Сергей Снегов - Хрононавигаторы (сборник)

— Вот видишь, как много мы узнали о пришельцах, — закончил Ронна. — И можем уже осмысленно воспринимать картинки, появившиеся в луче ротонного генератора. Прикажи подать на экран расшифрованную запись.

На экране снова возникло просторное светлое помещение и пять фигур. Но если недавно оба дилона наблюдали лишь жестикуляцию рук и движение губ и челюстей, то теперь стал ясен и сам разговор.

— Нет, это же поразительно! — говорил тот полный и невысокий, о котором расшифровали, что зовут его Михаилом Бахом и что он академик. Какие деревья, нет, какие деревья! Каждое до ста метров и больше! Ни в одну эпоху на Земле не было таких гигантов, а ведь растительности хватало. И где? На небольшой планетке, в мире какого-то превратного времени!

— Не превратного, а искривленного, — с улыбкой поправил Кнудсен. — Но какое отношение имеют метаморфозы времени к величине деревьев, Миша?

— Знаю: вы, хронофизики, считаете одинаково законными любые уродства времени. Но я — археолог, Анатолий, земной археолог. Для меня не только я сам, но и горы, и океаны, и леса существуют лишь в моем прямом времени том, которое движется всегда вперед, всегда от прошлого через настоящее к будущему. И хотя физики убеждали меня, что кроме вещества существует еще и антивещество, и то антивещество можно изобразить как пребывающее во времени обратном, я понимал это мыслью, а не чувством. И я ожидал, что встречусь в мирах иного времени с чем-то столь же удивительным, как удивительно само понятие иного времени — деревья, растущие не вверх, а вниз или вбок, камни, падающие вверх, холодный жидкий металл… Но вот мы сейчас в каком-то дико запутанном времени, оно движется не вперед и не назад, а кружится и петляет. А за стеной хронолета такой же предметный мир, такие же камни и воздух — правда, много плотней нашего земного, такие же вода и растения. Время течет по-иному, а мир в нем такой же. Нет невероятностей и чудовищностей — и это невероятно и чудовищно! И в этом немыслимо не нашем времени, живут какие-то развитые народы — вон два их разведочных аппарата зависли над «Гермесом»: изучают нас, возможно, и прикидывают, как нас приветствовать — объятиями или залпами? Земное, слишком земное! Не удивлюсь, если аборигены планеты ходят на двух ногах, несут на плечах по одной голове и обратятся к нам на человеческом языке.

В разговор вступил молодой хрононавигатор:

— Анатолий, я снова прошу — снимем оптическую невидимость и пойдем на разведку.

Кнудсен глядел на экран. Два шара — явные разведчики — покоились в воздухе, как на фундаменте. Недавно они примчались на полянку, вдруг стали сжиматься и опускаться. Потом сжатие прекратилось, оборвалось и падение. По всему, выталкивающая сила местной атмосферы уравновешивала вес шаров. Что могли фиксировать разведчики, упрямо не отрывавшиеся от корабля? Оптический экран для них не помеха: они, перед тем как замереть в неподвижности, облетели весь корабль и так точно повторили все извивы его корпуса, как если бы видели его на ярком свету. Если аборигены применяют гравитационные индикаторы, то могут не только изучать незнакомый объект, но и наносить по нему гравитационные удары. Гравитаторам корабля задана программа отражения гравитационного нападения. Но не было признаков агрессивности аборигенов. И не было сигналов — гравитационных, оптических, тепловых, электромагнитных, — которые зафиксировали бы желание контакта: ограничивались наблюдением за кораблем.

— Выпускаем разведчика, — распорядился Кнудсен.

Затем оба дилона увидели то, что уже наблюдали раньше — вылетевший аэроразведчик и сам корабль, выключивший оптическую защиту. И еще увидели на экране, как они сами на одном из поисковиков помчались вслед за аэроразведчиком.

— Что мы делали, рассматривать неинтересно, Ланна, — заметил Ронна. Сконцентрируемся на том, что видели в это время пришельцы на экране корабля.

Пришельцы видели то же самое, что совершалось перед глазами Ронны и Ланны, когда они сопровождали разведчик в его метаниях над городом и мешали ему опасно приблизиться к охранным маякам. Интересней были комментарии пришельцев.

— Настоящий город! — воскликнул Бах. — Правда, здания без окон. Боюсь, они не радуются свирепому сиянию своей белой звезды. Отсутствие окон — наверно, для защиты от нее. Сколько аборигенов на улицах! Асмодей, познакомь нас поближе с кем-нибудь.

Асмодей, сидевший у пульта, направил астроразведчика на одного дилона, задравшего вверх голову.

Женщина, сидевшая рядом с Кнудсеном, вскрикнула. Дилон, испуганный пикировавшим на него разведчиком, проворно удрал, а женщина сказала:

— Какой уродец! Собачья морда, а не лицо. И сколько зубов в пасти! Но глаза добрые и умные. И как этот уродец выразил ужас, когда наш датчик стал падать на него. Он, похоже, подумал, что его собираются раздавить. Между прочим, все они хвостатые и чудовищно длиннорукие.

Кнудсен задумчиво сказал:

— Не знаю, можно ли так говорить: «между прочим, хвостатые и длиннорукие». А если здесь это важная функция — быть хвостатым и длинноруким? Не между прочим, а по существу, Мария! Напомню, что на Латоне в своей геноструктурной лаборатории ты выводила живые конструкции со множеством необычных и неожиданных органов и деталей. Ведь так? Но у каждого нового органа была своя важная функция, ни один не создавался «между прочим».

Женщина с улыбкой посмотрела на Кнудсена.

— Анатолий, ты продолжаешь попытки обратить меня в свою веру. Но я говорила тебе, что в геноструктурной лаборатории на Латоне новые живые формы создаются по разработанным разумным проектам. Не верю в разумность природы. Она работает не по чертежу, не по программе. В ней игра сил, а не проникновенность разума. Вынужденная реакция на внешнюю необходимость. Природа — творец, не отрицаю, но плохой конструктор. И я это всегда буду утверждать.

— Мы, между прочим, для того и отправились в наше хронопутешествие, чтобы выяснить, кто из нас прав, — примирительно сказал Кнудсен.

Асмодей, показывая рукой на экран, закричал:

— Аборигены мешают разведчику. Что делать?

В это время разведчик приближался к башне и поисковик дилонов вклинился между ним и маяком, не давая дороги. Молодой хрононавигатор, Аркадий Никитин, сказал:

— Анатолий, вот прекрасный способ выяснить намерения аборигенов. Они отгоняют от башни — значит, там что-то запретное. Но как они поступят, если продолжим разведку башни? Какие возможности недопущения и защиты?

— Информация методом провокации, — сказала женщина, пожимая плечами. — Не уверена, что это лучший способ знакомства.

— Лезть на рожон не будем, но и сразу отступаться не надо, — сказал Кнудсен. — Асмодей, покажи, что способен уйти от контроля, но большим приближением не нервируй.