Нэл Ник - Путь на Землю (СИ)

Первым делом Смит всё же попытался избавиться от возможного наблюдения. У вампиров сложились методы, наработанные веками, Смит по очереди применил их все. Если за ним шли живые люди, они потеряли след. Одежду вампир выбрал ту, которой при обыске не касались чужие руки, это исключало присутствие шпионских приспособлений. Обезопасив себя, Смит арендовал сейф в ближайшем банке и оставил там ценности. Пластиковые деньги нельзя вовлечь в метаморфозу, и нужно избавиться от них. Затем Смит снял номер в отеле. Расплачиваясь наличными, путаешь след. Вампир поднялся в комнату и запер дверь.

Спать здесь было рискованно, всё, что требовалось — временно остаться одному. Солнце прошло верхнюю точку и клонилось к закату, роковой час приближался. Медлить далее Смит счёл опасным. Днём метаморфозы давались труднее, но Смит мог их осуществлять. Приняв внетелесный облик, он покинул комнату. Долго находиться в этом состоянии он не умел, поэтому выбрал отель, рядом с запущенным парком. Вампир нашёл потаённое место и, убедившись, что рядом безлюдно, снова обернулся человеком. Под деревьями сгущалась прохлада, уходил день, а он ещё не нашёл надёжного укрытия. Он устал. Адепты, скорее всего, потеряли след, но любой человек, наткнувшись на лежащее без признаков жизни тело, устроит переполох. Адепты, возможно, ждут любой происходящей вокруг странности. Сидят как пауки у липкой сети и ловят движения нитей. Трудно найти место на Земле, куда эти бестолковые создания, люди, не додумаются сунуть свой нос. Разумеется, следовало заранее приготовить резервные укрытия. Он пренебрёг осторожностью, слишком безопасной показалась жизнь в новом мире. Теперь пришла расплата.

Вампир пошёл сквозь парк, чувствуя кожей, как неудержимо стремится к горизонту неумолимое светило. Где спокойное место, где та нора, в которую можно забиться, получить шанс закрыть глаза и дожить до ночи? Весь мир теперь против него. Ещё немного, и одолеет слабость, сознание оставит вампира на расправу людям.

Внезапно, сквозь усталость, страх, отчаяние пробилось ощущение немедленной, близкой опасности. Смит резко повернулся и поймал упорный, узнающий человеческий взгляд.

Пробуждение вышло скверным. Что-то плохое случилось снаружи или внутри: Лоэ впервые в жизни чувствовал себя так отвратительно. То есть, физическое состояние находилось в относительном порядке, но в душе поселилась ночь, чёрная, беспросветная как сажа. Сознание дремало, оставаясь беспомощным и пустым. Тоска переполнила Лоэ, и неизбывное чувство вины застоялось где-то в недрах организма как ржавая вода в болоте.

Как-то так получилось, что он открыл глаза, вряд ли собственная воля послужила причиной, всё произошло случайно. Лоэ находился в большой светлой комнате, сидел в кресле, а напротив — Лоран разглядел не сразу — участливо подавшись вперёд, расположился Бердет. Увидев человека, как будто проникнутого сочувствием, Лоран заплакал. Слёзы потекли обильно, ручьём, покатились за воротник. Время от времени, Лоэ самозабвенно всхлипывал. В нём загорелась надежда. Человек с добрыми глазами обязательно поможет, пожалеет, поймёт, укажет верный путь. Куда? Лоэ было всё равно.

— Итак, ты проснулся, Лоран, — ласково сказал адепт. — Я рад, мы все очень рады за тебя. Чудовище, противоборствовать которому ты пытался в одиночку, потеряло власть над твоей душой.

Облегчение тёплой волной охватило Лорана, он тихо плакал.

— Ты заблуждался, — продолжал Бердет. — Монстра ты полагал человеком, а его разрушительное влияние — дружбой. Ты служил злу, Лоран Лоэ и делал это усердно, но видел себя благополучным и счастливым.

