Маргарет Дэвис - Противостояние разумов

– Ну да. А потом она пожелает сама эти возможности реализовать, – вздохнув, сказала Кайли. – Ладно, надеюсь, мне не придется раскаиваться. Мы все хорошо помним и знаем, какой была квайла и что ей требовалось, когда она впервые появилась у нас на борту. Но это совсем не означает, что ради нее мы тут все поставим вверх ногами. Я советую тебе обсудить все еще раз с Джоном Робертом. Если он посчитает твой план разумным, я соглашусь поставить вопрос перед всей семьей.

– Я завтра первым делом поговорю с ним.

– Учти, я ничего не обещаю, – предупредила Кайли. – Даже если ты сумеешь убедить Джона дать квайле шанс, остальная семья может заблокировать твою идею. То же самое может сделать Корпус. Нам придется получить его разрешение, хотя бы потому, что именно люди Корпуса будут устанавливать новое оборудование.

– Я понимаю.

– А квайла? Она понимает, что, даже если мы согласимся, Корпус может все запретить?

– Да.

– Квайла огорчится, если решение будет отрицательным?

– Квайла испытает огорчение, но не гнев, если ты это имеешь в виду.

– А до какой степени на нее повлияет исход дела? – продолжала допытываться Кайли. – Может она принять решение вернуться на корабль миквири?

– Нет. Квайла не вернется туда, даже если бы захотела. Она вынуждена оставаться там, где нахожусь я – это непременное условие нашей связи. Квайла может принять решение вернуться на корабль миквири только после моей смерти и никак не раньше.

Лукас, все еще стоявший в центре комнаты, сделал шаг навстречу Кайли и продолжил:

– Тебе не следует опасаться. Квайла находилась в бездействии несколько веков до того, как ее обнаружили миквири, и все-таки выжила. Время не столь существенно для нее, как для нас. В период вынужденного бездействия квайла просто блокирует свое сознание, и оно функционирует на минимальном уровне, почти спит. Квайла уже поступала так раньше и может сделать это снова в случае крайней необходимости.

– Но она этого не хочет?

*- Конечно. А ты бы согласилась добровольно усыпить свой разум на неопределенный срок? Кайли печально посмотрела на Грега.

– Ты не предлагаешь нам легкого выбора…

– Мне очень жаль. Не хочу, чтобы у вас из-за меня возникли проблемы, честно.

– Я знаю, – вздохнула Кайли.

Лукас присел на мягкую кушетку рядом с ней.

– Я тебя очень люблю, – тихо произнес он и обнял Кайли за плечи.

– И я тебя тоже люблю, – она прильнула к нему и прошептала: – Вот это как раз и делает все таким непростым.

Лукасу понадобилось целых два дня, чтобы убедить Джона Роберта в целесообразности собственного плана, и в конце концов инженер вынужден был признать, что не видит технических препятствий для проведения модернизации звездолета. И тогда Кайли созвала семейное совещание. К удивлению Лукаса, обсуждение оказалось не таким продолжительным и горячим, как он того боялся. После краткого обмена мнениями Кайли поставила вопрос на голосование. За исключением Кинана, который уклонился от участия в голосовании под предлогом того, что он не член семейного клана Майклсонов, все одобрили предстоящую реконструкцию корабля.

Сейчас, во время своего визита к миквири, Лукас рассказал Кириту об итогах этого голосования, а потом добавил:

– Впрочем, у нас еще нет окончательного одобрения от Корпуса, а последнее слово все же за ним. Сегодня Кайли хочет поговорить с адмиралом Бергстремом.

Адмирал Партелли, исполнявший обязанности главы администрации «Воскресения», ничего не имел против того, что у его подчиненных появится дополнительная работа по ремонту звездолета, но он сообщил Кайли, что старшим офицером на Сумпали является именно Бергстрем и только ему принадлежит право одобрять или отвергать изменения на кораблях, причаливающих во вверенных ему космопортах.

– Как ты думаешь, он согласится? – спросил Кирит. – Квайла очень заинтересовала ученых на «Северной Звезде». Я удивился бы, узнав, что они пройдут мимо возможности узнать об этих существах побольше.

– На ваших звездолетах нет чиновников Корпуса, и вам нет нужды заходить на станции землян, – мрачно ответил Лукас, считая, что такие проблемы должны быть понятны представителям любых цивилизаций. Он резко сменил тему разговора. – А как ты поживаешь? Ты привык к оседлой жизни на станции после того, как столько лет отлетал на кораблях? Не жалеешь, что ушел с «Най-эти»?

Звездолет «Найэти» был для Кирита и всех его родных домом в течение многих лет. Но после смерти своего акия Кирит решил, что пора изменить образ жизни. Сейчас он немного поколебался, прежде чем ответить, словно не желая уходить от разговора о квайле и Корпусе.

– Пожалуй, немного жалею. Всегда тяжело покидать семью, но порой это приходится делать. В мыслях я все еще на звездолете, но мое сердце уже ему не принадлежит. Лучшим решением было предоставить возможность кому-то другому занять должность цири. Умный капитан знает сам, когда пора уступить дорогу молодым.

– Ты вернешься когда-нибудь на свой корабль? – спросил Лукас.

– Может быть. Когда воспоминания утратят свою силу. А пока я занят тем, что участвую в переговорах с вами, землянами, и изучаю вас. Мне любопытно будет понаблюдать за вашей встречей с обитателями Ган-Тира.

– Ты уже упоминал о них. Они ваши ближайшие соседи, верно? Зачем они летят? Посмотреть на нас?

– Похоже, так, хотя с гантирцами никогда нельзя быть в чем-то уверенным. Они узнали про вас от экипажа одного из наших звездолетов и решили послать официальную делегацию для встречи с вами. Скоро их корабль будет здесь.

– Вас это беспокоит, да? Некоторые из твоих коллег явно выглядели расстроенными.

Кирит поднял руки и резко уронил их, что у миквири было равносильно пожатию плечами.

– Мы всегда старались поддерживать с цивилизацией Ган-Тир добрые отношения, большая часть нашей торговли приходится на них, но настоящей дружбы между нами никогда не было. Гантирцы относятся к нам с каким-то высокомерием, граничащим с презрением. А мы, в свою очередь, считаем их непонятными и непредсказуемыми существами. У них нет молодежи, Лукас, а цивилизация их стара, как мир. Большинство жителей планеты уже достигли среднего возраста, и каждый год у них рождается все меньше и меньше детей. Уроженцы Ган-Тира очень непостоянны, а их поступки часто кажутся иррациональными.

Когда мы прилетаем к ним, они производят впечатление сдержанных аскетов, а во время нашей следующей экспедиции превращаются в подлинных гедонистов. Торговцам нужно уметь мгновенно разбираться во всех тонкостях их изменчивого настроения и предлагать самые хорошие товары. Они очень легко возбуждаются и долго помнят обиды, настоящие или мнимые. Мы обращаемся с ними крайне деликатно и с огромным уважением. Твой народ поступит мудро, если последует нашему примеру.