Брендон Сандерсон - Перворождённый

— Деннисон, я думал о том, чтобы наградить тебя медалью.

— За что, ваше величество? За блестящую потерю половины флота?

— За спасение половины флота, — ответил Император. — Юноша, ты всегда был слишком строг к себе. Варион был оптимистом еще с Академии; он верил, что способен совершить что угодно. Почему ты всегда считаешь свои решения провальными?

— Я…

— Варион ударил по шести разным флотам в тот же день, что и по флоту Керна, — объяснил Император. — В каждой битве он сумел убить адмирала — и в четырех из шести случаев убил также и его преемника. Мы еще не знаем, как он смог провести столько убийц на командные суда; как видишь, здесь, на Вершине, мы приняли особые меры безопасности. В любом случае, из этих шести флотов уцелел лишь твой. Три флота сумели отступить, но Варион их догнал и уничтожил. Не оставь ты флагман, ты бы никогда не смог увести корабли прочь.

Деннисон помедлил и опустил глаза.

— Даже победив, ты сомневаешься в себе, — тихо сказал Император.

— Керн погиб. Это не победа, ваше величество.

— А, — сказал Император, потирая лоб. Он казался невероятно измученным и обеспокоенным. — Деннисон, ты знаешь, что происходит, когда у завоевателя не остается тех, с кем он может сражаться?

Деннисон помедлил, потом покачал головой.

— Всегда одно и то же, — задумчиво сказал Император. — Люди вроде Вариона не смогут править мирно. Они — блестящие командиры, но ужасные правители. Его правление будет полно беспорядков, восстаний, притеснений и убийств.

— Вы так говорите, будто его победа неминуема, — заметил Деннисон.

— А ты и впрямь веришь в обратное? — спросил Император.

Деннисон оглянулся на большие экраны; он быстро понял, почему Император установил их здесь. Угроза убийц Вариона требовала единого и безопасного командного поста (причем дублированного, на случай, если его уничтожат) и вдали от самих судов. Присутствующие здесь наверняка несокрушимо верны семье Императора. Отсюда Высшие адмиралы могли руководить десятью битвами и стремиться к победе прямо на глазах владыки.

К несчастью, они проигрывали. Все.

"Такая блестящая работа, — подумал Деннисон. — Он словно гроссмейстер у доски, играющий с десятком противников разом".

Казалось, что Варион лучше всего действовал под давлением, и эти десять битв на него сильно давили — он проявлял редкое мастерство. Он наращивал преимущество по всем десяти фронтам, и хотя битвы еще даже и близко не закончились, Деннисон видел, к чему идет дело.

— Я не могу передать тебе командование, — проронил Император.

Деннисон оглянулся.

— Если ты явился на Вершину за этим, — продолжил правитель, — то мне придется тебя разочаровать. Я вижу, что эти битвы неизбежно станут нашим концом, и те, кто сражаются в них — хорошие тактики. Лучшие. Я понимаю, что ты можешь желать схватиться с братом, но мы оба знаем, что тебе не хватает мастерства. Извини.

Деннисон снова повернулся к экранам.

— Я пришел не сражаться с ним, ваше величество. Я сбежал из такого боя.

— А. Что ж, возможно, ты переживешь нападение, парень. В некотором роде ты — его семья. Варион может пощадить тебя.

— Так же, как пощадил отца? — отозвался Деннисон.

Император не ответил.

Деннисон снова повернулся к экранам, глядя на Вариона — в зените силы и совершенства.

— Если он придет, то я не хочу жить, — прошептал Деннисон. — Он забрал у меня все.

— Твоего отца и Керна.

Деннисон покачал головой.

— Не только их. Он украл мою цель. Я был создан, чтобы победить его — и все же я так же бессилен, как и все вы. Никто не может одолеть Вариона. Других это не позорит, но мое бессилие — непомерный провал. Я мог стать им.

— Ты не захотел бы быть этим созданием, Деннисон, — ответил Император, устало покачав головой и откинувшись назад. — Чем была его жизнь? Лишь чередой успехов. Он воспитал в себе надменность, которая однажды его убьет. Лучше быть неудачником, который благородно пытался добиться цели, чем счастливчиком, который даже и не пробовал того же.

Деннисон прикрыл глаза. Сказанное казалось глупостью. Лучше быть Деннисоном-неудачником, чем Варионом-гением?

"Что есть у меня, чего нет у Вариона?"

Деннисон заколебался. Вокруг него сплетались в единое целое звуки — дыхание, бормотание, резкие приказы. Один из адмиралов громко выругался.

Деннисон не открыл глаз; он знал, что вызвало проклятия офицера.

— Битва за Тайтендоу Прайм, — сказал он вслух. — Варион только что завладел восточным флангом, да?

— Совершенно верно, — ответил Император.

— Пятый экран, — сказал Деннисон, по-прежнему не открывая глаз. — Он давит на боевые корабли в западном секторе. Сейчас он бьет по ним, хотя еще пару секунд назад они вроде бы были в безопасности. На первом мониторе он прорывается к флагману. На девятом — у Тауртана — он заводит истребители в ловушку. Их как-то отрезают — не знаю как, но знаю, что он это делает. Им конец.

Наступило молчание.

— На восьмом экране — у Фальны — он разбивает линию фронта. После этого он найдет способ заставить боевые корабли отступить, разрушит огневое построение и откроет дорогу истребителям.

— Да, — прошептал Император.

Деннисон открыл глаза.

— Я не знаю, как он это делает, ваше величество. Вот разница между нами; он каким-то образом может претворять свои мечты в реальность, — Деннисон повернулся к императору. — В клаге-передатчике Вариона все еще есть жучок?

— Единственное, что у нас осталось, — подтвердил Император. — Мы узнаем его приказы за несколько секунд до их исполнения. Может, это и помогло нам выстоять так долго.

— Как раз перед смертью, — вспомнил Деннисон, — Керн сказал, что можно найти способ подделать передачи, как попадающие к Вариону, так и исходящие от него.

— Те, что на дальнюю дистанцию — можно, — нахмурился Император. — Но куда лучше просто шпионить. Если мы начнем подделывать сообщения, то Варион и его люди быстро раскусят трюк. Мы променяем долговременное тактическое преимущество на несколько минут смятения.

— Ваше величество, — сказал Деннисон, — долговременного преимущества нет. Если Варион победит сегодня, то мы все погибнем.

Император нахмурился еще больше. На мгновение он задумался, потирая подбородок.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

"Что я предлагаю? — подумал Деннисон. — Я и так достаточно часто проваливался. Зачем тянуть за собой в пропасть всю империю?"

Он уже собирался сказать, что ничего такого не имел в виду, но почему-то остановился. Оптимизм и пессимизм. Он многое усвоил из наблюдений за Варионом — тактику, стратегию, методы управления эскадрами. Но, похоже, так и не перенял то, что было важнее всего.