Дмитрий Бочарник - Звёзды

— Россияне требуют проведения полномасштабной общественной процедуры погребения. — проговорил присевший на край рабочего кресла, стоявшего перед главным столом в кабинете мужа президента России первый заместитель Потапова — генерал-лейтенант Сикорский. — Центр общественных связей рейнджеров России в Москве и его отделения на местах уже посетили десятки людей с одним и тем же желанием. Полагаю, нам нельзя не прислушаться к их мнению.

— Вы убеждены, что это не пойдет нам всем во вред? Считаю, что надо обойтись резко сокращённой процедурой. — ответил Потапов ровным тихим голосом. Сикорский отметил, что на лице генерал-полковника не дрогнул ни один мускул, не изменился взгляд, но какая-то частичка психосферы, легко читаемая профессионалом, выказала боль, постоянно испытываемую потерявшим подругу офицером и только усилившуюся на несколько секунд после вопроса помощника. — Мне самому дико это предлагать, но Вика никогда не согласилась бы отвлекать людей на подобные церемонии в таких обстоятельствах. — Потапов привычно назвал жену кратким именем, зная, что помощник поймет его правильно.

— А не покажет ли это нашу силу? Если мы погребаем своего верховного лидера и делаем это по полной схеме в таких сложных условиях, то может быть это — лучшее и самое действенное и убедительное доказательство нашей силы? Я подготовил многовариантный план и согласовал его части со всеми службами. Мы можем приступить к его реализации в течение получаса. — Сикорский принципиально не собирался уступать своему шефу. В его рабочей приёмной за последние пять часов перебывало несколько сотен людей, которые, несмотря на строжайший режим-график боевого реагирования, обязательный для выполнения всем гражданским обществом России, не говоря уже о специальных, военизированных и военных частях общества, прибывали в Центр общественных связей Рейнджеров России только с одной целью — добиться от главного друга Президента страны согласия на проведение обычной церемонии похорон верховного лидера.

— Я ознакомлюсь с планом. — Потапов пододвинул к себе папку. — Но пока ничего не смогу сказать. Мне надо подумать. Идите, Устим Савович.

Помощник кивнул и отошел от пульта. Он понимал, что даже почти неуязвимый генерал в данном случае — не непробиваемый рейнджер-профессионал, а обычный земной человек. Вернувшись к себе в кабинет, Сикорский принял ещё нескольких ходоков и сказал им только то, что знал твёрдо: муж погибшего Президента России рассмотрит все поступившие предложения. Большего он сказать не мог.

За окнами хлестал осенний дождь, было весьма холодно, с деревьев облетала последняя листва — заканчивалась последняя декада октября. Скоро придёт ноябрь с его первым снегом и морозами. За несколько столетий Россия смогла вернуть себе славу самой снежной страны Евразии после веков Глобального потепления. Тротуары городов и городков с посёлками привычно закрывались полями защиты, не пропускающими струи дождя в пешеходные «тоннели». По улицам, обогреваемым Эс-излучением и потому свободным от излишней воды, снега и льда, сновали разноцветные отмытые до блеска машины. Сколько веков Россия не могла наладить коммунальное хозяйство и ввести в норматив такое простое дело, как чистые, нескользкие и ровные тротуары при снегопадах, часто длящихся несколько суток. А сколько машин и людей было потеряно на обледеневших и засыпанных листвой дорогах — до сих пор изучавшие сводки тех лет исследователи приходили в ужас, только на секунду представив этот реализм, сжатый в несколько таблиц на плохой бумаге, в пожарном порядке переведённой в цифровую форму. А теперь этот реализм могли представить и системы виртуальной реальности, поддерживаемые мощью суперкомпьютеров областей и районов.

С виду на улицах российских городов все было как всегда, если не считать обилия чёрных лент на антеннах и флагштоках на зданиях и машинах — не дожидаясь официального траура, россияне выражали свою скорбь по погибшему известнейшему и любимейшему без всякого чинопочитания человеку: никто уже не сомневался, что Знаменская стала жертвой боевой пятёрки террористов, выдержав при этом столкновение не только в физической, но и в психической сфере с мастерами «чёрного удара». Только Закон Триады в этот раз повернулся к Знаменской лицом своей гибельной одной трети и вся внутренняя личностная защита немолодой женщины была использована против сверхмассированного нападения. Знаменская держалась до последнего, не только защищаясь, но и нападая.

На месте столкновения нашли четыре обугленных трупа. Это сработали, как тогда ошибочно полагали, аварийные испепелители, вступавшие в действие у Посвящённых, к которым, безусловно, принадлежала и Президент, только в самые критические моменты. Сама Знаменская дождалась появления начальника личной президентской охраны, ответила на его вопросительный взгляд прямым взглядом и мучительной гримасой плотно сжимаемых от всепожирающей боли во всём теле губ и одним движением воли выплеснула в мозг офицера всю информацию, собранную ею во время боя с мозгов и ауры нападавших. Офицер знал о кое-каких запредельных возможностях Президента, поэтому не удивился и постарался с помощью подоспевших коллег продлить жизнь смертельно раненой и предельно истощённой женщины.

Потапов, в ту же секунду получив информацию от начальника охраны, был вынужден прибегнуть к редко используемой прямой специальной телепортации, чтобы успеть из Дмитрова в Химки. Увидев сквозь полузакрытые от предельного истощения веки сияющий столб, из которого вышел главный друг, Знаменская медленно приподнялась на слабых руках и едва заметным жестом кисти правой руки попросила двух офицеров охраны, удерживающих её в полулежачем положении, передать её мужу. Офицеры повиновались, поймав полный боли взгляд генерала, принявшего на свои крепкие и сильные руки тело супруги, жизнь которой едва теплилась.

Подбежавший от остановившегося в отдалении немедленно погасившего ярчайшие мигалки и даже не включавшего многотональную сирену медбуса медик был тут же остановлен моментально отреагировавшими тремя офицерами президентской охраны и один из остановивших коротко отрицательно покачал головой, давая понять собранному в пружину медику, что никакие ухищрения не смогут спасти жизнь Президента. За спинами офицеров охраны медик увидел склонённого над телом Президента мужа Знаменской и понял, что его услуги здесь будут бессильны. Он повернулся и ушёл обратно к спецмашине. Потапов, понимавший тщетность даже прямой перекачки жизненной энергии, не отрываясь вглядывался в лицо жены, с которого исчезала аура жизни. Легкий вздох, дрожание полуприкрытых век и все находившиеся рядом с Лидером люди ощутили, что Президент ушла.