Гарольд Хоук - Шаг в неизбежность

— Бросают в Чана, — прошуршало в шлеме. — Староста обвинил его в краже коровы. Сказал, он освежевал её в лесу, а мясо тайком передал матери.

— Вот сволочь! Я же сам её застрелил.

— Так пойди к нему и скажи. Может он тебя послушает и отпустит беднягу, — злобно скрипнул зубами Герхард. — Пора кончать с этим ублюдком. Найди у меня в сумке «Си-4» и заминируй дом старосты.

Стивен повернулся к пилоту:

— Эй, Мэтью, поищи у Герхарда в сумке взрывчатку.

Даймонт кивнул, отложил бинокль и приступил к поискам.

С площади долетел короткий свист, сменившийся глухим стуком. Потом опять свистнуло, и раздался звук, будто ударили по свёрнутому ковру.

— Чана бьют, — сообщил Герхард, — лупцуют палками почём зря. Поторопись, не то поздно будет.

Мэтью закончил копаться в сумке, вывалил на траву четыре брикета. Стивен схватил все, выбрался из кустов и, почти не таясь, побежал к деревне. Быстро преодолев открытое пространство, он запетлял как заяц, перебегая от дома к дому. Стараясь держаться в тени, пробрался к жилищу старосты.

К тому времени Сяо Лян прекратил экзекуцию пастуха и снова приступил к допросу. Дом находился близко от площади, до Стивена долетал каждый звук. Он слышал громкий голос старосты, обвинявшего Чана в преступлении против его собственности, приглушённый ропот крестьян, обидные выкрики прилипал, старавшихся угодить сюзерену.

Джонсон рывком преодолел последние метры, перемахнул через невысокое ограждение и оказался на террасе. Осторожно шагая по вощёным доскам, добрался до высокой двустворчатой двери с растительным орнаментом, сдвинул одну створку в сторону, шагнул в прохладную тень и сразу уткнулся носом в стену. Она перегораживала проход, не давая сходу попасть в дом.

Шёлковую драпировку стены украшали золотистые драконы. Свиваясь в тугие кольца, они злобно щерили зубастые пасти, держа наготове лапы с изогнутыми когтями. Чудовища казались живыми, Стивену даже почудилось, будто драконы настороженно следили за ним, пока он украдкой шёл вдоль стены.

Обогнув неожиданную преграду, Джонсон вышел в длинный коридор. Одна из стен была целиком из бамбуковых решёток, оклеенных плотной бумагой. Они могли сдвигаться, открывая проходы в многочисленные комнаты.

Время поджимало, искать подходящее помещение, означало терять драгоценные секунды. Стивен доверился чутью, сдвинул решётку перед собой, шагнул в наполненную рассеянным светом просторную залу.

Большую часть комнаты занимал низкий стол, стулья без ножек окружали его со всех сторон. Циновки из рисовой соломы раскинулись длинными дорожками на полу, деревянные стеллажи с посудой тянулись вдоль бумажно-бамбуковых стен. В углу возле раскрытого окна стоял коренастый человек в кожаных доспехах. На голове у него был шлем с сеткой вместо забрала, а изогнутый меч в руке указывал на грудь пришельца.

Автомат мгновенно очутился в руках спецназовца, доля секунды и трескучая очередь разорвала бы тишину дома, но к счастью взломщик вовремя сообразил, что это манекен, закинул оружие за спину и полез под стол. Вынув из карманов взрывчатку, он прикрепил её книзу столешницы, воткнул радиодетонаторы и выбрался из дома старосты.

— Всё готово, — сообщил Стивен, оказавшись на террасе. — Я заложил «Си-4» под стол в обеденном зале.

— Спасибо, — шёпотом отозвался Миллер. — Давай обратно в лес, настал мой выход.

Получив сообщение от напарника, Герхард засёк время. Пяти минут Стивену должно хватить, потом можно приступать к исполнению плана. Он присел на колено, снял автомат с предохранителя и приготовился действовать.

Тем временем события на площади достигли апогея. Не выдержав издевательств над сыном, мать вступилась за него, за что была наказана шакалами Сяо. Они накинулись на бедную женщину, избили, связали за спиной руки и заткнули рот подгнившим яблоком.

Когда избиение закончилось, старушка с трудом поднялась на ноги. По её морщинистому лицу текли слёзы, седые волосы растрепались, голова тряслась, а порванное платье сильно испачкалось. Во время издевательств она потеряла деревянные сандалии и теперь босая стояла на холодных камнях.

Никто из жителей деревни не пришёл на помощь пожилой женщине. Все боялись жестокого старосту и его прихлебателей. Только сжатые в бессильной ярости кулаки говорили о кипевшей в сердцах людей ненависти.

После суда над матерью над площадью повисла тишина. Староста встал с кресла, сошёл с помоста, приблизился к закованному в колодки пастуху, навис как коршун над цыплёнком.

— Хочешь сказать что-нибудь напоследок?

— Я уже всё сказал, — прохрипел Чан и сплюнул под ноги узурпатору. Кровавая клякса расплылась на сером камне рядом с полой расшитого халата. — Ты прекрасно знаешь: в моих словах нет ни капли лжи, но боишься поверить и дёрнуть за магическое кольцо. Демон это ведь не кучка запуганных тобой крестьян. Он может убить или сделать тебя в тысячу раз могущественнее, но тебе этого никогда не узнать, потому что ты трус!

Чан Кай-Ши закашлялся, на губах выступила кровь, он опять сплюнул. В этот раз плевок угодил в цель.

Сяо Лян рассвирепел, выхватил из рук молодчика палку и несколько раз прошёлся по спине пастуха. Старая рубаха не выдержала, ткань порвалась в нескольких местах. Уцелевшие нити белыми штрихами перечеркнули багровые синяки, от которых россыпью разбегались тёмно-красные точки.

— Я не трус! — он отбросил палку. Та ударилась о камни, несколько раз подпрыгнула и покатилась к пагоде. — Я не трус! — повторил староста, схватил Чана за волосы, заглянул в полуприкрытый глаз: — И докажу это всем.

Он повернулся к приспешникам, требовательно протянул руку.

— Дайте сюда артефакт.

Один из подручных приблизился, почтительно согнулся в поклоне, держа перед собой серый цилиндр с проволочным кольцом. Сяо Лян взял незнакомый предмет, ощутил его холодную тяжесть. От него за километр несло потусторонней силой. В этом Сяо хорошо разбирался, все мужчины в его роду владели способностью общаться с духами.

Ему очень хотелось дёрнуть за кольцо, получить безграничную власть над миром, но он прекрасно знал о коварстве демонов. Сяо часто пользовался волшебным напитком для вызова духов. Они приходили, дарили ему лёгкость, ощущение могущества, чувство, что он способен совершить любое, даже самое безнадёжное дело. Так длилось всю ночь, но к утру духи покидали его, оставляя наедине с проблемами, бесконечной жаждой и головной болью.

Сжимая в руке магический артефакт, староста обвёл взглядом толпу, заметил среди крестьян красавицу Сунь Вэнь-Минь. Губы приоткрылись, сердце забилось часто-часто, он широко распахнул глаза и сильно дёрнул за кольцо.