Дэвид Файнток - Надежда гардемарина

Пилот сбросил газ, готовясь к посадке. Мы заскользили над взлетно-посадочной полосой с крыльями, развернутыми в положение вертикального приземления, и зависли на месте, прежде чем шаттл поплыл вниз, навстречу земле. В ушах зазвенело от внезапного наступления тишины.

— Добро пожаловать в центр цивилизации, командир.

Я улыбнулся в ответ:

— Спасибо. Мне здесь очень нравится. Люк открылся, и я сделал глубокий вздох. В воздухе пахло серой. На глаза навернулись слезы.

— Н-да. Вы к этому уже привыкли?

Пилот удивился:

— К чему? Ах, к воздуху? Конечно, неделя-две, и все будет в порядке. Не беспокойтесь.

Я выбрался из шаттла. У взлетной полосы собралось человек двадцать. Вперед вышел высокий седовласый мужчина, наверняка важное лицо.

— Командир Сифорт? Добро пожаловать на Окраинную колонию. — Он протянул мне руку. Бело-голубая лента у него через плечо заканчивалась внизу бронзовой эмблемой департамента.

Я пожал ему руку, потом отдал честь:

— Губернатор Фэнтвел? Очень приятно.

Губернатор улыбнулся:

— Позвольте вам представить майора Рэбена Трейка из города Нова и Вальтера дю Бан — президента банка Окраинной колонии. — Мы пожали другу другу руки. — Президент городского совета Элли Бэйс; Джок Вигерия, владелец местных шахт. Вы не представляете себе, командир, что значит для нас прибытие корабля. Они приходят сюда всего два раза в год. Мисс Прикс — издатель газеты «Солнце Окраинной колонии»…

После процедуры представления губернатор повел меня к электроавтобусу. Мы забрались внутрь и заняли места.

— Сейчас отправимся на ленч в Сити-холл, — приветливо сказал губернатор, — а затем покажем вам город.

— У вас здесь, как я понимаю, нет представителей Военно-Космического Флота?

— Ни единого, — весело согласился губернатор. — Вам их не хватает?

— Я хотел выписать ордер на постой. — Свой собственный. Впрочем, я знал, что на Окраинной колонии нет военно-космической базы, и не удивился.

Сити-холл находился в центре города и представлял собой обычную постройку со стенами из металлического листа. Я сразу узнал его по большой вывеске. В остальном здание ничем не отличалось от других.

Усаживаясь за покрытый красивой скатертью стол, сервированный серебряной посудой, я тихо сказал губернатору:

— Видите ли, прежде чем подбросить вам проблему, я хотел бы переговорить кое о чем. С вами и судьей.

— Да? — равнодушно спросил он, приподняв бровь. Я вообще сомневался, что хоть какая-нибудь моя проблема сможет вывести его из состояния равновесия. — Минутку. Позовите Карпову. — Он знаком подозвал с противоположного конца холла человека весьма сурового вида. И когда тот подошел, спросил:

— Что же вы хотели с нами обсудить?

Я вкратце изложил им ситуацию с Трэдвелами.

— Теперь я хочу зачислить на службу мальчика, но опасаюсь грандиозного взрыва. Родители еще на Надежде подняли скандал.

— Здесь не Надежда, — без обиняков заявил судья Карпова. — У нас все по-другому. Все, что касается Военно-Космического Флота, вне моей юрисдикции. Я даже не стану разбирать дела.

— Можете рассчитывать на мою поддержку, — сказал губернатор и с улыбкой повернулся ко мне: — Как видите, все ваши проблемы разрешены.

Я вертел в руках стакан со свежим соком. Апельсины, грейпфруты, киви, бананы и еще какие-то неизвестные фрукты.

— Если бы все проблемы разрешались так же легко.

— Скажите, — спросил губернатор, — это я слишком стар или все-таки вы слишком молоды для командира? Я вздохнул и пустился в привычные объяснения.

Вернувшись на корабль, я вызвал на мостик Рейфа Трэдвела. Он робко вошел, но выглядел совершенно спокойным. Только пальцы, теребившие рубашку, выдавали волнение.

— Я готов вас зачислить.

— Спасибо. — Он расслабился, с облегчением опустив плечи. — Я уж испугался, подумал, вы в последний момент измените свое решение.

— Сядьте за пульт и напишите, что поступаете на службу добровольно. Изложите причины. После этого я приму у вас присягу.

— Да, сэр.

— Только хочу вас предупредить. Положение на корабле сейчас непростое. Вас ждут испытания слишком суровые даже для кадета.

Он сглотнул:

— Я слышал об этом, — наверняка от сестры. Я взял у него записку на всякий случай, если возникнут проблемы с родителями, принял у него присягу и включил связь:

— Мистер Таер, приведите на мостик мистера Тамарова.

Они появились через несколько минут. Алекс был весь красный и тяжело дышал. Видимо, после занятий в спортзале.

— Мистер Таер, я отзываю мистера Тамарова на два дня для выполнения специального задания. Он будет охранять нашего нового кадета до тех пор, пока не покинем порт. Будьте добры освободить его от остальных обязанностей.

— Разумеется, сэр, — Таер мило улыбнулся, — они будут находиться в кубрике?

— Лишь после того, как отойдем от Окраинной колонии. — Я хорошо знал чету Трэдвелов и не хотел никаких неожиданностей даже на орбите, далеко от планеты. Поэтому приказал Алексу и Рейфу Трэдвелу оставаться в комнате уединения членов экипажа на третьем уровне. Бедняга Алекс вздохнул с облегчением. Хоть отдохнет немного от мистера Таера.

Таер сделал вид, что ничего не заметил, лишь сказал:

— Я помогу им перенести вещи, сэр. Что-нибудь еще, сэр?

Я отослал их и подумал о капризах судьбы. Филип Таер — отличный гардемарин: усердный, старательный, прилежный в учебе. Все портило его маниакальное желание терзать своих подчиненных, не испытывая при этом чувства вины.

Я представил Дерека, который, стоя на стуле, зубрит устав. Это в его-то возрасте. Нелепо и отвратительно. Интересно, как удалось Филипу пройти психотест и как обращались с ним, когда он сам был кадетом. Над ним издевались? Возможно. Но это ни в коей мере не служит ему оправданием. И все-таки интересно.

За ужином ко мне обратился лейтенант Кроссборн:

— Вы все еще удерживаете младшего Трэдвела на корабле?

Я понял, что это только начало, и приготовился к продолжению.

— Да, — ответил я, дав ему шанс.

— Я мог бы помочь вам с Трэдвелом-старшим, сэр. Когда он обнаружит, что сын не собирается сходить с родителями на берег.

Представляю себе эту помощь. Расспросит все, а потом запишет в дневник.

— Нет, спасибо, сам как-нибудь справлюсь.

— И часто зачисляют детей в Военно-Космический Флот без согласия родителей? — Во взгляде его сквозило простодушие.

— Достаточно часто, мистер Кроссборн. — Мой выговор он небось тоже занес в свой дневник. Наплевать. Куда больше меня тревожили усталость и одиночество, отношения новых офицеров с экипажем, тоска по Аманде. Через несколько недель я буду так близко от нее в последний раз. Мысль об этом просто невыносима.