Борис Георгиев - Третий берег Стикса (трилогия)

Волков опасался, что снова повторится обряд целования перстня, но Арон, похоже, попросту забыл, с кем и о чём говорит. Ворчал: «Кого же ты мне напоминаешь? Вспомнить не могу…» Прощаясь, изобразил в воздухе какой-то странный знак и побрёл, не оборачиваясь, обратно к пирсу. Ходить ему действительно было непросто — заметно хромал и опирался на удилище.

Выдержка из стенограммы заседания Совета Исследователей.

…

Председатель: Перейдём к последнему пункту повестки дня.

Глава Сектора Планетологии (ГСП): О важности последнего пункта можно судить по названию «разное». Потратим время на обсуждение разных разностей.

Председатель: Алексей Мстиславович, я попросил бы обойтись без ёрнических замечаний, если печётесь о времени. Такая обтекаемая формулировка использована из соображений безопасности. Постараюсь быть кратким. По официальному запросу «Грави инкорпорейтед» моим единоличным распоряжением на Землю отправлен эмиссар Внешнего Сообщества для расследования причин природного явления, поставившего под угрозу функционирование составного гравитационного реактора корпорации «Грави».

(шум в зале)

Глава Сектора Киберентики (ГСК): Владимир Борисович, мне кажется, в конституции Внешнего Сообщества прямо сказано, что граждане Внешнего Сообщества не имеют права высаживаться на Землю, а кораблям Внешнего Сообщества запрещено находиться в околоземном пространстве. Мы ещё не справились с результатами последнего инцидента, а вы хотите втравить нас в новую склоку. Мы только что говорили о тяжёлом положении в энергетике. Вы сами проголосовали за мой проект. Лезть в земные дела сейчас, когда нам самим катастрофически не хватает мощностей, — авантюра. Мне кажется, вы превысили полномочия.

(реплики с мест: «Снова здорово», «Всё бы вам об энергетике», «Да погодите же, ничего не слышно»)

Председатель: Айзек, вы, как всегда, торопитесь с выводами. Исследовательское судно, направленное в околоземное пространство, имеет особый статус, подтверждённый двухсторонним соглашением с «Грави Инкорпорейтед», кандидатура эмиссара Внешнего Сообщества предложена Планетарной Машиной, у этого гражданина Внешнего Сообщества тоже особый статус.

Глава Сектора Медицины (ГСМ): Вы Сашку туда отправили? Да вы просто изверг, голубчик.

Председатель: Я отправил туда действительного члена союза исследователей Волкова Александра Владимировича.

ГСМ: Вашему сыну, Владимир Борисович, противопоказаны эмоциональные нагрузки. Напоминаю вам, Владимир Борисович, что после общения с… м-м, скажем так, c существом из каверны Волкова-Моргана, Волков страдает приступами странной болезни, которая современной медицине не по зубам, понимаете голубчик? Как лечащий врач я заявляю протест. Отправить собственного сына…

Председатель (перебивает): Иван Арнольдович, мои семейные дела не подлежат обсуждению на Совете. Мы с вами спорили уже на эту тему. По заявлению самого Александра Владимировича то, что вы считаете заболеванием, таковым не является.

ГСМ (скептически): Ах, оставьте вы, голубчик, эту мистику. Никаких доказательств связи между вашим сыном и существом из каверны Волкова-Моргана у вас нет и не может быть, что же касается утверждений самого больного о якобы состоявшемся синтезе личности Эго-Волкова — так это обыкновенные галлюцинации. Проекция человеческой личности на квантовый компьютер! Сверхзнание! Озарения! Бред это всё, Владимир Борисович. Нет между ними никакой связи.

ГСП (задумчиво): Не хотелось оглашать непроверенные данные, но, как я вижу, они имеют непосредственное отношение к теме дискуссии. Вчера наши «Фобосы» снова зарегистрировали гравитационную аномалию. Область локализации перемещалась скачкообразно, максимум возмущения пришёлся на двадцать один час ноль-ноль минут по местному времени, после чего мощность аномалии резко пошла на убыль и преодолела порог чувствительности аппаратуры «Фобосов».

