Шервуд Смит - Империя тысячи солнц. Том 2

— Хочу я того или нет, выбора у меня, как видно, не остается. — Ваннис повернулась лицом к высокой, невозмутимой рифтерше родом с Должара. Возлюбленной Брендона. И заговорила, не борясь больше с эмоциями в голосе, — зачем, раз Вийя все равно их слышит? — Пожалуй, мы с вами связаны до конца наших дней.

— Это правда, — спокойно, как всегда, ответила Вийя.

— Я тоже многое поняла, — сказала Ваннис. — Пожалуйста, послушайте меня. Ваше место здесь. Не просто в качестве подруги Брендона — это было бы легко, — но в качестве Кириархеи.

Вийя снова сделала свой отрицательный жест.

— Это так, — настаивала Ваннис. — Вы же видели, какое впечатление произвел на Брендона поступок Чанг. Он тоже это сознает. К лучшему это или к худшему, хотим мы того или нет, старый порядок ушел в прошлое, а новый только еще создается. Меня учили управлять при старом порядке. Если я стану Кириархеей сейчас, это расценят как символическое предупреждение, что Панархия еще может повернуть назад. Рифтеры не станут сотрудничать с нами, если вы исчезнете.

Вийя вздохнула, и Ваннис с холодком осознала, что слышит ее дыхание — стесненное дыхание человека в состоянии предельного напряжения.

— Он ведь уже говорил с вами о браке, — сказала она наконец. — Я думала, это решено.

— Нет. — (И странно, что Брендон, чья проницательность превосходит мою, этого не видит. Или видит, но идет на риск?)

Ваннис понимала, что никогда не узнает правды — если она, эта однозначная правда, есть.

— Мы условились подождать — и, как выясняется сейчас, поступили правильно. Анарис был заложником и не имел выбора. Я не хочу надевать на себя те же цепи добровольно, чтобы изображать — войду я в моду или нет — ручного варвара перед вашими Дулу.

— Тогда научитесь правилам их поведения. В большинстве своем они напуганы вами до полусмерти и не посмеют смотреть на вас свысока.

Но Вийю это не рассмешило.

Ваннис указала на статую, едва проступающую в ночи. Смутно видные кольца змей передавали ощущение вечности.

— Вот так и мы с вами, Вийя. Наши желания теперь — дело второстепенное. Вы сами выбрали свой путь, и он привел вас сюда. Я послужила переходным звеном, но теперь это — ваше место.

— Если... если я вернусь и сделаю, как вы говорите, что будет с вами?

— Не думайте, что я намерена стушеваться, — улыбнулась Ваннис, — это не в моей натуре. Возможно, я займу хотя бы один из свободных архонатов. Загляните в центр будущей политической системы — и вы увидите там меня. — Ваннис помолчала и, не дождавшись ответа, спросила: — Итак, вы остаетесь?

— Не могу. — И Ваннис, совершенно не подготовленная к ее следующим словам, услышала: — Я беременна.

— Беременна, — повторила ошеломленная Ваннис. Вийя молчала. — От Брендона?

Ваннис думала, что шок уже миновал, но ошиблась.

— Я не знаю. Это, разумеется, произошло не по моей воле. Думаю, это придумал либо Эсабиан, либо Анарис, и подозреваю, что нам в пищу подмешали антиконтрацептивное средство. Седри Тетрис из нашей команды тоже беременна.

Ваннис попыталась представить себе ум, способный измыслить столь аморальную вещь, и не смогла. Неужели это заложено в их культуре?

— Возможно, на Должаре это в порядке вещей?

— Не помню. Я знаю, это звучит странно, но я — своего рода аномалия: таких, с хорейским клеймом, полагается убивать сразу после рождения, однако на деле за нас платят хорошие деньги. Эта двойственность проявлялась и в дни Борьбы: мои хозяева ставили условием, чтобы я не забеременела — единственное, что меня устраивало. Возможно, позднее они изменили свое мнение, но я убежала, не успев это выяснить.

Эту информацию Ваннис решила обдумать после.

— Значит, отец — Анарис?

— Или Брендон. Или Жаим. Каждый из них может быть отцом — я ведь не знаю, когда средство подействовало и мой цикл возобновился. Я проведу тесты на Рифтхавене и тогда уж решу, как быть.

Ваннис сильно прикусила губу и сказала порывисто:

— Для Брендона это не имеет значения. Он примет вашего ребенка, как своего.

— Я знаю — но не забывайте: если это ребенок Анариса и Анарис это выяснит, без последствий не обойтись.

Ваннис потерла онемевшую губу, стараясь обрести равновесие.

— Он не потерпит, чтобы ребенок воспитывался здесь, верно?

— Верно. — Вийя снова сделала глубокий вдох, но Ваннис уже знала, что та вовсе не лишена эмоций: просто должарианцы, как и Дулу, всегда носят маску. — Я не создана для роли наседки. Проще всего было бы, окажись он от Жаима: пусть бы Жаим брал его и воспитывал, как хочет. Если он от Брендона, все опять-таки просто: я вернусь сюда, здесь он и вырастет. Но если он от Анариса...

— Вы отдадите ему ребенка?

— Нет. И мне кажется, он это знает.

Обе замолчали. Запечатленная в мраморе вечная борьба человека со змеями скрылась под покровом мрака.

Гравий похрустывал под ногами. Когда на них упал золотистый свет арки, ведущей во дворец, Ваннис в подчеркнуто дулуской манере произнесла:

— Незаконченное дело.

И Вийя засмеялась.

Когда Жаим, явившись на космодром, увидел стоящих вокруг «Телварны» десантников, первой его реакцией был гнев. Но, подойдя ближе, он рассмотрел, что на них парадная форма — стало быть, это не заградительный кордон; а после узнал и диарха — будучи солархом, она служила в охране анклава на Аресе.

Поэтому он спросил самым мягким тоном:

— В чем проблема, Абрамс?

— Грабители, — ответила она. — Вернее сказать, охотники за сувенирами. Мелиарх Ванн лично распорядился не допускать никого к «Телварне» без разрешения вашего капитана.

Воры и диверсанты были для Жаима знакомым явлением, но охотники за сувенирами вызвали у него смех. Он поблагодарил Абраме и пошел к кораблю. Молодец Ванн — своим приказом он оградил всю команду от визитов любопытных (или предприимчивых) граждан. Вряд ли кто-то из таких посмеет обратиться к Вийе за разрешением.

Ухмыляясь, Жаим набрал входной код. Опустился трап, и он послал внутрь свой чемодан. Настроение у него снова ухудшилось, когда он вдохнул застойный воздух, увидел мусор и засохшую кровь на переборках — следы последнего жуткого рейса.

Ведь «Телварны» никто не касался с тех самых пор, как Локри вывел ее с крейсера и посадил на космодроме. Корабль был не флотский и находился под защитой Панарха — поэтому эксплуатационники даже не приближались к нему, в отличие от других кораблей, которые, едва успев остыть после посадки, тут же подвергались чистке, ремонту и нудным, но необходимым диагностическим тестам, чтобы снова обрести боевую готовность.

На пути к мостику Жаим остановился, уловив слабый химический запах чистящих средств и услышав голоса. Из лазаретного люка появилась Тат, потная и перепачканная, с настороженным видом.