Григорий Неделько - Неомифы (сборник)

– Хм-м. Надо разобраться… Этот объект?

– Так точно, сэр!

– Любопытно… Проделки подземных крыс?

– Вероятнее всего, сэр.

– Что же делать?.. Да пусть летят, бедняги… Хотя-а… Долбаните по ним ракетой, чтоб неповадно было.

– Слушаюсь, сэр!

– Атланты – для понятности будем называть их так – прибыли с другой планеты. С какой, установить не удалось. – Рассказывая, Джи смотрел не на Суна, для которого предназначалась речь, а на экран, где отображалась рубка. Впрочем, судя по взгляду капитана, он не концентрировал внимания на картинке. – Запасы продовольствия (или чем они там питались?) подходили к концу, и атланты решили приземлиться на звезде. Ближайшим был карлик, сосед нашего Солнца. Атланты высадились, уменьшили звезду до размеров того, что потом станет ядром нашей планеты, наладили нужную температуру сердцевины, нарастили на ней почву, горы, леса и водоёмы, сотворили атмосферу со стратосферой. Ноосфера сотворилась сама. И перегнали готовенькую планету на орбиту этого Солнца.

– Не…

– Возможно, возможно. Человеческая глупость не поддаётся логическому анализу, а это – допустимо. И не забывай, атланты были высокоразвитой, технически совершенной расой. По сравнению с нами они – боги. Ну а мы…

– …просто люди, – договорил за капитана Сун.

– Люди, не научившиеся нормально созидать, зато бесподобно умеющие разрушать.

– И вы хотите повторить подвиг атлантов?

– А почему бы и нет? Как говорится, отсутствие выбора при необходимости выбора – лучший выбор.

– Твою мать!

– Fuck!

– Грёбаная котлета!

– Чего?!

– Ракета, вот чего! Сзади!

Джи, услышав возгласы, наконец осмысленно взглянул на экран.

– Разберётесь, ребята?

– Да как нечего делать, кэп!

– Что ж, тогда не мешаю. Удачи.

Движение рукой – изображение исчезло. Джи подступил вплотную к Суну.

– Я видел снимки артефактов, – не заговорил – зашипел он. – Истинных сокровищ, найденных андерами-исследователями на дне Марианского жёлоба в разбившемся инопланетном транспортном средстве. Водолёте – машине, как следует из реконструкции, способной плавать под водой и на воде, а также летать: в воздухе Земли и открытом космосе. Атланты спасались бегством, точно мы в начале войны. Быть может, кто-то из поселенцев-богов и выжил, но не все. Не веришь? Ну разумеется, веришь. Захочешь – открой сейф за единственной картиной в штабе, код: 5537648. Фотографии там. Но что фотографии! Я держал в руках древнейший артефакт – странную, не поддающуюся описанию, вызывающую изумление одним своим видом то ли фигуру, то ли устройство! Вещь, безостановочно меняющую форму и цвет! Предмет иной вселенной! Подобного не под силу создать человеку! Думаешь, я не знал, зачем ты здесь? Да понял это, едва ты вошёл. Ведь ты смотрел редким и оттого легкоузнаваемым взглядом – взглядом доведённого до отчаяния благородного преступника. И я ждал кого-то похожего. Теперь мне несложно отдаться на волю судьбе, ибо снят с души с души грех наших общих предков, прокл я тых безумцев. Проект «Атлант» запущен, и всё зависит уже от других людей – хотя, скорее, от кармы человечества. Поэтому, если не передумал, вытаскивай бластер, пристрели старого маразматика. Пульт управления системой надземного слежения найдёшь на панели, в главном помещении. Он мудрёный, но ты парень не промах, разберёшься. Пошлёшь намеренно неосторожный сигнал, оверы-нетопыри его засекут, и пожалуйста: вскоре война прекратится. Безоговорочным поражением Андеграунда и затоплением суши по всей планете – но прекратится. Что будут оверы делать после? Если выживут, постараются восстановить цивилизацию… нет, не с нуля – с минуса. Сомневаюсь, что получится: стартовой площадки наподобие нашей подземной у них нет, так что и в космос им путь закрыт. Они обречены. Как и ты, с той секунды, когда застрелил Ратценбергера. Тебя вычислят, тебя найдут. Тебе не уйти – в особенности если убьёшь меня. Вспышка твоего стреляющего бластера – что вспышка на Солнце: сильнейший взрыв, выброс радиации. Смерть. Люди не ведали, где живут, и, метафорически выражаясь, возомнили Землю Солнцем. Тем самым они погубили её – своими вспышками, своими радиоактивными выбросами, бомбами. Бластерами. Всё повторяется…

Сун ощутил в сердце необычный, набирающий силу холод.

– Зачем вы это говорите?

– Ты пришёл совершить благое дело. Ты несёшь освобождение. Считаешь себя героем. Но, чтобы стать героем, обычный человек прежде обязан сделать выбор. Каждый обязан сделать выбор. – Джи на секунду замолчал – и только потом договорил: – Ответь мне, готов ли ты погасить Солнце?

– Почему всё повторяется?

– Философский вопрос, а кроме того, риторический.

– Но на него есть ответ: потому что бытие циклично. Трудность в другом – как изменить реальность. И можно ли?

– Если хотите знать моё мнение, мы здесь подохнем.

– И?

– Подохнем. И – точка.

– О эта удивительная натура разумных существ! Она никогда не меняется.

– Возможно, именно по этой причине всё повторяется и повторится вновь независимо от того, как закончится наше путешествие.

– Возможно…

– Да сами посудите: топлива мало, жратвы мало, надежды мало, вероятность успеха ничтожно мала, а про вселенскую справедливость я вообще молчу!

– И это не исключено… Но – смотрите! Солнце! Оно ведь так близко!..

Сказать, что у Зафодия Библброксовича Бетельгейзина сегодняшний день не задался, все равно что… м-м… даже подходящего сравнения не находится! Впрочем, как обычно.

Сначала босс Зойдбергер: «Ты петух с куриными мозгами, а не работник крупнейшей логистической компании!»

Затем кто-то в автобусе: «Че ты вылупился на меня, как цыпленок из яйца? Или я так уж отдавил твою лапку?»

И еще жена: «Опять ноешь? Как мне это надоело! Моя жизнь – курятник!»

– А я тогда кто? – резонно вопросил Зафодий.

– А ты – куриный кубик «Магги»!

Бетельгейзин снова вылупился и чуть было не закудахтал, но сдержался.

Дети – сын Альфин и дочка Нейтирина – затряслись от хохота, правда, беззвучного: давало знать себя уважение к отцу…

…К вечеру Зафодий так загнался в размышлениях о «петухах» и «курицах», что даже почти поверил в слова близких людей. Близкими они были, в основном, потому, что находились неподалеку. А вообще Бетельгейзин слыл скучным и невеселым типом, чуть ли не букой – бяки таких обходят стороной.

Лежа в кровати – один, как водится, – и созерцая потолок, Зафодий пришел к выводу: пора что-то менять. То ли лосьон после бритья, то ли носки, но – пора. Именно в миг озарения нечто твердое, как истина, и холодное, как суть, свалилось логистику на голову.