Лариса Куролесова - Человек без надежды (СИ)

— Девочки, а… — Ульяна на секунду запнулась и потупилась. — А можно я как‑нибудь еще с вами сыграть приду? Конечно, я понимаю, что мне до вашего мастерства далеко, но это так здорово, что просто дух захватывает! Я вас не подведу, я буду очень — очень стараться, честное слово!

Камилла и Сильвер переглянулись и одновременно рассмеялись. Ульяна играла превосходно: нежно, трепетно, вкладывая в мелодию всю себя без остатка. Девчонки и раньше пробовали ввести третьего музыканта в «Серебряную камелию», но все как‑то не складывалось. Чаще всего приходившие к ним друзья и знакомые хотели сразу хорошо зарабатывать и играли на разнообразных инструментах скорее технично, чем душевно. Уля оказалась совсем другой, и подруги еще на стадии репетиций договорились между собой, что, если у нее все получится, пригласят выступать с ними постоянно.

— Мы будем рады, если ты к нам присоединишься, — все еще улыбаясь, заметила Сильвер.

— На следующий концерт? — обрадовано вскинула взгляд Ульяна.

— На все следующие концерты, — поправила ее Камилла. — Не знаю, кто как считает, а по — моему, у нас прекрасно получается с флейтой!

— Девочки!.. — от радости Улька чуть не разревелась. — Я даже не знаю, что сказать…

— Потом поговорим, все обсудим и тщательно поделим пока не полученные гонорары, а сейчас отдыхаем перед вторым отделением, — Сильвер, усевшись на низкую подставочку для ног, принялась подстраивать гитару. — Значит, девочки, все играем в той последовательности, о которой договорились, а последней песней — новую.

— Ладно, — кивнула Камилла, поднимаясь. — Никому пить не хочется? Я за водой в бар схожу, могу и пару порций принести.

— Прихвати и мне стаканчик, — попросила Сильвер, не отрываясь от своего занятия. — В горле пересохло.

— А я лучше потом попью, после концерта, — улыбнулась Ульяна, все еще с трепетной недоверчивостью взирающая на подруг.

— Ну, потом — так потом, — Кэм отдернула край «занавеса» и направилась к стене зала, где за стойкой «колдовал» один из лучших барменов Дэнни.

— Сильвер, я… я никогда не думала, что однажды окажусь на сцене вместе с вами, — Улькины глаза сияли, как две звезды.

— Если ты думаешь, что концертная жизнь — это что‑то вроде рая, а мы с Кэм — ангелы, забывшие отрастить себе крылья, то на самом деле все совсем иначе, — вздохнув, заметила Силь. — Нам надо будет согласовать время репетиций, чтобы оно всех устраивало. Ты ведь, кажется, днем работаешь в Центре репродукции?

— Ну да, три дня в неделю, — Ульяна помрачнела и тут же уточнила. — Прохожу практику, а работать потом надеюсь в другом месте.

— Что, все так плохо? — Сильвер вскинула брови. — Мне всегда казалось, что людям должно нравиться там работать. Счастливые семейные пары, благодарные родители, всякие дедушки и бабушки с цветами, очаровательные детишки…

— В обычное время — да, но только не в последние пять лет Поколения, — вздохнула Уля. — Еще два года в Центре будет твориться сущий ад. За день порой такого насмотришься, что жить не хочется! Говорят, что сейчас у нас самая большая текучка кадров — люди просто не выдерживают напряжения и уходят куда угодно, хоть на пособие, хоть на улицу, лишь бы сбежать из жуткого места.

— Ладно, если все будет хорошо, то после практики ты туда уже не вернешься, — оптимистично заметила Сильвер. — Ну, как частное лицо, наверное, когда‑нибудь наведаешься, но не как сотрудник. Думаю, что гонораров нам вполне хватит и на четверых, тем более что сегодня, как я посмотрю, публики побольше, чем обычно.

Ульяна выглянула в небольшую щелочку между кулисами. Действительно, в этот вечер «ДиЭм» был буквально забит народом. Большинство публики составляли молодые ребята и девушки в летной форме с алыми нашивками на рукавах. Те самые «мертвецы», которых изначально и предполагалось привлекать в клуб. Судя по возрасту, даже не вчерашние, а сегодняшние выпускники обучающей программы. Они смеялись, пили пиво и коктейли, о чем‑то возбужденно переговаривались, с насмешливой торжественностью поднимались и провозглашали тосты. Подошедшая к Ульяне Сильвер тоже осторожно выглянула, чтобы посмотреть на публику.

— Как же надо относиться к жизни, чтобы добровольно пойти в это подразделение? — пробормотала Уля.

— Для этого нужно верить, что именно тебе однажды повезет, — Силь пожала плечами. — Или просто не иметь другого выхода, ведь стать «мертвецом» — это почет и социальные гарантии для твоей семьи. Причем, согласись, у этих ребят больше шансов, чем было у их предшественников в предыдущих Поколениях.

Ульяна открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Откуда‑то слева, от барной стойки раздался странный громкий хлопок, потом вдруг полыхнуло огнем, по залу прокатилась волна жара, под ребра, сбивая с ног, ударил тяжелый воздушный «кулак».

— Ложись! — заорал кто‑то в зале.

Скорее на отчаянном инстинкте самосохранения, чем действительно сообразив, что происходит, Сильвер и Уля упали одновременно. А в следующую секунду сверху на них обрушился настоящий ливень из горячих ошметков пластика, тряпок и стеклянных осколков…

Суббота, 17 августа, 243 год от Исхода (33 год Седьмого Поколения)

«Мне нельзя умирать, у меня котенок!» — Сильвер казалось, что именно эта мысль, первой возникшая в голове, пока она инстинктивно пыталась прикрыть затылок от летящего сверху мелкого и острого мусора, спасла ей жизнь. Как будто Вселенная неожиданно поняла, что в отсутствие Силь «заботливая» Вероника Суздальцева точно выставит котенка на улицу. А рыжий Васька уже и так слишком долго там побыл, чтобы еще раз выдавать подобное испытание неожиданно получившему свое счастье смешному ушастику с розовым носом, вот судьба, махнув рукой, и пустила безжалостную смерть чуть выше макушки девушки.

На самом деле их с Ульяной спас занавес. Импровизированные кулисы рухнули, не продержавшись и трех секунд, и накрыли плотной тканью обеих девушек, так что большая часть кошмара действительно прошла над ними. Безумный грохот, казавшийся бесконечным, длился на самом деле лишь какие‑то мгновения. Когда он стих, оставив после себя негромкое потрескивание огня, а на голову перестали сыпаться непонятные предметы, Сильвер принялась выпутываться из‑под спасительного занавеса. Рядом сосредоточенно сопела Ульяна, тоже активно орудуя руками.

Выбравшись, наконец, из‑под тяжелой ткани, Силь села и задохнулась от шока, когда ее глазам предстало чудовищное зрелище. Высокие языки пламени хищно облизывали стены зала, обшитые изнутри изящными тканевыми панелями с красивой росписью. Вокруг пылали также столы и стулья. Но большая часть мебели валялась на полу в плачевном состоянии, пол был усыпан осколками раскрошенного стекла, в дальней стене, выходящей на улицу, зияла «рваная» дыра такого размера, что в нее спокойно мог бы пройти взрослый человек. Однако самым страшным было не это. Там и тут на полу, не шевелясь, словно сломанные куклы, лежали люди.