Григорий Неделько - Неомифы (сборник)

Девушка показала на настенные часы, неумолимо отсчитывающие время.

– Пора.

Ефимцев вытянул руку, не желая отпускать жену. Она виновато взглянула на него и прошептала одними губами: «Мы скоро увидимся». Затем её ладонь очутилась в руке Шелестящей. Энгэ нажала на кнопку перемещателя. Новый краткий приступ нереальности, и двое людей исчезли, словно их никогда не существовало – но только в этом мире.

Ролик с речью уже закончился. Плюхнувшись в кресло, Павел дотянулся до пульта, сделал звук погромче и погрузился в умиротворяющий, отрывающий от действительности мир очередного сериала.

Прошкин не удивился, когда увидел по Первому каналу рекламный ролик, связанный с испытанием усовершенствованного г-модулятора. Очевидно, разработку пиарили далеко не первый день: у замдиректора не было времени следить за новостями рекламы.

– …Галлюцинатор – это послание бога, всесильного, следящего за порядком в нашем далёком уголке вселенной! Мы, люди, сами захламили этот уголок. Мы понакидали здесь ментального и материального мусора. Но мы же можем всё изменить! Вы можете всё изменить! Позвоните по телефону, который видите на экране, и, пройдя отбор, запишитесь на тестирование новейшего г-модулятора! Старая модель создана для иного мира, а эта разработка российских учёных в точности подходит для использования в нашей реальности! Победить врага можно, если воспользоваться его идеями – но только во благо, а не во зло! Мы ждём ваших звонков! Истинные люди Земли и сторонники спокойствия – настало время…

«Да понятно, понятно, – мысленно перебил навязчивую рекламу Прошкин. – Правда, какой идиот согласится рисковать здоровьем ради неизвестного чего? Ради призраков, фантомов. Может быть, красивого, но вымысла».

– Какие же мы кретины! – внезапно вспомнились ему слова Мещерякова. – Упустили такую возможность! А теперь будем рвать на себе волосы от досады, не в силах что-либо изменить! Почему ты не уговорил меня, Гена?

Тогда Прошкин хотел ответить, что вообще-то был против, – это Мещеряков приказал прервать ту трансляцию и не иметь никаких дел с Ефимцев и теми, кто с ним связан. Но замдиректора, по своей многолетней привычке, промолчал. Спорить с гневающимся начальством – себе дороже. А теперь он сидел дома, ждал, когда жена приготовит ужин, и рассуждал, что бы было, если…

«…если… – он уцепился за эту мысль, – если бы я, скажем, записался на тестирование? Так можно убить сразу двух зайцев: и разузнать планы наших соперников-телевизионщиков, и денег подзаработать – ведь добровольцу обещают совсем немаленькую сумму! А деньги никогда не бывают лишними. Да и Мещеряков наверняка бы одобрил такой ход. Конечно, прошло немало времени, но это же сыграет нам на руку: бдительность противника усыплена, он не ожидает подвоха…»

Прошкин ещё недолго поразмышлял на эту тему, а потом решительно снял трубку радиотелефона и набрал светившийся на экране телевизора номер.

– Алло! Я бы хотел записаться на тестирование нового г-модулятора.

– К сожалению, вакансия уже занята, – ответил ему приятный женский голос.

Геннадий ощутил внезапный приступ злости.

«Вот чёрт! Почему же мне так не везёт?!»

– И кто же её занял? – не скрывая раздражения, спросил он.

– К сожалению, я не могу вам этого сказать. – Вежливость, с которой была произнесена фраза, выводила из себя ещё больше.

Буркнув что-то нелицеприятное в адрес телевизионных обманщиков, Прошкин прервал связь, в сердцах бросил трубку на диван и, откинувшись на мягкую спинку, закатил глаза к потолку.

Шедшая по телевизору реклама закончилась, а режиссёр зачем-то пустил её по второму кругу.

«Вот это да-а…» – придя в себя после долгой операции, обалдело подумал Рачков.

Мир вокруг был каким-то иным. Совершенно иным. Другой стиль помещения, и сотрудники лаборатории словно бы все превратились в стариков-пенсионеров, и приятно бормотал висевший под потолком визор, показывая одну из бесконечной череды «мыльных» опер. Но на всём лежал отчётливый отпечаток скуки. Откуда он взялся? И что такое визор? И почему, интересно, у всех выросли хвосты, а руки и ноги – или лапы? – стали такими мускулистыми?

– Вы в порядке? – поинтересовался склонившийся над ним мутант-пенсионер, мигая четырьмя круглыми глазами на зелёной морде.

Вопросы множились с невероятной скоростью, и на все их предстояло найти ответы. Слава богу, ему ещё и заплатят за это!

Подняв четырёхпалую, покрытую зелёными чешуйками конечность, Рачков осторожно дотронулся до головы. Он был готов поклясться, что чувствует вибрацию работающего внутри черепной коробки модулятора.

– Всё нормально, – заверил он обеспокоенного монстра. – Всё абсолютно нормально…

Диана не жаловалась на судьбу – по крайней мере, последние сто семь лет. Жаловаться-то, в общем, не на что: привлекательная внешность, сильный характер, благоволящая удача, отличная работа, прекрасная дочь. Правда, Кристина, унаследовавшая от матери красоту, успешность и энергичность, жила неблизко. И у Кристи пока не было своих детей.

Каждое утро из зеркала Диане улыбалась весёлая женщина без возраста. Они вдвоём быстро делали макияж, а потом Диана-настоящая летела на улицу Радио, в так называемое конструкторское бюро, где уже давно и успешно трудилась. Припарковав «каплю» на служебной крыше-стоянке, она направлялась к автоматическим стеклянным дверям. Сегодня требовалось представить шефу отчёт об исследованиях.

Их творческая группа занималась разработками, объединёнными названием «Утопия». Утопники – то есть все, кто имел отношение к проекту, – избежали главной ошибки предшественников. Хотя в течение нескольких тысяч лет учёные умы утверждали, что им известно, как построить чужое счастье, никто из них не сумел осчастливить самого себя.

Изобретённый конструкторами препарат воздействовал на отвечающий за самосознание мозговой центр и скрытым образом помогал воздушным замкам людей обретать материальность. Никто не мог с полной уверенностью отделить успех, вызванный приёмом «Утопии», от успеха, рождённого стараниями человека.

В гардеробной Диана встретила заплаканную Виолетту, напарницу и приятельницу. Младше Дианы лет на 30–40, она отличалась вполне объяснимой впечатлительностью. Ви всё чаще появлялась на работе грустной, но другим сотрудникам до этого дела не было. А сейчас, похоже, у неё случилось нечто, от чего не помогли даже «таблетки счастья».

В этот же день, поздно вечером, Диана несла отчёт начальнику и проходила мимо прозрачных дверей кабинета, где работала Ви. Заметив краем глаза движение, утопница повернула голову – и опешила: Виолетта стояла в оконном проёме, на высоте 118 этажа, лишь одной рукой держась за раму. Свет в помещении горел, а значит, автоматическая дверь была незаперта. Отчёт шлёпнулся на пол, Ди бросилась к застывшей между жизнью и смертью худенькой фигурке. И опередила приятельницу: схватив за край одежды, резко рванула на себя. Вскрикнув, Виолетта упала с подоконника – на Диану.