Рустам Панченко - Инвалид. Том первый

Дальше шли эпитеты, которые приводить не буду. Не детское это дело повторять такие слова.

— А у них выбора не было, — влез я со своими пояснениями.

Ну, скажите, пожалуйста, кто меня за язык тянет.

— Что значит, не было? — тут же навострил уши собеседник.

— Э-э. А Вам известно, что информация стоит денег? — тут же решил блеснуть пониманием реалий этого мира.

— А может с тебя сдачу потребовать? Мелкий наглец. Ты хоть представляешь, сколько стоит скачанная тобой база? Нет? Сказать?

Видя, что я молчу, он продолжил.

— Восемьсот пятьдесят тысяч кредитов. И как только не угробил ее? Однако в его голосе было больше любопытства, чем претензий.

— Ну как, расскажешь?

Катерина, во время нашего разговора, только сидела и молчала. Думаю, она до конца не понимала, что происходит.

— Нет, — решил гнуть свою линию.

Мне в этом мире еще нужно устроиться, а для этого нужны деньги.

— А если я спрошу у твоей матери? — продолжил свой напор мой новый собеседник.

— Спросите. Правда, она много не знает. Но, думаю, что-то рассказать сможет.

Говоря это, я немножко блефовал. Все же, вчера рассказал ей довольно много интересного из своей жизни. Да и предысторию мою она знает довольно неплохо. Однако в данном случае сработала интуиция, которая твердила, что этот человек может дать очень многое. Причем это для нас может быть много. Для него же это будет сущая мелочь. Если он умудрился отдать только за одну базу такие деньги, то вероятно ему есть где приложить получаемые знания. Следовательно, должен неплохо зарабатывать. И не воспользоваться этим — грех.

— Твоя цена?

Вот это уже хорошо. Пошел деловой разговор. Жаль, что не додумался подучить Торговлю. Видел ее на барахолке, но думал, что еще успеется. Теперь бы очень пригодилась. Однако, придется пользоваться тем, что есть.

— Ты помогаешь нам уйти с этого транспорта на край мира и порвать с корпорацией. А также, помогаешь устроиться на нормальной планете. Тогда расскажу тебе все.

Ну, или почти все, подумал про себя. Передавать информацию о проводимых экспериментах по перенесению матрицы и их обосновании не отдам никому и никогда. Не хочу повторения этого ужаса.

По расплывшейся улыбке понял, что торговаться со мной не будут. Видимо, для человека, сидящего перед нами, озвученная цена была настолько смехотворной, что он решил даже не торговаться. Мужчина, как я и подумал, тут же согласился на озвученные условия.

— Подтверждаю под протокол, — начал он. — Я помогаю Андрею и его матери порвать с корпорацией и обустроиться в нормальных условиях в нормальном мире.

После озвученной им формулировки понял, что мне не понравилось, как прозвучало обещание. Надо же — помогаю. Помогать можно и двести лет, но, так и не помочь. Однако я играл в эту игру еще в начальных классах школы. В нее ведь можно играть не только с одной стороны.

— Подтверждаю под протокол, — заговорил я. — После получения обозначенной помощи обязуюсь рассказать господину Зертану все, относительно появления в моей голове нейросети. И о моей предыдущей жизни.

Когда озвучивал первую часть обещания, мужчина скривился, как будто бы его накормили зеленым лимоном. Ведь согласитесь, вариантов для отказа с нашей стороны может быть масса. Например, нас не устраивает предложенный мир. Или, не считаем данные условия проживания, питания, лечения, или чего-то еще — нормальными. Но, когда прозвучала фраза о предыдущей жизни, то настрой этой любознательной личности просто взлетел до небес. Неужели он подозревал нечто такое?

Терять времени нашему новому знакомому совсем не хотелось. Выяснив, что документы с корпорацией находятся у Катерины, он тут же переключился на нее. Она, видимо, совсем не рассчитывала на такой поворот событий. Если со мной господин Зертан разговаривал через нейросеть, с ней он говорил по старинке. В смысле, общение велось просто голосом. И вот тут нашла коса на камень.

Катерина наотрез отказалась делать то, что от нее просили. Как она заявила, уже один козел помог ей в жизни. С нее хватит. Правда, в ее исполнении формулировки были несколько мягче, но суть выражали именно такую.

Хорошо хоть этот человек не стал рубить сгоряча и дал время подумать до завтрашнего вечера. Заказав для меня еще один «банан», а девушке что-то отдаленно напоминающее мороженное в розочке, он удалился. И после этого началось самое страшное.

Даже не думал, что у меня набралось такое количество смертных грехов. Список обвинений, который озвучивала Катерина, рос с огромной скоростью, и казалось, что конца ему не видно. То, что я неблагодарный, бессердечный и думающий только о себе эгоист — это понятно. Ведь должен же я о себе заботиться, или нет? Но то, что я поломал ей жизнь и она живет только ради меня — было просто разорвавшейся бомбой. Оказывается, я самостоятельно устроил все это, чтобы изувечить ее психику и втянул ничего неподозревающую девушку во все это. Уточнения, что подразумевается под всем этим не было. Такого выверта я не ожидал. Только теперь понял, что сделал очень большую ошибку, когда открылся ей. Нужно было лежать, и молча сопеть в две дырочки. Нет же, потянуло на откровенность. Всегда с этими девчонками думаешь сделать, как лучше, а нарываешься на неприятности!

Аргументы, которые приводил, чтобы показать правильность принятого решения — даже не рассматривались. Она, оказывается, была готова тридцать лет проработать рабыней на плантации, но не даст еще одному козлу испоганить свою молодость. О том, что через тридцать лет она забудет, что такое молодость, и никому не будет нужна, Катерина просто не хотела слышать.

Просьбы подумать обо мне также разбивались о ее своеобразную логику. Оказывается, что именно ради моего будущего мы едем к черту на рога. И она только и думает, обо мне. О том, что будущее сына «рабыни» — быть рабом, она даже слышать не хотела. Она, оказывается, сможет заработать! Вопрос о том, знает ли она, чем вообще занимаются на той планете, куда нас отправляют, был отметен, как несущественный.

Два часа длилось наше противостояние. От неадекватности этой женщины меня начало заклинивать. Умом понимаю, что логика в данном случае бессильна, но никаких иных аргументов не нахожу. Не кричать же, в самом деле?

Видя, как она начала себя вести, мне стало просто страшно. А что же будет дальше? Не станет ли она домашним тираном, который попросту устроит мне не жизнь, а тюрьму усиленного режима? Вот уж не ожидал такого поворота событий. Еще вчера она была человеком, которому и жить-то, не очень хочется. Сегодня с утра ее можно было бы назвать хорошим другом. Извините, но отчего-то не воспринимаю ее как мать. Теперь же предо мной сидит точная копия матери бывшего одноклассника. Даже тогда, хотя не понимал его до конца, жалел парня. Не повезло тому с матерью. Сейчас же я нахожусь в похожей ситуации. И хватило всего нескольких часов, чтобы осознать, как могут развиваться события дальше. И не заявит ли Катерина через несколько лет, как это делают некоторые родители, что я растила тебя для себя, а ты вон какой нехороший?