Денис Ватутин - Конец легенды

— Тебя с Хмурым я давно знаю, — продолжал он. — Если бы все так, как вы, закон нарушали, на Марсе было бы райское благоденствие, в натуре… Но вот этот тип…

Разговор происходил как бы в мое отсутствие.

— Я вас тоже люблю, господин капитан, — вставил я, прихлебывая виски.

Он как-то дико покосился на меня, словно я был несуразной флуктуацией пространственно-временного континуума, и, повернувшись к Джей, продолжил:

— Я лично против него ничего не имею, но ты читала, что про него пишут в Сети?

— Я там была, у поезда… — перебила его Джей. — Он пытался до последнего экранировать людей от глюка — это, собственно, и дало нам время спасти остальных… Он же Пастух…

— Я все понимаю! — Бореску поднял руки вверх, но впечатления, что он сдается, это не вызывало. — Джей, во-первых, он сотрудник МВР [21] Марсианская внешняя разведка. , а во-вторых, как ты верно заметила, он Пастух, личность темная, таких людей на Марсе не толпы, поэтому-то он у нас проходит по «форме девять».

— А это что за хрень? — Джей поморщилась, тоже хлебнув «Три Вулкана», только темного.

— Это значит «негласный надзор», — поджав губы, пояснил Бореску. — И вот скажи мне: кто поручится, что это не он грохнул этого Лидумса?

— Я могу снять побои в госпитале, — зачем-то сказал я. — Шея болит до сих пор.

Бореску вновь покосился на меня.

— Это мало чего докажет, милый мой! — снизошел он до ответа. — Я ходу этому делу не даю только потому, что Лидмус работал на Хаима, а значит, от особистов житья у нас не будет, понимаешь? Мне тут «висяки» не уперлись. И если ты, сынок, правду говоришь, то это разведка Лидумса заказала, а тут… Сам понимаешь — стопроцентная нераскрываемость. В лучшем случае они сдадут исполнителя. А для этого еще канючить придется! Ты — ходячая проблема!

— Что есть, то есть, — согласился я. — Но я не специально…

Глаза Бореску налились кровью, и в них было написано явное желание придушить меня прямо здесь и сейчас, на глазах у изумленных зрителей.

— Из уважения к Джей я тебя не трону, — прошипел он. — Но будь моя воля, я бы посадил тебя на тысячу лет в изолятор строгого режима, и Марс вздохнул бы с облегчением…

— Мало же Марсу нужно для счастья, — заметил я. — Может, и правда пожертвовать собой для всеобщего блага?

Капитан непроизвольно сжал кулаки, а ладонь Джей немедленно легла на трясущуюся от напряжения руку Бореску.

— Так, ребята, кончай базар, — потребовала она. — Анджи, я хочу, чтобы ты просто помог.

— Вот ему?! — Он кивнул в мою сторону с ожесточенным выражением лица.

— Во-первых, мне, — с расстановкой произнесла девушка. — А во-вторых — да, ему.

— Джей, милая, я обыкновенный опер, чем я могу помочь? — Он явно пытался взять себя в руки и успокоиться.

— Ну, ты там, через своих людей, можешь дать команду, чтобы все данные про слежку за Странным шли к тебе и чтобы его не задерживали хотя бы, а если что-то от паладинов будет — ты мне скажи…

— Может, мне еще к нему взвод охраны приставить и организовать прослушку оперативных совещаний Совета Четырех?!

Бореску вновь выпучил глаза, как давешний покойный Лидумс.

— Анджи, я просто попросила… — Джей устало вздохнула. — Эти рефомовцы обещали ему дать людей, они сами все сделают, а ему надо просто человека вытащить…

— Джей, ты хочешь, чтобы я поработал на революционеров? Ты издеваешься?

— Я просто хочу, чтобы ты ему не мешал, — он сам из Лихо сольется, пойми. А потом, я все равно пойду с ним.

