Алексей Корепанов - Сон Демиурга

Мать Ковалева этого не знала. Поэтому, приехав в клинику и убедившись в том, что свидание с сыном не состоится, она направилась к Виктору Павловичу, чтобы выяснить, в чем дело. И вот теперь в полном расстройстве сидела в кабинете доктора Самопалова, объяснившего ей, что состояние Ковалева вынудило прибегнуть к сильнодействующим медикаментозным средствам.

– Господи, да за что же ему такие напасти? – Светлана Ивановна тяжело вздохнула и поднесла к глазам платок. – Или это мне наказание… за мои грехи?…

Доктор, прищурившись, смотрел в окно. Ему вспомнилось библейское высказывание об отцах, евших кислый виноград, и оскомину у детей.

– Господи… – вновь вздохнула женщина. – И дед его здесь лежал, а теперь вот он лежит… Словно проклятие какое-то… Я уже и в церкви была, и у этой ворожеи, у Виты, и у бабуси Гали…

Самопалов взглянул на нее:

– Дед Игоря Владимировича тоже лечился у нас?

Светлана Ивановна скомкала платок, спрятала в сумочку.

– Да не лечился он, а лежал здесь. Это отец моего бывшего… мужа… Мне муж когда-то рассказывал, а Игорь и не знает ничего. Знает, что дед давным-давно умер – вот и все.

– Как же его сюда определили? Что, имелись какие-то основания?

– Это после войны было, в конце сороковых… Ковалева – это фамилия матери мужа, свекрови… и муж тоже Ковалев, и Игорь… А дед его – Бенетти, Антонио Бенетти. Итальянец.

Женщина замолчала. Доктор Самопалов тоже молчал. Потом задвинулся поглубже в кресло и скрестил руки на груди.

– Ну, давайте, рассказывайте, Светлана Ивановна.

…В той самой кровопролитной в истории человечества войне гораздо больше теряли, но кому-то удавалось и находить… Многих навсегда разлучила война, но многих и связала на всю жизнь – правда, подчас жизнь эта оказывалась очень короткой…

Мать Игоря Владимировича Ковалева не знала подробностей, но общая картина вырисовывалась довольно ясно. Антонио Бенетти был военнослужащим итальянской армии. Италия во Второй мировой воевала в союзе с Германией и Японией, и Муссолини, выполняя волю Гитлера, направлял свои войска в пламя бушевавшего в Европе пожара войны. Где и как попал в плен то ли рядовой солдат, то ли офицер Антонио Бенетти, Светлана Ивановна не знала. А знала лишь, что осенью сорок пятого года военнопленный итальянец вместе с другими своими соотечественниками и солдатами вермахта восстанавливал здесь то, что было разрушено захватчиками. Тут и встретился он со своей будущей женой – бабушкой Демиурга-Ковалева по отцу.

Неизвестно было Светлане Ивановне и почему, когда это стало возможным, Антонио Бенетти не вернулся на родину. То ли не к кому было ему возвращаться, то ли он боялся репрессий – ведь уже покончено было с дуче и его режимом, и в Италии набирали силу коммунисты… Если, конечно, имели место в Италии какие-то репрессии. А может быть, не захотела ехать в далекую капиталистическую страну его русская жена – да и кто отпустил бы ее из СССР в те годы?… Как бы там ни было, Антонио Бенетти стал гражданином Советского Союза и работал на заводе «Красный Октябрь», который сам же и помогал поднимать из руин – мимо темных, с пыльными стеклами корпусов этого завода каждый день проезжал по дороге в клинику доктор Самопалов. Здесь, в этом городе, в конце сорок седьмого и родился у молодой четы сын Владимир – отец Демиурга-Ковалева.

Наивный Антонио Бенетти! Он боялся репрессий на родном Апеннинском полуострове, а бояться-то ему следовало репрессий советских… После войны, как и ранее, продолжались поиски врагов, мешавших честным гражданам Страны Советов жить еще лучше и веселее. Очередной вал «охоты на ведьм» накрыл Антонио Бенетти – лицо итальянской национальности, бывшего военнослужащего вражеской армии (а значит, бывшего сторонника фашистского режима Муссолини), захваченного в плен с оружием в руках. И пусть в сорок восьмом Антонио был уже Антоном Семеновичем (взяв отчество по имени тестя) – соответствующие недремлющие органы – исполнители директив «отца народов» прекрасно знали, как, когда и откуда попал в советскую страну чужак Антонио Бенетти, ныне связанный, без всякого сомнения, со спецслужбами мирового империализма.

Разве можно спрятаться от всевидящего ока органов государственной безопасности? Разве можно скрыться от них, даже если бросить все и уехать в Сибирь или Казахстан, на Дальний Восток или в Среднюю Азию? А уж о бегстве в Италию – да что там, просто за пределы СССР – и вовсе не могло быть речи. Оставалось одно: попытаться найти убежище в «желтом доме». Говорили, что душевнобольных не отправляют по этапу…

Как удалось Антону Семеновичу Бенетти попасть в психиатрическую больницу: резал ли он себе вены или бился головой о свой токарный станок, нес ли совершеннейшую ахинею на профсоюзных собраниях или голым бродил по улицам – неведомо. Ведомо только, что в сорок восьмом он все-таки оказался в «желтом доме».

Но и это не спасло Антонио Бенетти. Был он признан симулянтом, выдворен из лечебного учреждения – и увез его поезд с арестантскими вагонами в степи Казахстана вместе с сотнями других несчастных.

Почти два года спустя, оставив маленького Володю на попечение своей матери (отец еще в сорок втором не вернулся с фронта), уехала в Казахстан, к мужу, и Зинаида Ковалева – бабушка Игоря Владимировича Ковалева.

Там они и сгинули – итальянец Антонио и русская Зинаида…

«Несчастный случай на производстве по вине пострадавшего», – написала Зинаида из Казахстана матери. Вероятно, именно такая формулировка прозвучала, когда ее поставили в известность о смерти мужа, Антонио Бенетти. Ох, и много же таких «несчастных случаев» происходило тогда в несчетных лагерях и колониях-поселениях в разных уголках первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян, самозабвенно и самоотверженно созидающих светлое-пресветлое будущее…

В том же письме Зинаида Ковалева сообщала матери о том, что возвращается домой.

Но прошел и месяц, и два, и три, и полгода, – а маленький Володя так и не увидел маму. Что случилось с ней в пути – неизвестно. Попала ли она в руки пьяных уголовников или сбросили ее с поезда? Изнасиловали и утопили, привязав к ногам ржавый рельс? Ограбили и проткнули заточкой?… Широка была советская страна, и много изъеденных зверьем трупов находили на ее бескрайних просторах по весне, когда сходил снег. Обглоданные лица, ни документов, ни вещей, а подчас и одежды… В те времена исчезновения еще не списывали на недружелюбно настроенных к землянам инопланетян… Десятки, сотни неопознанных трупов хоронили за счет местных органов власти в безымянных могилах на кладбищах городов и поселков всего Советского Союза…