Ирина Якимова - Error 404 (СИ)

Лереми прищурилась, не готовая уступить так быстро:

— Я спрошу наставницу. Она видит дальше меня… и даже дальше тебя, Акид.

Было весело наблюдать, как Аки при упоминании полного взрослого имени напустил на себя важность. Тем временем впереди показалась расчерченная черными тенями ветвей полянка — отличное место для медитации. Аки и Лереми, идущие в хвосте группы, нарочно замедлили шаг, чтобы продлить время разговора.

— Вообще-то, о женитьбе сейчас надо думать не Энжету и Кейле, а нам с тобой, — заметил Аки.

— Нам… с тобой?

О, ей удалось его смутить! Аки зарделся:

— Не нам с тобой… То есть, не нам, как паре… Но всезнающим и всемогущим лучше озаботиться выбором партнера пораньше. До потери первой из возможностей.

Лереми удивленно подняла брови, в душе обрадованная и смущенная почти признанием Аки, а тот продолжал:

— У тебя еще не появился шлейф поклонников? Многие мечтают хоть через брак, но приобщиться к силе среброликих. Я вот… — он усмехнулся, — до выбора солнца о таком внимании девушек не смел и мечтать.

— Шлейф? Не замечала. Наверное, его распугал мой брат страж…

Разговор оборвался. Они вышли на поляну последними и одновременно надели обязательные для часа самосозерцания маски глубокой задумчивости.

Строгая наставница Лереми, бегло посмотрев переплетение судеб Кейлы и Энжета, сказала, что перспективы этого брака не настолько велики, чтобы ради него можно было пожертвовать распознавательницей. Пришлось искать помощи старших всезнающих. Но те еще превосходили наставников юных в строгости и, похоже, считали учеников вовсе за неодушевленный и не особенно нужный элемент Купола, вроде детали интерьера. Лереми отчаялась посылать им мысленные сигналы о помощи. Закутанные в серебристое фигуры проплывали мимо, словно в совсем другом мире, где не было ни юной провидицы, ни ее огромной проблемы.

Печальная и почти отчаявшаяся, она сгорбившись сидела у старинного фонтана в центре Купола, когда от группы старших всезнающих, гулявших по саду, вдруг отделилась одна закутанная в мерцающий серебристый покров фигура. Среброликая подплыла и устроилась рядом, на бортике чаши. Сердце Лереми испуганно, гулко стукнуло: неужели это к ней? Ее мольба о помощи услышана?!

Всезнающая повернула голову, и Лереми, окончательно смутившись, уставилась на переплетение разноцветных светящихся струй воды в кружевном хороводе кристаллических цветов в центре фонтана. Ох, этой всезнающей, должно быть, уже четыре десятка восходов Кана… Одета в серебристое до пят, значит, уже лишилась всех чувств и кожной чувствительности, зато получила взамен мощный дар предвидения. Она определяет судьбу всей Сенты! Собственная проблема показалась Лереми ничтожной.

— Сложно обратить на себя внимание старшего: нас не дозваться и бесполезно махать руками, а мысленный крик о помощи теряется в мириаде других, ведь к нам взывает вся Сента, — сказала всезнающая. — Но тебя услышали, потому сейчас не прячься и не смущайся. Соберись с мыслями и поведай мне свою тревогу.

Голос был тихим и очень мелодичным. Если у наставницы Лереми эта напевность была механистичной, то здесь была песня, и ее хотелось слушать и слушать. «Почему старшие среброликие так редко берут учеников!» — мысленно невпопад возмутилась Лереми. Голос этой всезнающей с первой же фразы успокоил и утешил ее, тогда как со своей наставницей приходилось быть постоянно напряженной в ожидании очередной вспышки злости и непонимания.

Среброликая прочитала ее мысли и едва заметно улыбнулась под вуалью:

— Конфликт наставницы и ученицы — испытание для обеих. Поведай мне, что тебя тревожит.

— Ты же уже знаешь, — несмело прошептала Лереми.

Старшая звонко рассмеялась:

— Зови меня Деала. Не сомневайся, говори все.

— Да… Деала. Меня тревожит переплетение судеб моего брата Энжета и моей подруги Кейлы. Когда я смотрю, как сплетаются их пути, я вижу только трещины и кровь!

— И что тебя тревожит?

Лереми опять смешалась:

— Ну… Это и тревожит. Они мои лучшие друзья, я не хочу, чтобы они были несчастливы друг с другом. Но с другой стороны Кейла — распознавательница чуждого, если она не выйдет замуж, ее принесут в жертву. Я не могу выбирать: счастье или жизнь! -

Она замолчала, снова всматриваясь в сияющие струйки. Но старшая молчала, и тогда Лереми призналась:

— Я не представляю, как тут решать! И больше всего меня ужасает то, что ведь это и есть путь всезнающих? Мы ДОЛЖНЫ решать такие вопросы! А я слаба.

— Солнце среброликих выбирает только сильных, — строго сказала всезнающая. — Оставь дурные мысли!

— Не могу! — опять прошептала Лереми. Прозрачная слезинка упала в фонтан и влилась в золотистую струйку, рисующую в центре ажурного переплетения кристалла диковинный цветок.

— Трещины и кровь в видении напугали тебя… — почти нежно пропела среброликая. — А ты пробовала переплетать нити других влюбленных?

— Нет.

— Попробуй и увидишь то же самое. Юные провидцы не умеют делать мысленные проекции исходных образов в будущее. Ты берешь образ Кейлы и образ Энжета, каковы они сейчас, и не учитываешь их способность к изменениям, их желание этих изменений, наконец, их любовь и стремление друг к другу. И видишь то, что видишь: два идеально чужих друг другу себялюбца — разумеется, такое переплетение тут же потрескается и разойдется!

— А ты что видишь в их переплетении?

— Им придется потрудиться, чтобы изничтожить свою гордыню. Но они способны прожить долгую счастливую жизнь вместе.

— Ох! — выдохнула Лереми. — Как хорошо!

— Скажи брату, что их обвенчают, — Деала поднялась. — А я поговорю с твоей наставницей. И больше не сомневайся.

Всезнающая серебристым призраком скользнула в тень сада и исчезла. Оторопевшая Лереми даже не успела прокричать: Спасибо!

Приближалась буря. Это чувствовалось во всем. Резко сменившийся ветер нес отвратительный, неживой и немертвый запах чуждого. В реки, берущие начало за Границей, поставили сети, улавливающие зараженное, и они оказались полностью забиты уже через несколько цветков юлсинты. Многочисленные отряды стражей на Границе едва справлялись с волной зараженных тварей. Если так пойдет и дальше, придется отправить в бой и юных, недавно выбравших свое солнце, Энжет слышал эту страшилку от товарищей по сто раз в акат. Мир был на пороге новой масштабной войны с чуждым. Последняя такая война уничтожила половину видов на Сенте и привела к образованию морей ничто в экваториальных областях темной и светлой стороны — этим полюбили пугать среброликие.

Багровый дым непрерывно поднимался с главной площади Наао. А среброликим все еще нужно было больше, больше, больше распознавателей! Это значило одно: новое чуждое сильно, вероятно, неуязвимо. Приближалась большая буря, но Энжет был так поглощен своей маленькой, что едва ли сознавал это.