ГСМ: Вы хотите сказать…

ГСП: Я хочу договорить. Мы успели понаблюдать за районом последней локализации аномалии в тепловом, видимом, ультрафиолетовом и рентгеновском диапазонах. Данных маловато, могу лишь сказать, что параметры объекта, обнаруженного там, близки к параметрам Эго. Когда стартовал «Улисс»?

Председатель: Вчера, в двадцать один час ноль-ноль минут по местному времени.

ГСП: Полагаю, никто из присутствующих не станет отрицать, что некая взаимосвязь между этими двумя событиями всё же прослеживается.

ГСМ: И что это должно означать?

Председатель (улыбается): Ему стало интересно, Иван Арнольдович.

ГСМ: Кому? По утверждению больно… самого Александра Владимировича, Эго человечьими делами не интересуется. Витает, знаете ли, в эмпиреях.

Председатель: Не всегда же ему оставаться ребёнком. Он повзрослел.

ГСП: Ему больше миллиарда лет.

Председатель: И это, Лёша, не мешает ему оставаться в некоторых вопросах ребёнком. Своенравным, но любознательным. Но всё это домыслы. Меня лично в значительно большей степени беспокоит не психология Эго, а суть явления, напугавшего Планетарную Машину. Я затребовал данные, Джоан прислала их, но для адекватной интерпретации потребуются серьёзные вычислительные мощности. Айзек…

ГСК (сварливо): Мощности, мощности! Опять мощности. Ведь я только что говорил вам!

Председатель (вздыхает): Не склочничайте, Айзек. Дело очень серьёзное, я пришлю вам исходные данные.

ГСК (безнадёжно): Вы неисправимы, Володя… Давайте ваши данные. Сами-то вы что об этом явлении думаете? Составили уже какое-нибудь мнение?

Председатель (мрачно): Составил, но это не для протокола. Попрошу остановить запись заседания.

(конец стенограммы)

Прощание с Ароном окончательно убедило Волкова, что на данные, полученные от бывшего гувернёра княжны Дианы, полагаться нельзя. Россказням о сожженных и повешенных учёных верить не хотелось, да и вообще не получалось совместить мрачный набросок, нарисованный намёками и недомолвками Коэна, с полдневным миром, подступившим вплотную к незваному гостю: слева — постриженными аккуратно, прямоугольно, в два человеческих роста, мелколиственными кустами, справа — той самой прибрежной рощей, за которой скрылся сбежавший мотоциклист. Слишком сильное действие оказали на капитана мерные вздохи прибоя и сладковатый привкус нагретого воздуха, чтобы неприятное впечатления от болтовни полусумасшедшего девяностолетнего старца устояло. Не прошло и трёх минут после расставания с провожатым, а Волков уже беспричинно улыбался и на острые серые зубцы дворцовых башен, скалившиеся из-за кустов, поглядывал благодушно. Любоваться пейзажем сквозь навязчивые подсказки «Афины» надоело, Саша приказал своей электронной богине отключить консоль и сбавил шаг. Расхотелось спешить. Кто знает, когда ещё выдастся случай прогуляться по роскошному дворцовому парку, да и в сам дворец заглянуть не мешало бы. «Тем более, что нет ограды, — убеждал себя наблюдательный эмиссар, — и значит все эти средневековые байки Арона — чушь. Не может быть княжеского дворца без охраны и забора в изуверском государстве, где пытают, вешают и жгут. Жаль, безлюдно здесь, не у кого спросить, как пройти во дворец. Ну и ладно, вон, кажется, лестница». Выяснилось — действительно каменная узкая лесенка под сводом из полукруглых воротец, увитых ползучими плетями неизвестного растения с крупными пятипалыми листьями. «И, кажется, ведёт куда надо», — подумал Александр и собрался ступить в живой тоннель, но внезапно почувствовал — кто-то тянет за правый рукав. Нисколько не испугавшись, Волков обернулся — человек в сером балахоне, лица не видно из-за смешного капюшона, надвинутого на глаза, только кончик длинного носа торчит, бледнокожий подбородок, да кривой тонкогубый рот. «На тень похож. И тень от него такая же, как он, остроголовая, — отметил про себя капитан «Улисса». — Прятался за кустами, пока я головой вертел, потом выскочил. Э, да он не один!» Второй в таком же сером одеянии выскользнул из бреши в лиственной стене и мигом очутился у левой руки.