Мягкий упрёк, прозвучавший в голосе Бердета, опять вверг Лорана в пучину отчаяния. Эмоции плескались в разные стороны и через край, разум отрицал очевидное безумие.

— Успокойся, Лоран. Страшное позади. Ты попал к друзьям, что с радостью примут в свою обитель. Заблуждения прощены, ведь ты заблуждался, вампир обманом проник в твою незащищённую знанием душу. Он ликовал, считая тебя добычей, готовил в жертву своему чёрному повелителю, да не будет названо его имя, но есть ещё в мире сила, противостоящая отраве преисподней, и мы спасём каждую душу, которую только сможем спасти.

Лоэ в таком состоянии жадно поверил бы любому бреду, произнесённому самым фальшивым тоном, но Бердет был искренен. В глазах его тоже мерцали слёзы, и что-то вроде экстаза освещало лицо. Он продолжал:

— Вначале мы ошибочно принимали тебя за исчадие ада, осознанного пособника дьявола, ведь ты так близок с этим не мёртвым и не живым, и должен был понимать его суть. Но времена! Сейчас на дворе такой легкомысленный век, что случаются вещи невозможные в прошлом. Люди стали мягкотелы и утратили прозорливость. Страшно подумать, но понятия о добре и зле вышли из канонов, и каждый сам для себя решает, что для него добро и зло.

Лоэ слушал, чрезвычайно умилённый. Речь едва проникала в замутнённую голову, но достаточным казалось, что такой умный, добрый, сильный человек разговаривал, ободрял, держался как с равным. Бердет его полюбит, они все полюбят. Лоран жил в скверне, и это мешало хорошим людям воцарять справедливость на Земле, но его поняли и простили, помогут исправиться, и тогда душа очистится и обретёт свободу.

В комнате появился ещё кто-то, резко запахло, противно заскрипела обёртка одноразового шприца. Лоэ остался спокоен, ведь Бердет ободряюще положил руку ему на плечо, а значит, всё происходило правильно. Игла легко скользнула в вену. Слёзы снова покатились по лицу. Почему он плачет?

— Всё хорошо, Лоран, — ласково сказал адепт. — Мы друзья и поэтому поможем. Ты встанешь в наши ряды, вместе одолеем врага. Спасение придёт. Отринь страх.

Лоэ показалось, что он куда-то полетел, комната закачалась, перед глазами поплыли цветные пятна. Искра внутри, чудом уцелевший лучик отваги, заставил на мгновение восстать против свершавшегося беззакония, но лишь на мгновение. Лоран утратил себя и поплыл в несущем его потоке. В ушах гулко зашумело, словно опять вместе с уничтоженной машиной он погружался на дно тёплого моря.

— Ещё дозу, — велел Бердет. — Он крепче, чем я думал.

Это было последнее, что Лоран услышал перед тем, как поглотила тьма.

Во второй раз он очнулся в небольшой спальне, чистенькой и аскетически пустой. Лёгкие занавески на окне слегка колыхались от ветра. Лоран лежал в постели, и на этот раз чувства и мысли, кажется, принадлежали ему. Впрочем, о прошедшем остались смутные воспоминания.

Лоэ приподнялся, но сразу же снова опустился на подушки. Он всегда любил понежиться и получал удовольствие от приятного безделья, но сейчас опрокинула слабость. Он изменился. Ему было как-то всё равно. Он лежал и рассеянно наблюдал за шторой, волнующейся от сквозняка, она единственная привлекала взгляд в скучной комнате. Когда отворилась дверь, Лоэ лениво посмотрел в сторону двери. Вошла Магда. Его Магдален. Огонь любви, некогда пылавший в груди, слабо затлел как угли, уже подёрнутые пеплом. Девушка подошла и села на постель. Её ладони принуждённо сжали вялые пальцы Лоэ. Такие холодные, выстуженные сквозняком. Холод этих рук пополз прямо к сердцу. Лоран сумел заставить себя вежливо улыбнуться.