Константин Читатель - 86

— И на скорострельность, и на точность, — внес свое веское слово Витр.

Все уставились на меня. Осмотрев замкнутые лица, я понял что опять не все понимаю в происходящем вокруг.

— Так! Все дружно собрали образцы с отстрела и снесли в одну кучу, — отдал команду командир.

— Теперь дружно, залп, — он выстрелил первым.

Солдаты, стоящие полукругом, стреляли в собранную кучу, уничтожая следы испытаний. Стреляли с остервенением. Стреляли, словно хотели что-то уничтожить. Уничтожить навсегда.

— Ну, давай знакомиться по новой, — протянув мне руку, он представился: — Густав.

— Восемь Шесть, — ответив на рукопожатие, сказал я.

— Расскажешь что это значит? — спросил он, усаживаясь за стол.

— Вряд ли, — честно ответил я.

Мы помолчали, вчера были испытания моего оружия. Превратив в пыль собранные кучей материалы, солдаты немного пришли в себя. На обратном пути кое-кто даже разговаривал, но не все. Со мной не обмолвился словом ни один.

На утро пришел комм вызов от подавшего признаки жизни наставника Густава. Я пришел на встречу, но если честно, то не мог пока понять зачем.

— Неужели нет вопросов? — он улыбнулся.

— Пока только один, — чуть двинув плечами, я спросил: — почему назначили в наставники тебя, а не кого-то еще?

— Я мог бы сказать, что весть такой опытный и все такое, — криво ухмыльнулся он: — но на самом деле, я проиграл желание, в карты.

— Спасибо за честный ответ, — поблагодарил я.

После того случая во время испытаний, когда не смог понять говорит Витр правду или нет, я решил применять знания полученные при изучении курса первой мед помощи. Разогнав мозг, я отслеживал состояние зрачков собеседника, его пульс, частоту дыхания, состояние кожного покрова. Около тридцати параметров поступало ко мне от нового органа чувств. Теперь не было необходимости закрывать глаза, я воспринимал весь объем информации, не испытывая сложностей. Нанониты, вырабатываемые фабрикой, приступили к перестройке моего тела, и в первую очередь изменения затронули то, чем я постоянно пользуюсь.

— Чем бы ты хотел заняться? — он послал пробный шар.

— Это в какой-то степени зависит от того, чего ждет от меня отряд, — я вернул мяч.

— Ребята впечатлены улучшенным оружием, — сказал он: — Если сможешь заняться, будет хорошо.

— Стволы собрали? — спросил я поднимаясь и уже зная ответ сказал: — веди.

Ухмыльнувшись своим мыслям, он чуть помедлил, но потом все же встал и пошел на выход. Зайдя в один из жилых боксов, мы оказались в двухместном номере. Ни мебели, ни кровати, все было вынесено. Различное оружие лежало прямо на полу. Отдельной стопкой высились аккуратные кирпичики из фиолетовых стержней.

— Откуда столько? — удивился я.

Заметив куда я смотрю, нейтрально ответил: — Эхо войны.

— Будешь мне помогать или кого помоложе пришлют? — уточнил я.

— Помоложе, поболтливей, — отрицательно качнул головой Густав: — ты мой крест, мне тебя и нести.

Я не стал никак комментировать его странные слова. Было похоже на то, что он кого-то повторяет, кто в свою очередь что-то цитировал. Цитировал не заботясь о точности цитат.

— Подавай ножи, начнем с них.

Я не боялся что придется собирать оружие еще раз. Как показала практика, для того чтобы закончить модификацию, необходим всего лишь один стержень, заполненный на 100 % адоп. То что я пользовался найденными на свалке полупустыми стержнями, внесло ошибку в мои первичные расчеты. Лежащие в комнате аккуратные стопки были новыми, не разу не пользованными стержнями.

Ножей было много, но пальцы быстро приноровились складываться в нужную форму и я лишь тыкал ими в рукоять. Густав внимательно за мной смотрел и пытался втихаря пробовать, думая что я не вижу.

Мне это надоело, и я сказал: — Давай, теперь ты.

Заметно повеселев, он не скрываясь медленно стал жать в нож. Я с интересом за ним наблюдал. У мужчины ничего не получалось.

— Не так, — вздохнул я.

Когда ножи стали подходить к концу, у моего наставника получилось открыть один.

— Молодец! — похвалил я.

Улыбающийся Густав замер, а потом поджал губы.

— Что? — уточнил я.

— Это мой нож, — он прицепил его себе на пояс а потом опять снял.

Холодное оружие, как и прочий огнестрел, имело защиту от чужого использования. Его можно было забрать силой или украсть, но оно никогда не станет висеть в ножнах, если принадлежит не тебе. Можно было носить лезвие без ножен, но ни в рюкзаке, ни в поясной сумке, оно не удерживалось. Необъяснимым образом оно выпадало через какое то время, словно в ткани была дырка.

Густав понял тоже, что и я. Каким-то образом я мог открыть чужое оружие, чтобы вставить стержень, а он нет. Наставник перестал отвлекаться, и работа пошла быстрее. Он только подавал, я делал все остальное. Закончив с пистолетами, я с интересом осмотрел ружье. Такое оружие попало ко мне в руки впервые. Искомых трех точек не нашлось, нашлись четыре. Под сдвинувшейся в сторону скобой, было сразу три отверстия.

Показав их Густаву, я принялся заполнять пустоты.

— Хорошо что с запасом взяли, — услышал я.

Густав достал из тумбочки еще два кирпича стержней. Я подивился чужой прозорливости. Ружей было в два раза меньше чем пистолетов, но усталость брала свое. Мы уже два раза сделали перерыв, перекусывая бутербродами.

На полу дальней комнаты, где мы занимались апгрейдом, осталось семь здоровенных штуковин. Все уже заряженное «адопом» наставник уносил в соседнюю комнату, из которой потихоньку кто-то забирал оружие, не заходя к нам. Я злился на хлопающую постоянно дверь, но молчал.

Я мог и сам оценить, какой опасности подверг Витр свой отряд, лишив всех оружия одновременно, собрав его в одной комнате. Злиться на человека, который выносил готовые стволы ждущим членам отряда было глупо.

— Слушай Густав, а вы не боялись, что на отряд могли напасть, пока мы тут ковыряемся? — спросил я.

— Ну, Витр отдал приказ собрать оружие у тех кто хочет тренироваться, но его не правильно поняли, — усмехнулся он и добавил: — как только стали известны результаты испытаний, тренироваться изъявили желание все!

— И что теперь? — я тоже улыбнулся.

— В командирском чате уже висят приказы о наказании, — его веселость как рукой сняло: — и я там на самом первом месте.

— Что это за командирский чат? — удивился я.

— Все, у кого четвертый ранг имеют к нему доступ, — пояснил он: — Как впрочем и ко всем остальным чатам.

Я развернул свой интерфейс отряда и увидел что мне доступно два из четырех. В командирский, и сержантский мне доступ был закрыт.

— Что это, — повернувшись к оставшимся штуковинам, я с опасением потыкал их пальцем.

— По нашему пулемет, как по местному не знаю, — видя мои осторожные движения, хорошее настроение понемногу стало возвращаться к нему.