Ольга Громыко - Космоолухи: до, между, после

Ланс ответил ему пустым холодным взглядом кибертелохранителя. Нет уж, Роджер нам друг, но Полина дороже!

— Да ладно, это же всего лишь наш «котик»! — неожиданно вступилась за киборга девушка. Перспектива остаться наедине с преображенным Рожером и манила ее, и пугала. Нужно время, чтобы привыкнуть! — Пусть он с нами немножко погуляет, а? Ему же интересно!

У Роджера в отношении Полины были самые что ни на есть честные намерения, однако шаловливое как гейша воображение назойливо рисовало ему идеальное завершение свидания: трепещущие огоньки свечей, ароматическая палочка в курильнице, россыпь розовых лепестков на полу и кровати, шелковое постельное белье, расшитое драконами… Теперь к этому безжалостно добавился лежащий в ногах на одеяле «котик», с наслаждением вылизывающий задранную выше головы ногу.

— Конечно, — согласился Роджер, почти совсем не изменившись в лице. — Три билета, пожалуйста!

Время для свидания Сакаи выбрал самое что ни на есть удачное: закатное солнце золотило высыпанные белым песком дорожки, рыжило листву и обрамляло кимоно, а заодно и его носителя романтическим ореолом.

К сожалению, точно так же рассудили и другие кавалеры, поэтому парк оказался битком набит влюбленными парочками, вздыхающими под каждым достаточно развесистым деревом и шуршащими за каждым достаточно пышным кустом. О лавочках и говорить нечего — на некоторых сидело по две пары, а на одной даже три. Все они упорно принимали Роджера за наемного актера, а то и киборга, и поминутно просили разрешения с ним сголографироваться — причем в половине случаев у Полины, а один раз даже у Ланса. Сперва Сакаи из вежливости соглашался, потом вежливо отказывался, потом не очень вежливо. Ладно бы просто попозировать, но каждый второй считал себя шутником-оригиналом и норовил скорчить рожу на камеру или поставить «актеру» рожки!

Сам парк Роджера тоже разочаровал. В чайном домике, набитом посетителями, как пиала вареным рисом, стояли стулья. Понятно, что большинству современных людей непривычно и неудобно сидеть на татами, но шли бы тогда в обычное кафе! И что это за чайная церемония с пакетированным чаем в пол-литровых кружках, пусть и с иероглифами?! Сакаи присмотрелся и разобрал «репа», «складной стул» и «обезьяна».

С исконно японской растительностью в парке тоже было туго — дизайнер рассудил, что лучше пышная центаврианская хламея, чем чахлый клен, непривычный к здешней почве, а огромная цветущая сакура, украшающая первую страницу рекламного буклета, при близком рассмотрении вообще оказалась пластиковым муляжом, усаженным тысячами «почек» — раковинами наземных актиний, в которых «цвели» пушистые нежно-розовые «маргаритки». Лепестки-щупальца слегка колыхались даже при полном безветрии, а стоило подойти и тронуть краешек ветки, как испуганные актинии одна за другой втягивали щупальца, и дерево в считаные секунды «смыкало бутоны», чтобы через минутку, успокоившись, снова волной их распустить.

Полина, впрочем, была в восторге, и ради нее Роджер старательно делал вид, что тоже восхищен, про себя бурча, что ничего подобного в настоящей Японии нет, и слава Аматэрасу!

Возле разрекламированного сада камней убийственное сочетание псевдояпонского антуража, заката и самурая достигло апогея. За голографиями даже несколько камней на дорожку выползли, оказавшись старичками-фриссами, за небольшую плату день напролет дремавшими на солнышке с втянутыми глазами и щупальцами. Мол, дополнительный бонус для медитирующих посетителей: попытаться понять, кто настоящий камень, а кто нет, и постичь относительность, гармонию и неразрывную взаимосвязь живого и неживого.

Какая уж тут медитация, хоть бы не сорваться и никого не пришибить!

В конце концов Роджер позорно бежал, увлекая за собой Полину, в самый дальний и малолюдный уголок парка, к еще не доделанному пруду. Судя по многочисленным кругам на темной воде, рыбок туда уже запустили, а вот оформить берег и замостить к нему тропинку с основной дороги пока не успели. Идти по траве, а потом по заболоченной почве было не очень прилично, но, по крайней мере, удалось избавиться от чужого назойливого внимания. Ну, почти избавиться, мысленно поправился Роджер, косясь на Ланса, по-прежнему следующего за ними след в след. Если бы «котик» был обычным киборгом, это полбеды — его быстро перестаешь замечать, хотя сам Роджер никогда бы не потащил на свидание посторонний интеллект, пусть даже искусственный. Но Ланс нет-нет да выныривал из образа, привлеченный то щебечущей на ветке ящерицей, то ярким цветком, несколько секунд с детским интересом их разглядывал, потом переводил взгляд на парочку, и его лицо снова неподкупно каменело.

Полине Ланс не мешал, даже напротив — девушка радовалось, что «котик» сам изъявил желание погулять. Это случалось едва ли не реже встреч с Роджером, Ланс был жутким домоседом, хуже Котьки, которая хотя бы на трапе любила поваляться.

— Ой, смотри, золотая рыбка! — Полина присела на корточки у края пруда. Одна из рыб подплыла к кромке воды и высунула из нее жадно хватающий воздух рот. — Какая странная!

Несмотря на вязнущие в прибрежной топи ботинки, Роджер наконец-то почувствовал себя на твердой почве.

— Это Суй Хо Ган, — уверенно сообщил он. — Красная разновидность «водяных глазок», одна из наиболее ценимых в Японии.

Девушка уставилась на самурая с еще большим, если это только возможно, восхищением.

— Ты в них разбираешься?!

— Да, я в детстве увлекался их разведением, — гордо подтвердил Роджер и, ухватившись за шанс распустить хвост и плавники, возвышенно продолжил: — Японский пруд — это не просто яма с водой и рыбками! Это философская концепция, в которой каждый кустик и камень занимает свое место. В нем все должно быть гармонично и прекрасно. Взгляни, например, на этих золотых рыбок, совершенных в своей красоте и неподдельной естественности…

Полина не только поглядела, но и, не удержавшись, легонько ткнула рыбку пальцем в спинку. Рыбка поплавком кувыркнулась через голову и столь же флегматично поплыла в обратном направлении, извещая всех подписанным брюхом, что «гребной киберзверь для жидкость купи еще тут!».

— «Неподдельной естественности»? — пробормотала девушка, с трудом сдерживая смех.

— Должно быть, они у них часто дохли, — смущенно предположил Роджер, едва не добавив: «как у меня».

Неловкий момент кстати — или некстати? — прервал звонок видеофона. Сакаи не без труда выудил его из широкого пояса и уставился на экран.

— Вадим, — сообщил он, не спеша принимать вызов. — Интересно, что ему надо?

— Ну так ответь! — Полина отряхнула мокрую руку и встала. — Ничего страшного, я подожду!