Тим Леббон - Заря джедаев: В пустоту

Её мама улыбнётся и скажет, что в свое время Ланори обо всём узнает. Отец ничего не вымолвит – он будет лишь смотреть в чащу леса, будто желая проникнуть в его тайны. А её маленький братик – ему лишь девять лет – начнёт хныкать.

Близость Окраинных лесов всегда заставляет его исходить на слёзы.

– Дал! – Ланори пробирается сквозь высокую траву, растущую на берегу реки. Она вытянула руки в стороны, и трава легонько ласкает её ладони. Ланори не расскажет брату о прогулке, запланированной на вечер – иначе он опять нахмурится и, может, даже не согласится вернуться домой вместе с ней. С ним иногда такое бывает. Отец принимает это за признак того, что Дал ищет свой собственный путь.

Похоже, Дал не слышит её. Приближаясь к брату и постепенно переходя на шаг, Ланори думает, что на его месте она бы уже давно почувствовала чьё-то присутствие.

Дал не поднимает головы. Из косточек съеденной меплы, своего любимого фрукта, он выложил рядом идеальный круг. Он всегда так делает, когда обдумывает что-то.

Мимо бежит река, наводнённая недавними дождями. В ней чувствуется какая-то устрашающая мощь. Закрывая глаза, Ланори ощущает Силу и присутствие мириад жизненных форм, что зовут реку домом. Некоторые настолько малы, что уместились бы у Ланори на пальце; другие, попавшие в реку из океана и плывущие вверх по течению – размером почти с половину корабля типа «Гонитель облаков». Со своих занятий Ланори знает: у многих имеются зубы.

Она кусает губы в нерешительности, но всё же пытается прочесть мысли брата…

– Говорил же тебе: не смей этого делать!

– Дал…

Он встаёт и в ярости оборачивается. На одно мгновение в его глазах мелькает пламя, и это совсем не нравится Ланори. Она уже видела такое раньше, и доказательством тому служит шрам на её нижней губе. Но злость брата уже утихает, и он улыбается.

– Извини. Ты просто немного напугала меня.

– Ты рисуешь? – спрашивает она, видя альбом.

Дал закрывает книгу.

– Это всё равно никуда не годится.

– Мне так не кажется. У тебя правда хорошо получается. Сам мастер храма Фенн это сказал.

– Мастер храма Фенн дружит с нашим отцом.

Ланори пропускает насмешку мимо ушей и подходит к брату. Для переноса пейзажа на бумагу он выбрал прекрасное место. У изгиба реки, спускаясь с холма Окраинных лесов, маленький ручей вливается в реку, беспокоя течение. На другом берегу стоит перелесок – яркий и полный жизни. Большой старый дуб служит домом для ткач-птиц. Их золотые сплетённые нити сверкают в свете полуденного солнца. Птицы поют в унисон с шумом реки.

– Дай посмотреть, – просит Ланори.

Не глядя на неё, Дал открывает альбом.

– Очень красиво, – говорит она. – Сила направляла твои пальцы.

Но в последнем Ланори не уверена.

Дал вынимает из кармана толстый карандаш и наискосок перечёркивает рисунок пятью жирными линиями, разрывая бумагу и навсегда портя набросок. Выражение его лица не меняется, дыхание не учащается. Ему будто бы всё равно.

– Вот, – говорит он, – так же лучше?

На мгновение линии выглядят как следы когтей. Ланори смаргивает…

Тихий, но настойчивый звук будильника оторвал её ото сна. Ланори вздохнула и уселась на кровати, после чего потёрла глаза, прогоняя видение прочь. Милый Дал. Ей часто снились сны о брате, и чаще всего стали беспокоить воспоминания о тех поздних временах, когда всё уже было достаточно плохо. Иными, словами, сны затрагивали не то время на Тайтоне, когда они были детьми, у которых всё ещё впереди.

Возможно, это из-за того, что она возвращалась домой.

Она не появлялась на Тайтоне уже четыре года. Ланори ведь была дже’дайи-следопытом, [2] Статус дже’дайи-следопыта, фактически, эквивалентен рангу будущего рыцаря-джедая. Всего рангов у дже’дайи пять: падаван, странник, следопыт, мастер и мастер храма; последняя должность также подразумевает место в Совете дже’дайи. а следопыты редко заглядывали домой. Впрочем, некоторые следопыты регулярно находили причины для возвращения на Тайтон. Отношения с семьёй, тренировки, приватные переговоры – всё это подтверждало лишь одно: они ненавидели быть вдали от дома. Ланори считала, что есть и такие дже’дайи, которым необходимо время от времени бывать там, где концентрация Силы просто зашкаливала. Речь шла о тех, кто сомневался в прочности своей связи с Силой.

У Ланори не водилось таких сомнений. Её устраивали собственные возможности и своё равновесие в Силе. То короткое время, проведённое с другими, в уединении на Ашле и Богане – добровольная часть тренировки падаванов-дже’дайи – придало ей ещё большую уверенность в себе.

Она встала с койки и потянулась. Достала пальцами до потолка и ухватилась за прутья, которые сама туда и приварила. Подтянулась, спокойно делая вдохи-выдохи, затем подняла ноги, вытягивая их параллельно полу. Мышцы дрожали, девушка тяжело дышала, ощущая, как Сила течёт сквозь тело – трепещущая, живая. Ментальные упражнения и медитация были необходимы, но иногда наибольшее удовольствие Ланори доставляли физические тренировки. Она считала, что для полноценного владения Силой нужно уметь владеть своим телом.

Будильник всё ещё звенел.

– Я уже проснулась, – огрызнулась Ланори, медленно опускаясь на пол, – если ты ещё не заметил.

Будильник выключился, и в маленькое жилое помещение на металлических конечностях забрёл жёлтый, давно не чищенный ремонтный дроид с её корабля типа «Миротворец». Дроид – результат очередной модернизации судна, сделанной за провёденные вдали от Тайтона годы. Ко всем «Миротворцам» прилагались простейшие механические помощники, но Ланори обновила своего штатного до Хольгориана ИМ-220, способного на ограниченные коммуникации с владельцем и имевшего иные функции, не слишком необходимые ремонтному дроиду. Также она снабдила его тяжёлым оружием, пусть и удвоив вес, зато повысив эффективность машины в возможных опасных ситуациях. Ланори пыталась заговорить с дроидом, он отвечал, правда, бессвязно. Всё равно, что вести беседу с травяным капиром, прямо как дома. Ланори даже дала дроиду имя.

– Эй, Стальной Холг, зря ты поднял меня так рано.

Дроид что-то протрещал, но Ланори не разобрала – может, из-за того, что механический помощник уже был неисправен от старости.

Она обвела взглядом маленькую, но удобную жилую комнату. Ланори запросила «Миротворца» вместо штатного «Охотника» ввиду размеров корабля; даже перед своим первым заданием в качестве следопыта она знала, что будет проводить большую часть времени в космосе. «Охотник» быстр и проворен, но его габариты оставались слишком малыми, чтобы жить внутри. Да, «Миротворец» уступал в манёвренности, но девушке приходилось подолгу находиться одной на корабле. Ланори устраивал такой расклад.