Геннадий Прашкевич - Великий Краббен (сборник)

– Вот, вот, – отозвался на слова следователя господин Летаев, пришлый. – Чего от этого Козлова ждать? Мракобесие. И дед у него был колдун, пугал наперсточников на вокзале. Двое спятили, никак не смогли угадать, под каким стаканчиком прячется шарик. А деду для устрашения дали какой-то там месяц условного. Пожалели. Он зайцев в лесу лечил.

– От чего?

– Какая разница?

Следователь покивал.

– А почему вы считаете, что Козлов исчез окончательно?

– А вот исчез! Так и считаю. Окончательно и бесповоротно! И не один Козлов исчез, а все Козловы. Как вид. Нет больше Козловых! Ни в селе, ни в тайге, ни в городе. Не верите, так проверьте. Пройдите по селу, дух спирает от пустых дворов. Козловых у нас было как собак, а теперь ни одного. Нет Козловых ни в Лиственничном, ни в области, ни в России, ни даже в Америке. Только на краю села сидит одна бабка – Тихоновна. Приехала из Мариинска, а родственники исчезли. Сидит, жалуется на власть: вот, дескать, до чего довели Козловых. Спрашиваю, а вы, гражданка, почему не исчезли? А я, отвечает, не Козлова. Я Пестель. Такая фамилия. Даже сам Козлов меня родственницей не признавал.

Еще указывал в своем письме пропавший Козлов, у господина Летаева – пришлого полотенце висит на спинке стула. Чистое. Как он повесил это полотенце в первый день, так и висит. Не пользуется господин Летаев полотенцем, зато интересуется крупными животными. И имя у господина Летаева необычное – Нус. Это какой же нации? Глубоко нерусское имя.

– Плюньте вы на Козловых.

– Это как же вас понимать? – удивился следователь.

– А так и понимайте, – туманно пояснил господин Летаев, играя перстнем. – На фоне общих событий… В последнее время не просто кризис… Межзвездная торговля тоже принимает уродливые формы…

– Это вы о чем? – не понимал Повитухин.

– Да это я о бизнесе… – Господин Летаев любовно потер пальцами перстень. – На планеты, покрытые водой, теперь везут даже сухолюбивые растения, как с ума посходили. На пустынные карлики доставляют жаб-повитух. – Он вдруг глянул на следователя с каким-то особенным значением. – Не спорю, красиво. Жаба-повитуха на фоне кактусов и песчаных дюн. Ну да, красиво, – повторил он. – Но как жабе выжить в температурном аду? – Он опять особенным взглядом как бы оценил следователя. – Признаю, признаю, стремление к красоте – фундаментальное свойство природы. Большой Взрыв сорвал аплодисменты у Высшего Существа. И это признаю. А многоклеточные существа с Земли безоговорочно пользуются успехом на звездах. Один только контрабандер господин нКва за последний миллиард лет сплавил с Земли миллионы видов.

Сумасшедший, покачал головой следователь. Опять облом.

– Особенно ценятся на звездах чистые виды. Но чистых видов в природе становится все меньше, в дело постоянно идут симбионты. А с чистыми видами было, конечно, проще. Гораздо проще. В свое время, например, хорошо шли трилобиты. – Господин Летаев нагло ухмыльнулся, весь морщинистый, как дождевой червь. – Помните трилобитов?

Повитухин покачал головой. Не помнил он трилобитов.

– Ну, истинные красавцы! – закатил глаза Летаев, и железное пенсне угрожающе блеснуло. – Не серые, как изображают в учебниках палеонтологии, а пестрые, светлые, некоторые в полоску, как моряки. Ползали, плавали, зарывались в ил. Активно жили. Глаза фасеточные, иногда на стебельках. Выбросят глаза наружу, а сами сидят в иле, переживают, чтобы им их не откусили. Полмира за такое отдашь, правда? Или цефалоподы, первые земные хищники! Не помните? – Он покачал головой. – До появления цефалопод никто никого на Земле не трогал. Чистый рай. Это цефалоподы внесли динамику в отношения. В звездном скоплении Плеяд этих земных цефалопод теперь держат в особенных искусственных водоемах. Напрочь вывезены все тем же контрабандером. А динозавров нКва продавал на Поллукс. Планеты там огромные, жители огромные. Динозавры при них как таксы. Престижно гулять с зелененьким динозавром у ноги. Это вот лингулами до сих пор почему-то не интересуются. Серая раковина, невзрачная слизь, зато как жили с низов палеозоя, так и живут. Эх, видел бы ты полный список видов, вывезенных с Земли! – перешел на ты и блеснул стеклами пенсне господин Летаев. – Полтора миллиарда! Закачаешься! С некоторых пор мы коллекционируем ваши гипотезы о причинах вымирания того или иного вида. Смешно. Отец меня предупреждал, чтобы я держался от землян подальше. Тупые. А мне кажется, он преувеличивал. – Летаев любовно потер перстень. – Видишь? Это перстень Высшего Существа. Выдается за удачную торговую операцию. Этот мною получен за Козловых. Как за вид. Доходит?

– …и про ковчег не надо. – Железное пенсне сверкнуло. – Всю жизнь землянам глаза замазывали. Точнее, не обращали на них внимания, не сразу поняли, что человек в некотором смысле разумен. Ну, в шкурах. Ну, галдят. Ну, махаются каменными топорами. В последние геологические эпохи мы живые виды прямо как лопатой гребли с Земли. В трюмах фотонных барж контрабандер нКва вывозил виды тысячами. Пришлось даже пускать ковчег на фоне потопа, сами понимаете, акция отвлечения. Что везем? Да честно, вот глядите. Тараканов, клещей, птиц, клопов. Еще рыб везем, лягушек, насекомых, бактерий. А где чудесные трилобиты? Где сигиллярии, пухлые, как шерстяной столб? Где индрик-зверь, объедавший верхушки деревьев? Не ваше дело. Для того и устроили акцию отвлечения, чтобы все списать на стихию. Ну, еще парниковый эффект. Там растаяло, там поплыло. А сами расторопились! Работали не покладая рук. Контрабандер нКва всем пример показывал. Коацерваты – в систему Гончего Пса, там обожают кисель преджизни, купаются в нем, напитывают студенистые тела силой. Процессы метаболизма в системе Гончего Пса – функция эстетическая. Для них коацерваты сильней, чем для вас «Фауст» Гете. А морского змея, толстого, как индейская пирога, сплавили в бездонные моря Альдея вместе с кораллами древних видов, с пленительными кубками археоциат, светящимися в морской мгле. Альдейцы слепые. Красоту мира они воспринимают сразу всеми бесчисленными клетками бесформенных тел, растворенных в придонных течениях. Так что сами понимаете, им это нравится. На Земле сейчас около четырех миллионов видов, но это мелочь. Микробы никому не нужны, а живого милодонта в шкуре, причудливо выложенной блестящими роговыми бляшками, теперь можно увидеть только на планетах Нетипичной зоны. Палочки Коха у всех вызывают неприязнь, а шерстистый носорог до сих пор разгуливает по снегам ледяных планеток, прихотливо разбросанных по созвездию Весов. Полярные сияния, электромагнитный фейерверк, и на его фоне шерстистые носороги. Красота вечна! От красоты любые существа балдеют. Хотя что-то, конечно, было потеряно: выпало в осадок, растворилось, окаменело. От контрабандера нКва, к примеру, сбежал снежный человек, до сих пор прячется в Гималаях.