Тут уж и во мне взыграла солидарность с капитаном.

— Джей, не валяй дурака, — сказал я резко. — Как я Хмурому в глаза смотреть буду, не дай бог чего? Я уже потерял многих своих людей! Ира — это моя проблема, и об этом речи даже быть не может!

— Первый раз соглашусь с этим парнем. — Бореску кивнул в мою сторону и, как мне показалось, с оттенком неожиданного уважения. — А как я Хмурому объясню, что не отговорил тебя? Я вас вместе в кутузку посажу, пока отец твой не приедет… Ясно тебе?! Думать забудь! Дура, что ли, совсем?

— Во-первых, — сказала Джей настолько ледяным голосом, что я даже слегка замерз, — я делаю что хочу, и отец это знает, во-вторых, я далеко не дура, Анжди, и не смей меня так называть — я по Ржавкам гуляю, как у себя дома, и риск продумываю, так что рот свой прикрой. Могу к тебе больше вообще не обращаться! Если ты Странного закроешь, я просто сама пойду, а если меня — сделаю все так, что отец с тобой вообще разговаривать перестанет, и, кстати, возить редкозем с буровых он тебе тоже не будет, понял меня?!

Бореску побагровел, кинул на меня искоса взгляд, затем опять сжал кулаки.

— Какая же ты упертая сучка, — медленно произнес он, — вся в отца, даже хуже…

— Яичко от курочки недалеко падает, — с ангельским выражением лица пропела Джей.

Бореску молчал.

— Анджи, ну ты же такая лапочка. Ну что? Ты в меня не веришь? Ну дорогой, почему ты так… — Глаза Джей излучали такое тепло, такую искреннюю нежность, что я едва сам не поверил в то, что эта «белая и пушистая» девочка клянчит у папы новую игрушку.

— Ладно. — Бореску тяжело выдохнул. — Чтоб тебя… Помочь — помогу, но отцу… Отцу не говори, что меня видела, вообще… И если тебя пристрелят, ты будешь полной идиоткой…

— Я вполне стройная, — возразила Джей: лицо ее сияло.

— А ты, ковбой, башкой своей за девчонку отвечаешь, — сказал он мне сквозь стиснутые зубы. — Иначе найду и сначала разогрею лом с одной стороны и холодным концом тебе в задницу засуну, чтобы ты за горячий схватился, а потом трахну тебя в зад геологическим буром и отдам на съедение гарпиям…

Я задумался и кивнул, стиснув челюсти и поглядев пристально на Джей.

— Спасибо тебе, дорогая Джей, — сказал я после продолжительного молчания, когда мы вышли из кабака, а Бореску умчался на патрульной машине, грозный, как «красный глюк», и пьяный, как шахтер.

Мы медленно поднимались по широкому мосту, который нависал над трещиной в породах, огороженной на земле под нами стальным бортиком.

Мост соединял центральный район города с юго-западным.

Небо розовело, на улице почти не было людей, проезжали редкие повозки: это наступало утро. Правда, в Лихо это «мало людей» являлось бы для Персеполиса толпой.

— За что спасибо? — спросила она, улыбаясь чему-то своему.

— За то, что еще не так давно, — сказал я, вздохнув, — у меня был только один геморрой: найти базу и не сдохнуть при этом, а теперь у меня две проблемы. И вторая — это ты…

— Кто-то говорит со мной, а никого нету! — Джей стала удивленно озираться по сторонам. — Кто тут?!

— Я серьезно, — настаивал я. — Спасибо тебе за все, что ты для меня сделала, и именно поэтому я не хотел бы подвергать риску твою жизнь, понимаешь?

— Определенно я слышу чей-то голос! — Она нахмурилась, глядя за сетчатый парапет моста, в темно-коричневую мглу глубокого разлома, где на большой глубине слабо мерцали в тени каменной трещины блики от редких габаритных огней. Там протекали сточные воды города.