Гарольд Хоук - Шаг в неизбежность

— Зато у меня задница не болит, — скучающим тоном заметил Герхард. Видя, как с лица напарника сползает улыбка, продолжил: — И если я «демон», тебе сам бог велел стать «ангелом».

На последних словах Стивен замер, что-то такое проскользнуло по лицу.

— Слушай, а это идея! А как звучит! Ты только представь: «демон», «демон», я «ангел», отзовись. Как слышишь меня? Приём. Ну как? Здорово?

Миллер освободил руку.

— Давай лучше местным займёмся. Хватай его за руки, я за ноги и потащили.

Так они и сделали. Притащив бесчувственное тело к поваленному дереву, Стивен присел над незнакомцем, рядом опустился Герхард, слегка пошлёпал крестьянина по щекам. Безрезультатно. Миллер услышал лёгкий щелчок фляжечного зажима, покосился на друга.

Джонсон уже скручивал крышку, через мгновение вода пролилась на скуластое лицо бедняги. Тот промычал что-то невнятное, быстро заговорил, не открывая раскосых глаз.

— Что он там бормочет? — вытянул шею Миллер.

— Не знаю, бредит, наверное. Говорит о проклятии какого-то Сяо Ляна.

Джонсон послушал бормотание в надежде разобрать ещё что-нибудь, поднёс горлышко фляги к губам крестьянина, слегка наклонил. Плотно сжатые губы сжались ещё сильнее, вода потекла двумя струйками в стороны, скатилась в траву.

Стивен взглянул на Герхарда, тот кивнул: мол, тоже всё видел, одними губами прошептал: «Давай». Джонсон убрал флягу, встал на ноги, нацелил на крестьянина оружие и заговорил, не сводя с того глаз:

— Это ты во всём виноват. Зачем его напугал?

— Так я не специально, я вообще не знал, что он здесь ходит, — подхватил игру Миллер.

— Ничего себе часовой! У него под носом местный бродит, а он об этом и знать не знает.

— Так он же бесшумно ходил как привидение. Скажи спасибо, что я вообще его увидел.

Чан Кай-Ши пришёл в себя, едва холодный металл фляги коснулся губ. Прислушиваясь к разговору незнакомцев, понял — это не демоны, а значит, его не потащат в подземное царство за крамольные мысли о старосте. Всё равно он старался лежать неподвижно, изображая обморок. А ну как убьют?

Слушая, Чан на секунду потерял над собой контроль. В бледном свете лун Стивен отчётливо увидел, как дрогнули ресницы.

Ствол автомата уткнулся в рёбра и Чан Кай-Ши услышал:

— Вставай, приятель, хватит притворяться. Говори: кто таков и откуда здесь взялся?

— Не стреляйте, пожалуйста, прошу, — затараторил крестьянин, прижимая руки к груди.

— А никто пока стрелять не собирается, — успокоил Стивен, присаживаясь на упавшее дерево. Он сдвинул автомат немного в сторону, но так, чтобы тот был всегда под рукой. Вроде как не держишь человека на прицеле, а чуть что и пристрелил, ну или ранил, в зависимости от ситуации. — Как зовут, что делаешь в джунглях? Или у вас принято в темноте по лесу шляться?

Крестьянин поднялся с земли, дёрнул полы рубахи, стряхивая насекомых. Оно, конечно, ничего страшного — ни одного ядовитого, но всё равно неприятно, когда по тебе кто-то ползает.

— Нет, добрый человек, у нас так не принято. Меня зовут Чан Кай-Ши, я живу здесь неподалёку, — крестьянин неопределённо махнул рукой. Бойцы быстро переглянулись. Близкое соседство с деревней имело перспективы, но и грозило определёнными неприятностями.

— Тогда, что здесь забыл? — спросил Миллер. Он обогнул крестьянина и, присев рядом со Стивеном, положил оружие на колени.

— Ищу Шиан-Чий. Она сбежала в лес, а я отправился на поиски. Не найду — меня накажет староста.

— Видать, он у вас злой как собака, раз от него сбежала жена. Или это дочь?

— Кто? — глупо спросил Чан Кай-Ши, внимательно разглядывая солдат. Такой странной одежды он ещё не видел, к тому же в руках они держали какие-то непонятные предметы с короткими палками на концах.

— Шиан-Чий. Или как там её? — сказал Стивен.

— А-а, вы об этом. Нет, — махнул рукой Чан, — это не жена и не дочь — это корова.

Герхард удивлённо присвистнул:

— Это кто придумал коровам женские имена давать?

— Староста, — быстро сказал Чан. — Остальные так не делают, у них коров нет. Староста всю живность себе забрал.

— Да он у вас обычный тиран. Царёк доморощенный! — возмутился Стивен.

В джунглях зашуршала листва, раздался хруст. Герхард резко вскочил, обернулся. Тут же присел, укрываясь за могучим стволом, плотно прижал к плечу затыльник приклада.

Из темноты выплыли светящиеся глаза. Кто-то большой и мохнатый хрипло вздохнул, качнулись потревоженные ветви, захрустел под тяжёлыми ногами хворост. Хруст и сопение продолжались ещё какое-то время, потом до людей донеслось громкое фырканье, снова блеснули огоньки глаз, а затем послышался удаляющийся топот.

Невидимый зверь уходил вглубь леса. Шёл напролом, не разбирая дороги, трещал сломанными ветвями, продирался через кусты, не боясь привлечь хищников. Видимо достигал огромных размеров или обладал серьёзной бронёй, а может и то и другое вместе.

Миллер встал с колена, уселся на покрытое морщинистой корой дерево.

— А старосту вашего не Сяо Лян зовут? — как бы невзначай спросил Стивен, когда треск и топот затихли в ночных джунглях, а цикады привычно застрекотали после краткого перерыва.

— Да. Откуда вы знаете? — испуганно спросил крестьянин.

— Мы, приятель, по долгу службы всё знать обязаны, — Джонсон важно ткнул пальцем в небо и сделал значительное лицо.

На глазах изумлённых солдат Чан Кай-Ши вскинул руки, повалился на колени и, уткнувшись лбом в землю, залопотал на непонятном языке.

— Эй, ты чего? — Миллер дотронулся до плеча крестьянина, едва тот начал целовать землю.

— Благодарю духов, — сказал тот, всё ещё стоя на коленях. — Простите, а это вы были с красными глазами? — спросил он у Герхарда, набравшись смелости.

— Я. Сильно напугал?

— Ну, не так, чтобы очень. Чан Кай-Ши сел, подложив под себя ноги. Любопытный светлячок сорвался с наклонившейся травинки, шлепнулся на рубашку, пополз, торопливо поднимаясь к косому вырезу на груди. Чан осторожно снял насекомое, положил на ладонь, что-то прошептал. Жучок поднял переливающиеся надкрылья, расправил прозрачные крылышки и полетел к лунам, успевшим уже перевалить за середину небосклона.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Миллер, провожая взглядом неровно летящий огонёк. — Я же видел, как ты побледнел и бухнулся в обморок.

— Нет, сначала он заорал, — прокомментировал Стивен, — а там уже всё остальное, согласно расписанию. Я, кстати, из-за твоих воплей с дерева свалился. До сих пор больно.

Чан молча провёл ладонью по траве, поднял перед глазами, любуясь светящимися пальцами. Тряхнул рукой, сбрасывая живые фонарики.

— А куда делись ваши глаза? — спросил он у Герхарда.

— Да никуда, вон они, — Миллер указал на ноктовизор.