Марина Ясинская - Космический стюард

— Похоже, ему очень хочется выиграть, — пробормотал Люк.

Один за другим, участники выныривали из метеоритного потока, завершая гонку, но зажатый между двумя метеоритами водитель по-прежнему нёсся вместе с потоком, каждую секунду рискуя быть раздавленным.

Наконец, глыбы разлетелись в стороны, и метеоритный поток буквально выплюнул маленький искорёженный флаер. Катера службы охраны рванули на перехват.

Девушка облегчённо выдохнула и обернулась к Люку, отпуская его рукав.

— Вот сумасшедшие! — с нервным смешком сказала она.

Наконец-то Люку представился шанс более пристально рассмотреть свою спутницу, и он почувствовал себя словно оглушённым — такой красивой она ему показалась.

— Точно, — согласился он, не отводя глаз от лица девушки. Сейчас он согласился бы с чем угодно.

— Спасибо за компанию… — девушка не закончила фразу, вопросительно глядя на Люка.

— Люк, — спохватился он.

— Очень приятно, Люк. Я — Ники, — ответила девушка и дружелюбно улыбнулась.

— И мне очень приятно, — неловко пробормотал он, с ужасом чувствуя, что краснеет.

Ники легко рассмеялась, видимо, его смущение показалось ей забавным.

— Надеюсь, мы ещё увидимся, Люк, — сказала девушка на прощание и ушла, оставив оглушённого Люка смотреть ей вслед.

Спустившись на обслуживающие уровни «Титаника -5», Люк обнаружил, что все куда-то целенаправленно спешат.

— Что случилось? — Люк схватил за рукав проносившегося мимо стюарда.

Тот неразборчиво что-то промямлил, и Люк просто побежал туда же, куда бежали все остальные.

У транспортного ангара стояла целая толпа. Люк приподнялся на цыпочки, стараясь рассмотреть, что происходит.

Катера службы безопасности осторожно буксировали в ангар искорёженный флаер. Тот был настолько сплющен и помят, что казалось — пилот вряд ли выжил.

На посадочной площадке уже стояли наготове спасатели и медики. А два каких-то молодых парня, видимо, друзья сумасшедшего пилота, снимали всё происходящее на видео.

Едва флаер коснулся пола, как спасатели принялись осторожно отжимать люк. Несколько минут спустя из глубины расплющенной машины извлекли гонщика. Молодой парень, похоже, получил серьёзные травмы, потому что не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Но, тем не менее, с лица его не сходила восторженная улыбка.

— Вы видели? — возбуждённо выкрикивал он. — Нет, вы это видели?

— Видели, видели, — пробурчал осматривавший его врач.

— Видео сделали, да? — обратился парень к своим приятелям. — Засняли, как меня вынимают? А флаер засняли? Хорошо засняли, видно, что он всмятку?

Раненого осторожно уложили на каталку и медленно повезли в медчасть. Наблюдавшая за происходящим толпа расступилась, пропуская их.

Около сплющенного флаера суетились механики; один из них поцокал языком и сказал:

— Не поверил, если б сам не увидел. Корпус всмятку, а основные механизмы всё ещё исправны. Да на нём ещё и летать, наверное, можно…

Тем временем, лежавший на каталке раненый всё никак не унимался.

— Доктор, скажите, вы когда-нибудь видели такой же искорёженный флаер, а?

Шагавший рядом с ним врач вдруг нахмурился и остановился. Замерла и каталка.

— Видел, — глухо ответил он.

— Я вам не верю! Где это? — вызывающе выкрикнул парень.

— В битве за кольцо Сириуса. Мы подбили вражеский крейсер, и тогда он пошёл на таран нашего линкора, решив, что если уж он погибнет, то заберёт нас с собой. Видя это, один из наших флаеров разогнался до предельной скорости и врезался в крейсер, чтобы взорвать его прежде, чем он столкнётся с нашим кораблём… У него получилось. Крейсер взорвался, наш линкор не пострадал, и две с половиной тысячи экипажа остались в живых… Все, кроме того пилота. Так вот, когда мы нашли останки того флаера, они были искорёжены сильнее твоего.

Врач ещё несколько мгновений пристально смотрел на раненого, а потом молча зашагал дальше.

Притихший парень на каталке молчал. А когда увидел, что его приятели идут за ними и по-прежнему всё снимают, раздражённо буркнул:

— Да уберите вы эту камеру!

Новости среди обслуживающего персонала распространялись быстро, и вскоре Люк уже знал, что раненому требуется сложная операция, а для её проведения условий в медчасти лайнера просто нет. Врач настойчиво рекомендовал опуститься на ближайшую планету, где пациенту могут оказать квалифицированную медицинскую помощь.

Ближайшей такой планетой оказался Сипет. Хотя планета и не отличалась красотами, которые могли бы заинтересовать туристов, зато могла оказать квалифицированную помощь пострадавшему гонщику.

Через тот же надёжный информационный канал — слухи среди обслуживающего персонала — Люк узнал, что начальник охраны в пух и прах разругался с врачом. Врач требовал немедленной посадки на Сипет, а начальник охраны кричал в ответ, что не позволит, потому что уровень безопасности на планете не то, что не соответствует галактическим стандартам — он вообще отсутствует, и он, начальник безопасности, не желает потом отвечать головой, если с кем-то из двух тысяч пассажиров «Титаника-5» что-то случится.

В итоге сошлись на компромиссном решении: лайнер остаётся на орбите планеты, а на Сипет спустится медицинский катер с раненым. После того, как ему окажут необходимую помощь, катер вернётся на борт, и «Титаник-5» продолжит свой круиз.

Тем временем старший стюард двадцать четвёртого уровня, где работал Люк, сообщил, что все перерывы и выходные немедленно отменяются. Для пассажиров, недовольных непредвиденной задержкой, срочно организовали банкет с живой музыкой и аукционом, поэтому обслуживающий персонал на время поступает в распоряжение администраторов развлекательных уровней.

Уставший от бесконечной уборки кают, Люк почти обрадовался — хоть какое-то разнообразие. Правда, уже через час он понял, что быть официантом на роскошном банкете — ничуть не лучше, чем быть стюардом: пассажиры так же капризны и требовательны, а работа такая же тяжёлая и неблагодарная.

— За четвёртым столиком — трое новых гостей, обслужи, — скороговоркой пробормотал администратор зала, безостановочно лавировавший между огромным, в позолоте и зеркалах банкетным залом и кухней.

Взяв хрустальный графин с водой, Люк послушно отправился к указанному столику.

К его удивлению, одной из троих гостей оказалась Ники, а двое других были, видимо, её родителями.

— Добрый вечер, — поздоровался Люк с ними. — Здравствуй, Ники, — с широкой улыбкой повернулся он к девушке.

Ники вскинула на него глаза, в которых всего на миг мелькнуло и тут же пропало узнавание, и вежливо спросила: