Елена Силкина - Песня о неземной любви

Она услышала голоса в комнате для посетителей на втором этаже, осторожно подкралась поближе и заглянула. Окно было распахнуто, на подоконнике лежала каримма, похожая на ту, которую привезли они с Сеоной. Ирруор лежал ничком на диване, возле него сидела зеленокожая Гериф. В одной руке у неё был планшет с рисунком, другой рукой она гладила Ирруора по волосам. И он не возражал против этого. Ире было не слышно, о чём они говорили. Она похолодела от ужаса.

— Ты закрылся наглухо с самого утра и так и пребываешь. Тебе совсем плохо? Может, мне уйти? А то я могу рисовать круглые сутки, не замечая, что всем вокруг меня это уже давно, э-э-э… надоело.

Ира осторожно отодвинулась от двери и на цыпочках бросилась к другой лестнице, торопясь, чтобы её не застал тут Сеона. Она сбежала на первый этаж, забилась в глухой конец коридора и там, за углом, сползла вниз по стенке, кусая губы и пальцы, чтобы не зарыдать вслух, чтобы её никто тут не нашёл.

Он вовсе не нуждался в том, чтобы что-то ему привозить, он просто отослал её, да ещё разрешил ездить подольше…

9.

Долго плакать не получилось. Кто-то всё-таки нашёл её — непонятно каким образом, присел рядом на пол и обнял. Она взглянула сквозь пальцы рук, которыми закрывала лицо, и сквозь слёзы. Как он услышал?

— Ты хотя бы скажешь мне на прощание, какую ошибку я сделала?

— О звёзды! Что ты подумала?

— Что я совершила что-то настолько не то, что ты уходишь к Гериф.

— И ты даже не захотела побороться за меня? Необязательно кричать и швырять предметы, я знаю, что ты этого не любишь, хоть и делаешь иногда. Например, можно было подойти и аккуратно оттереть её плечом.

Она во второй раз похолодела от ужаса.

— Но это — твоё решение. Значит, тебе так лучше. Навязывать что-то — значит, мучить…

— Всё было не так. Гериф просто пришла навестить и порисовать.

— Но оно так выглядело, как будто…

— Выглядеть могло, как угодно. Во-первых, ты не досмотрела и не увидела, чем закончилось. Во-вторых, в разное время оно ещё и не так выглядело…

О звёзды… Я столько лет тебя ждал… Я отделывался, а нередко и откровенно отбивался от всех женщин во всех мирах… И после всего этого ты ревнуешь меня?

Меня много раз пытались застать врасплох, когда я спал или чувствовал себя не лучшим образом. Пытались напоить, чтобы потом без помех увезти. Пытались захватить силой, большим числом народа, и, если забывали о последствиях для меня, то, боюсь, расплачивались несколько свирепо — я пускал в ход когти…

Пытались загипнотизировать, приворожить, поработить при помощи древних артефактов и просто захватить в рабство, пробовали купить за деньги либо за что-то ещё, пытались выстроить интриги, оставить в вакууме, без дружеских связей, лишить карьеры и средств к существованию, чтобы затем милостиво подобрать и обогреть… Женщины так изобретательны… Но ни разу ни одна не сумела меня заполучить. Ни одна, кроме тебя.

Ира перестала плакать, начала слушать с большим интересом, потом засмеялась.

— Неужели ни разу?

— У меня есть доказательство, если ты на него решишься.

— ?

— Знаешь, в чём состоит суть брака, таинство брака в таких сообществах, как Кахур или Хинн-Тайр? Брак — это не просто договорённость и обещание друг другу. Официальная регистрация на бумаге либо как-то ещё давно не имеет значения, обряд из числа древних традиционных можно по желанию провести любой, он тоже особого значения не имеет, просто красивая церемония…

Главный момент — обмен сознаниями. Точнее, никто из одного тела в другое не переселяется, термин некорректный. Обмен памятью, всем её объёмом, принятие личности другого полностью, со всеми достоинствами и недостатками…

— У тебя нет недостатков.

Она ожидала, что он уклонится от ответа, но он неожиданно сказал:

— У меня иной раз недостаёт ума. Если бы доставало, то мы не попадали бы в такие ситуации. И тебя я понимал бы лучше.

— Ситуации случаются со всеми, это не показатель. А что касается меня — тут недостаток информации, а не ума. Мы ещё мало изучили друг друга. И вообще — кто же рассчитывает на исключение, на исключение из правил?

— Я. Я с самого начала искал похожее на себя исключение, нашёл, рассчитывал на это исключение, полетел и увёз…

— Ну и самомнение — у обоих! — Сеона смеялся, появляясь из-за угла. — Думаете, у вас одних большая и чистая? Исключение я вижу только в одном — немереном упрямстве вопреки здравому смыслу, опять же у обоих.

Ирруор засмеялся тоже. Он был очень доволен и потому склонен простить даже то, что их подслушали.

Он подхватил её под локоть, собираясь повести рядом с собой.

— Ой! Что у тебя с правой рукой? — в ужасе спросила Ира.

Бронзовые длинные красивые пальцы были в крови.

— А, это… Сорвал коготь, когда играл на каримме, слишком увлёкся игрой… Ерунда, скоро снова отрастёт…

Они втроём вернулись в палату Ирруора.

— Как съездила? Как вёл себя Сеона?

— Съездила отлично, каримма дожидается тебя тут. Сеона вёл себя замечательно, очень корректно…

— Очень корректно?! — взгляд золотых глаз, устремлённый поверх её головы, внезапно стал гневным. Она оглянулась на Сеону, который виновато опустил глаза, и вдруг догадалась.

— Ты знал?! Ты специально отправил меня с ним, чтобы он… чтобы я… Ты… вы… Вы сговорились!!!

— Мы не сговаривались. Незачем. И так всё было ясно, — мрачно сказал Сеона.

Значит, галантность может иметь вот такие выверты… Она отвела глаза и больше ни на кого не смотрела.

— Что вам было ясно? На Земле считают, что темпераментная женщина «слаба на передок» и не в состоянии держать себя в руках, не в состоянии хранить верность. Значит, здесь думают так же… Не до-ждё-тесь! Это из анекдота…

— Нет, здесь так не думают, просто предоставляют свободу выбора… Он хотел, чтобы ты не страдала, — ещё более мрачно сказал Сеона.

Окно на первом этаже, но возле него — Ирруор, а у двери — Сеона. Она хотела убежать и спрятаться, но деваться было некуда. Она уставилась в пол и стояла, чуть покачиваясь.

— Я оскорбил тебя.

Она опомнилась. Но посмотреть на него не смогла.

«Нет».

«Но ты обиделась».

«Нет… Не знаю… Голова болит…»

Она позволила обнять себя и прислонилась к нему, не открывая глаз.

«Ты пела слишком много для первого раза. С Песнями Силы так нельзя…»

Она начала проваливаться в сон прямо так, стоя на ногах, и едва ощутила, как её поднимают, уносят и бережно укладывают в постель.

Он плохо себя чувствовал и, как следствие, плохо владел собой. Поэтому она внезапно услышала:

«Я всё-таки не ошибся тогда, в десять лет. Миарра не ошиблась…»

Сеона ушёл, бесшумно ступая. Никто не обратил внимания на его уход…