Олег Костенко - Хозяин вечности. Дочь наемника

Кимерит находился в салоне, но Зимин слышал его благодаря включённой системе связи.

– Я почём знаю, – проворчал космогатор.

Сооружение в основном производило впечатление заброшенного, но не совсем, не совсем. Впереди, ближе к центру конструкции, детекторы «Ласточки» фиксировали выделение энергии. Судя по силе потока, это вполне могли работать системы жизнеобеспечения.

Больше всего Горда, как нестранно беспокоило отсутствие реакции со стороны сил. Неужели они были настолько уверены в непроницаемости оболочки, что не поставили внутри сферы никаких защитных систем? Странно как-то. Да и переговоры между тремя «Ласточками» засечь было, в общем, несложно. Горд не мог знать, что в происходящей сейчас схватке сил, противники, прежде всего, подавили боевые и защитные системы друг друга.

Вид на переплетение объектов чуть впереди слегка изменился. Теперь в окнах цилиндров был виден свет, а приборы фиксировали внутри них потоки энергии. Кое-где мерцали даже габаритные огни. Опытный взгляд Горда различил в торце одного из цилиндров то, что могло быть только воротами для приёма кораблей малого и среднего тоннажа. Он слегка скорректировал движение звездолёта, сообщая об обнаруженном остальным. Минуту спустя все три «Ласточки» застыли относительно сооружения.

– Ну, и как мы туда проникнем? – послышался скептический голос Бориса.

Вообще-то кое-какие возможности у них были. Недаром было потрачено столько времени на подготовку. Но это требовало проведения сложных взрывных работ в космосе, а так же заботу о минимизации утечки воздуха из конструкции. Конечно, соответствующие блокировки в системе наверняка были, но всё же…

– Возможно, с этим удастся помочь мне, – неожиданно сказала Инори. Система врат наверняка имеет простейшую автоматику. Я попытаюсь задействовать её программу своими способами.

– Я думал, что на незнакомую электронную систему псионик воздействовать не может, – слегка удивился Горд.

– Это только если система сложная, или предусматривает защиту. Но любой шлюз работает только в двоичном коде «открыть-закрыть». И не думаю, что здесь задействована серьёзная блокировка. Если я правильно поняла послание ладьян, то предтечи нас сюда попросту приглашали. Силы же, скорее всего, полагаются на защитную оболочку вокруг т-карлика.

– Что ж, – проговорил Борис, – хуже, во всяком случае, не будет. Очень не хотелось бы возиться с взрывчаткой.

– Ну! – требовательно сказала Горду Инори.

– Что ну? – не сообразил тот.

Инори демонстративно вздохнула, разведя в стороны руки.

– Подведи корабль поближе, или доблестный пилот хочет заставить даму слишком сильно напрячься. Нехорошо!

Даже в такой ситуации кавай оставалась сама собой.

Створка ворот выросла, заслоняя всё поле зрения.

– Герда, – важно произнесла Инори, – смотри и учись.

Ей иногда нравилось принимать позы.

И Герда смотрела, хотя и не глазами: их Герда как обычно прикрыла. Зрение в этом наблюдении задействовано не было совсем. Тьма под веками быстро обрела контуры. Теперь Геда видела блоки статической вероятности. Нет, не совсем так. Внутри станции, что-то происходило. Вероятности прыгали как заведённые, но это никак не отражалось на внешних конструкциях. Оболочка сооружения была неизменной, а у Герды не доставало опыта, что бы по слабым изменениям, хотя бы предположить, что происходит внутри. Единственное что она поняла то, что внутри находятся разумные: только они могли вызвать такой всплеск вероятностных колебаний.

Потом одна составляющая вероятностной стоячей волны, казавшаяся до этого неизменной, начала вдруг меняться. Её амплитуда быстро росла и воздействовала на клубок связанных с нею возможностей, хотя изменения и оставались чисто локальными.

Чуть-чуть изменив фокус собственного видения, Герда обнаружила что-то вроде подвода энергии к зоне. К вероятностному блоку словно подходила узкая тёмно-бордовая лента. Казалось, её субстанция едва заметно течёт.

Герда прекрасно отдавала себе отчёт, что это только иллюзия восприятия: на самом деле не было никакого энергетического подвода. Воздействие Инори шло на куда более глубинном уровне, именно чистые вероятности порождали и энергию, и материю. Сейчас мозг её просто использовал привычные ассоциации, что бы представить не представимое. Хотя сама девочка обычно наблюдала вероятностный каркас напрямую, Инори неоднократно предупреждала её о подобных фокусах.

Сейчас кавай просто сдвигала вероятностные амплитуды. И Герда уже достаточно хорошо разбиралась в псионике, что бы оценить искусство настоящего мастера.

И всё же она успела подумать, что кое-что можно сделать и попроще, с меньшими затратами сил. Неужели Инори не видит? Это наблюдение удивило её саму: обычно она даже мысленно наставницу не критиковала.

И тут весь вероятностный блок, как бы опал, рухнул сам в себя, вызывая ряб на реальности. И эта рябь разошлась кругами, пусть и недалеко, выстраивая новые возможности. Герда сразу поняла, что случилось: вероятностная волна сколлапсировала в событие. Девочка открыла глаза.

Ворота космического ангара сдвигались, уползая в сторону. На их месте слабо сиял голубым плазменный экран. Что ж, – подумала Герда, – некоторые технологии неизменны для любых рас и времён. И самое главное древние системы работали. Вероятно, конструктивно они не слишком отличались от имеющихся в «Трёх галактиках», раз Инори смогла псионически запустить их.

Сам ангар, похоже, тоже мало, чем отличался от известных Герде. Лишь одна из его больших стенок слегка закруглялась, чего в человеческих посадочных блоках не наблюдалась. Искусственная гравитация отсутствовала, но, при её включении, закруглённая поверхность явно была потолком.

– Влетаем, – распорядился Горд, явно взявший на себя роль командира группы, – и побыстрее. Кто знает, сколько ещё протянет эта древняя техника. Я первый, Герда вторая, Борис замыкающий.

Никто не возразил. «Ласточка» Горда плавно скользнула в ангар. Герда сориентировала машину, дала толчковый импульс. Звездолёт медленно заскользил ко вратам. Похоже, Герда не полностью вышла из транса, так как могла ещё наблюдать слабые вероятностные тени. Почти случайно повернув голову в бок, она заметила, нечто её удивившее. Внутри одного из цилиндров в вероятностях наблюдался разрыв. Их линии словно обрывались на границе небольшой зоны, которую Герда воспринимала слепым пятном.

Она не представляла себе, что такое возможно. Вероятности пронизывали каждую точку вселенной, присутствовали даже в пустом пространстве, хотя в этом случае их амплитуда, безусловно, была очень слабой. В любом произвольно выбранном месте была вероятность обнаружить любую частицу, пусть и ничтожно малая: так гласил принцип неопределённости.