Владислава Груэ - Время России

— Господин майор, суть вопроса от формы подачи не изменится, — вздохнула девушка. — Или вам отвечать страшно?

— Конечно, он ненормален! — рявкнул майор. — Где ты видела нормального гения? Совестливый он слишком, понятно? Болезненно совестливый!

— Почему сами не возглавили мятеж? — осуждающе сказала девушка. — Взвалили на мальчика тяжкую ношу, не стыдно? Я вижу, вы все распоряжаетесь за его спиной, так и сняли бы с него груз ответственности, не обманывали!

— Знаешь, ты лучше язык коверкай! — поморщился майор. — А то умна слишком.

— Ото ж так! Я всегда правая, а господине маджоре засовсем левые! Но — почему ж его? Кричите командно и вы, и господин генерал, и все, кому сильно хочется, а отвечать душой за вас так мальчик?

— Он особенный, — признался неохотно майор. — Без него нас бы в первом бою покрошили. То ли гений, то ли действительно из сынов Даждь-бога, как болтают… Судьба к нему благоволит! Но не это главное. Он император именно потому, что совестливый, иначе б сразу скинули. Не для того мятеж начинали, чтоб новых чиновников на шею посадить. Поняла, шпионка?

— Я не есть леди Спай! — возмутилась девушка. — Надумываете на глупенькая фройнляйн! Я, ето… на пылесоска главная!

— Вали отсюда, пылесоска! И чтоб надпись не трогали!

— Я понимаю, господин майор. Мы все понимаем. Психическое здоровье товарища императора — гарантия в том числе и наших жизней.

— Присмотри за ним, Клаудия. Я лично очень тебя прошу. Мы все просим.

Император долго в одиночестве бродил по кораблю, несущемуся навстречу смерти. Прикидывал и соображал, как именно готовить помещения к бою с коммандос европейцев. Даже не к бою — к бесшумному захвату. Досмотровую команду требовалось взять быстро — раз, и чтоб не пикнули — два. Иначе от «Локи» не оставят целых модулей, чего не хотелось, ибо корабль начинал ему нравиться.

Где-то в середине скитаний до него вдруг и совершенно отдельно от текущих размышлений дошло, почему майор Быков операцию считает невозможной, однако не отказывается. Почему не отказываются все.

Потому что они смогли захватить «Локи».

А захватить смогли, потому что разгонную к нему чистил «тринадцатый». «Тринадцатый», неведомая сила русских.

И теперь все верят, что с поддержкой «тринадцатого» и невозможное возможно. Например, возможно силами одного корабля огневой поддержки раздолбить весь Седьмой флот и поставить на колени гарнизон астероидного кластера «Клондайк». Все действительно в это верят. Верят истово, исступленно, как бойцы перед рукопашной в свою счастливую звезду.

Потому что больше верить не во что.

Не в бога же.

Офицер поморщился и свернул к стартовым площадкам. Магия «тринадцатого» и на него уже начала действовать, оказывается. Ведь знает, кто именно и как чистил разгонную, а туда же вслед за остальными — это «тринадцатый»!

«Тринадцатого» не существует, строго напомнил он сам себе. Потом заметил знакомую фигуру в оранжевом жилете и ускорил шаг.

— Месье Берг?

Немолодой мужчина обернулся, тронул клипсу переводчика и благожелательно улыбнулся ему.

— Месье Берг, могу ли я рассчитывать на вашу благонадежность? — прямо спросил офицер.

Лучший выпускающий российских «Чертей» выслушал автопереводчика и хорошенько обдумал вопрос, прежде чем изобразить хоть какую-то эмоцию на лице.

— Господин император… правильно так вас называть?

— Ничего, уже привык.

— Мы тоже, но если вам обидно… господин император имеет основания сомневаться в качестве моей работы?

— Нет, но нам предстоит бой, — честно сказал офицер. — Против ваших соотечественников. Если есть какие-то препятствия для исполнения обязанностей, лучше сообщите заранее, мы вас переведем в сервис-групп. Все иные варианты предполагают расстрел на месте. Подумайте прямо сейчас.

Мужчина подумал — и виновато улыбнулся.

— Вы спрашиваете — согласен ли я предать своих? Или — почему предаю? Тут интонационные тонкости, переводчик не очень…

— Второе.

— О. Господин император может не беспокоиться. Дело в том, что я принадлежу к рутеникам… господин император имеет представление о современной философии?

— Самое общее, — признался офицер.

— Тогда мне трудно будет объяснить причину моей благонадежности, извините очень…

— Майор Быков сказал, вам пофиг, на кого работать, лишь бы уважали, — сообщил офицер. — Это верно?

— Господин майор — гений кратких определений! — восхитился месье Берг. — Я не выразился бы ясней даже после недели размышлений!

— Он умеет, — буркнул офицер. — Хорошо, продолжайте нести службу, я распоряжусь, чтоб вас не трогали… да, вот еще что давно хотел спросить, да как-то не было возможности… Правда ли, что течение рутеников имеет в своей основе те же постулаты, что легли в концепт-базу веры в Даждь-бога?

Старый рутеник уставился на офицера.

— Удивительное — рядом, — пробормотал озадаченно месье Берг. — До сих пор я полагал, и небезосновательно, что это знание — для посвященных. Для очень узкого круга посвященных, если быть точным. Даждь-бог — вера новодельная, адептов почти не имеет. Как и рутеники. Мы — редкость в мире.

И выпускающий сделал неопределенный жест рукой.

— Сейчас да, — любезно ответил офицер. — Но когда вера в Даждь-бога заявила о себе, это было общеизвестно — и широко обсуждалось. Не смею больше вас отвлекать от работы, месье Берг.

— Господин император, — нерешительно сказал Берг. — Эйн момент, если позволите… Проблема враждебного контингента на «Локи» гнетет вас, я понимаю, мы все понимаем. Но — мы не враждебны!

— Настолько не любите родину? — прищурился офицер.

— Мы любим! — пылко возразил мужчина. — Очень любим! Но в том-то и дело! Мы — не европейцы, господин император, и никогда ими не были! Мы все очень разные!

— Вы швейцарец…

— Я рутеник, — улыбнулся месье Берг. — И границы проходят не по странам. Но принцип вы уловили верно. Мы все жаждем независимости, каждый из нас. «Локи» под властью бунтовщиков поддерживает наши устремления. Мы все сами бунтовщики, очень глубоко внутри!

— Но не вы?

— А я — за единение всего человечества! — широко улыбнулся Берг. — Я же рутеник! И опять же «Локи» поддерживает меня в моих устремлениях! Так странно, так парадоксально, не находите? Жизнь на «Локи» вообще стала очень необычной, прекрасной как никогда! В космосе мало красок, если вы понимаете, о чем я. А тут — бунт, сумасшедший рейд, загадка «тринадцатого», полтысячи непознаваемых русских душ в непосредственной близи!

— «Тринадцатого» не существует, — усмехнулся офицер. — Полтыщи непознаваемых русских душ — иное дело, эти есть, и куда бы их непознаваемость засунуть, не представляю… Но я понял вас, месье Берг. Спокойного дежурства.