечего, и Антон пошел за охранником. Они пришли в совершенно незнакомое помещение, в котором было мало аппаратуры, но много экранов.

Двое незнакомых техников в форме медиков, готовили аппаратуру. А в центре комнаты стояло то самое парикмахерское кресло для укладки волос.

'Ментоскопирование' — понял Антон, и внутренне напрягся.

Но тут почему-то память подкинула виденные в кино процедуры проверки на детекторе лжи. И он успокоился. 'Надо чем-то заблокировать сознание', - опять пришла мысль. Песня. Как там в книжках — защита разума от просмотра — петь песни. И началось — 'В траве сидел кузнечик…'.

В комнату зашел Делеус и уселся за стол. Он был очень доволен, прямо-таки источал это самое довольство.

Один из техников подвел Антона к креслу, и колпак поднялся вверх.

Антон сел, поерзал, удобно положил руки и ноги. Закрыл глаза и опять — 'В траве сидел кузнечик…'.

Колпак опустился, несколько раз зажужжал, видимо подстраиваясь под Антона, и сознание погасло.

Когда колпак поднялся, парень сидел в той же позе, что и до начала экзекуции. Руки и ноги покалывало — затекли от неподвижности. Пошевелившись, он открыл глаза.

И увидел недовольного полковника.

Сразу закрыл глаза и весь обратился в слух, потому что Делеусу, что-то объяснял один из техников.

— Видите — здесь и здесь ничего нельзя снять. Волновая кривая скачет как сумасшедшая. Вот тут мы можем увидеть, что там лежит, но это детские воспоминания и они Вам вряд ли интересны. Вот здесь, — раздались какие-то шорохи — наверное, техник позиционировал ментограмму — ранние воспоминания о его обучении. Есть несколько фигурантов, но скорее всего — это нам бесполезно. Вот в этой области иногда проскакивает неясный образ, но четких изображений нет. В общем или он закрыл разум, или природный псион.

— А как-то расшифровать то, что получилось можно? — спросил голос полковника.

— Нет. Невозможно, потому, что мы не можем взять опорные частоты. Я вам уже показывал. Кривая нестабильна и ее спектр хаотичен. Значит, мы не можем подобрать частоту воздействия. И никак не можем повлиять на его мозг. Можно, конечно, попробовать силовое воздействие, но что из этого получится — неизвестно. Да и при такой динамике процесса даже силовое воздействие не окажет нужного эффекта. А получить нечитаемые образы и смотреть на них — это просто бесполезно. Так что это все что мы можем.

— А есть кто-то, кто может больше чем вы?

— А как вы собираетесь это больше получить. Мы итак использовали предельную мощность, он будет пару дней отходить от процедуры. Вон он сейчас — все еще спит. А вы хотите больше.

— Значит и здесь ничего. Ладно. Заканчивайте, — сказал Делеус.

Кто-то, наверное полковник, встал, и послышались удаляющиеся шаги.

К Антону подошли двое техников, взяли его под руки и двинув вперед стали укладывать на носилки. Только носилки какие-то очень мягкие.

Затем носилки полетели (Антон даже приоткрыл один глаз — действительно носилки скользили над полом) и его повезли в комнату. Там несколько небрежно бросили на кровать, перевернули на спину и ушли.

***

Два дня Антон валял дурака.

Понимая, что его комната находится на контроле, он симулировал свое плохое состояние. Вечером он даже дополз до туалета и сымитировал рвотные позывы.

На второй день он уже вставал и делал вид, что пытается привести себя в форму. Легкая зарядка, которая вдруг прерывалась, и он садился за стол, тяжело дыша.

На самом деле самочувствие парня было хорошим. Он даже не заметил никаких изменений в своем организме. Даже наоборот, появилось ощущение, что организм получил пинок и где-то внутри идет работа по его перестройке.

Вот что именно перестраивалось, было неясно. Но проверять свои способности Антон не стал. Если решил прикидываться больным, то делать это надо последовательно.

К вечеру второго дня он уже свободно ходил по комнате, провел легкую тренировку на тренажере и съел нормальный ужин.

Утром он привел себя в порядок и отправился на тренажер. Только в этот раз, это был тренажер для отработки управления дроидами.

Общий принцип занятия напомнил его первое на полетном тренажере.

Сначала простые операции с одним дроидом. Долго не получалось взять робота под полный контроль. То одна, то другая конечность переставали слушаться, то дроид не желал двигаться так, как хотел оператор. Но все постепенно нормализовалось и виртуальные пирамиды и стенки стали собираться в единое целое и оставались стоять после того как робот отходил от собранной конструкции.

Как только искин определил, что оператор стал чувствовать дроида, задания усложнились. Теперь нужно было выполнять не простейшие действия с кубиками, а собирать технические конструкции.

Сварка, установка и закручивание гаек в разных положениях, использование разного инструмента для выполнения заданий. За операциями монтажа пошли операции демонтажа оборудования. Тут нужно было не просто снять деталь, а снять ее правильно. Поэтому приходилось занимать такие положения, которые нормальному человеку не выполнить никогда. Например, дроид висел на трех манипуляторах и снимал блок, находящийся на потолке, при этом одновременно используя сварку, резку и откручивание гаек. При этом, оператор должен был работать так, чтобы остальные блоки остались неповрежденными.

В общем, к концу занятия, дроид работал уже не как калечный инвалид, а как ученик мастера, еще не до конца осознавший свои возможности, но уже умеющий достаточно много.

Отработка взаимодействия с дроидами заняла почти две недели. Через три занятия у Антона произошел прорыв и он смог контролировать работу нескольких дроидов какой-то частью своего сознания, оставаясь при этом нацеленным на решение задачи в целом. Дроиды уже не стояли в очереди на ожидание действий, которые должны сделать, а дружно ковыряли сложные конструкции одновременно.