Владимир Васильев - Шуруп

– Смеяться я точно не буду, – с тихой яростью пообещал командующий. – Какой ещё, мать вашу, метеорит? Я что, думаете, не знаю какова вероятность попадания метеорита в боевой корабль, да вдобавок в атмосфере?

Тут снова заговорило слежение, причём голосом другого спеца. Голосом сдавленным, подрагивающим и срывающимся:

– Господин адмирал! Тут ещё один метеорит! Побольше! Кажется, он идёт точно на лагерь!

– Что-о-о? – просипел командующий, внезапно потеряв голос.

– Три минуты назад его не было, – добавило слежение. – Мы не понимаем, откуда он взялся. Метеорит такого размера мы должны были засечь неделю назад.

– Всем в укрытия! – к адмиралу моментально вернулся голос. – Куда угодно, в корабли, в капониры, к чертям в задницу! Генераторы защиты – максимальную мощность! Кораблям – задраиться! Немедленно!

Виталий, ошалело вслушивающийся в этот нереальный полудиалог, видел, как по большому обзорному экрану ползёт, быстро увеличиваясь в размерах, ослепительная точка болида, как за ней влачится чуть менее яркий хвост, и никак не мог поверить, что это всё действительно происходит, а не чудится.

– Гаврилов, всем на борт и задраиться! – зычно орал, наполовину высунувшись в люк, мичман Стан. – Бегом!!!

Ещё через несколько секунд мичман проворно попятился и тщательно, как на учениях, герметизировал люк аппаратной, почему-то не дождавшись Гаврилова и остальных бойцов. Впрочем, через секунду Виталий понял почему – хозяйство Заварзина состояло из четырёх кораблей, вероятно, остальным было ближе не сюда, а в какой-либо из оставшихся трёх. Виталий очень надеялся, что они успеют.

А ещё через минуту аппаратную ощутимо тряхнуло. Все экраны дружно погасли, и вдобавок стало очень тихо – громкоговорители служебной связи синхронно заткнулись, исчезли даже фоновые шумы.

– Весёлый денёк, ничего не скажешь! – произнёс Терентьев, выводя всех из ступора.

Мастер, если судить по голосу, был собран и спокоен. А вот о себе Виталий сказать того же самого, увы, не мог. Его разве что не колотило – видимо, нервы. Пришлось сцепить зубы и, в свою очередь, собраться.

К счастью – получилось, пусть и не без труда. А что в этом мире даётся без труда? Только глупость и смерть.

В следующее мгновение палуба аппаратной ушла у Виталия из-под ног.

Мичман выглядел жутковато даже после запенивания – пена, ещё перед тем как взяться корочкой и затвердеть, напиталась кровью и порозовела. Но пролечил его Заварзин всё-таки удачно, потому что из-под схватившегося целебного слоя ничего не сочилось и не капало. Стан временно онемел, ибо рот ему тоже залепили, но тут уж выбирать не приходилось – быстро остановить кровотечение из разбитого лица и рассечённой почти до кости щеки иным способом было невозможно. Над застывшей розовой пеной хорошо были видны глаза мичмана – безумные и ошалевшие.

– Эк тебя приложило-то, – сочувственно покачал головой Заварзин.

Майор был практически цел, если не считать полуоторванного рукава кителя. Зацепился за что-то в момент импакта, но упал удачно, ничего не повредил.

Стан замычал из-под маски и потянулся рукой к чему-то светлому в луже крови справа от себя.

– Что там? – не понял Заварзин.

– Зуб там, – сообщил откуда-то из-за пульта Терентьев. – Моляр. Мне в щёлочку видно. Кстати, я буду крайне признателен, если меня кто-нибудь отсюда вынет, а то застрял я, други.

– Сейчас, – засуетился Заварзин.

Он поставил баллончик с пеной рядом с сидящим на полу Станом и полез за пульт – сначала просто поглядеть.

– У тебя ничего не сломано, а капитан? – поинтересовался Заварзин первым делом.

– Боли не чувствую, – отозвался Терентьев до оторопи спокойно. – Но и пошевелиться не могу.

– Стажёр, помогай! – обернулся Заварзин.

Виталий унял дрожь в руках и коленках и поспешил на помощь.

Ему самому повезло больше всех – приложился точнёхонько об упругую обивку шкафчиков, вытянувшихся вдоль правого борта. Даже не ушибся. И одежду не повредил. Просто испугался, потому что «Платан» словно вознамерился сплясать какой-то адов канкан, с прыжками и коленцами. Просто удивительно, сколько в аппаратной оказалось незакреплённых предметов и сколько из них оказались тяжёлыми, острыми и твёрдыми.

Вдвоём с Заварзиным кое-как удалось извлечь Терентьева из-за пульта. Тот был, к счастью, цел, а руки-ноги просто затекли от неподвижности и сдавливания в узкой щели. Заклинило его там вмёртвую, еле выцарапали. Рукава кителя у мастера, в отличие от Заварзина, сохранились, зато оторвало правый боковой карман. С мясом, начисто. А ведь на полоску ткани, из которой шили полевую форму, смело можно было подвешивать взрослого бегемота – в теории должна была выдержать.

– Сколько времени прошло? – спросил Заварзин у Виталия. – Ты не засёк?

– Засёк, – отозвался тот. – Около шести минут. Точнее не скажу, извини, я тоже в момент удара отключился. Секунд, наверное, на десять.

– Я открываю, не будем ждать. Не дай бог пацаны мои не успели…

Он принялся отдраивать люк. Круглый запор был липким от мичманской крови.

– Стой, – скомандовал Терентьев, не шевелясь. Мастер двигал только глазами. – Попробуй оживить наружные датчики.

– Температура? – Заварзин перестал вращать запор и оглянулся. – Да брось, капитан, если бы ударная волна была способна прогреть среду до опасной температуры, хрен бы эта скорлупка уцелела.

– Меня больше излучение беспокоит, – Терентьев осторожно пошевелил шеей – голова двигалась. – Вылечат, конечно, но всё равно не хотелось бы хватануть дозу.

Заварзин вернулся к пульту и там чем-то пощёлкал.

– Хренушки, – сообщил он грустно. – Питания нет. Ни от нашего генератора, ни бортовой аварийки. Вы как хотите, а я пошёл.

На этот раз Терентьев возражать не стал.

«А как там Зоя? – внезапно ужалило Виталия.

Он попробовал вызвать её, но гражданская сеть лежала вмёртвую.

Виталий спрятал планшет и вскочил.

– Сиди, – приказал ему Терентьев, в очередной раз демонстрируя навыки прикладной телепатии в коллективе. – Чем ты ей сейчас поможешь? Если выжила – спасут.

– Кто спасёт? – угрюмо спросил Виталий.

– Спасатели, кто ж ещё? – фыркнул Терентьев. – Их лагеря в стороне и достаточно далеко, чтобы не пострадать от импакта. Я думаю, они уже прискакали.

«А и верно!» – Виталий в который раз упустил очевидную вещь: параллельно с любым полевым выездом полковой разведки, даже если он учебный, обязательно разворачивают два-три спасательских комплекса, причём в разных местах, чтобы всё вместе одним ударом не накрыло. Но тревога всё равно никуда не делась.

Тем временем Заварзин отдраил люк, правда, тяжёлую створку пока не открывал.