Дмитрий Гаук - Из евреев в попаданцы. Книга вторая.

— Все медицинское оборудование госпиталя с ресурсом более 60 %.

— Оставшиеся спасательные капсулы.

— Сохранившиеся виртуальные тренажёры.

— Абордажные боты при сохранении целостности несущей балки.

— Все генераторы, не имеющие повреждений.

— Все расходники и ЗиП к оборудованию.

— Синтезаторы и прочее электронное оборудование.

— Все доступные электронные блоки и модули оборудования, которое остаётся на борту (это касается вооружения, его снять нельзя, но системы управления можно).

— Вся электроника и доступные электроводы и шины.

— Манёвренные двигатели.

— Все ремонтные комплексы с дронами.

— Все бытовые дроны.

— Личная зачистка помещений (мародёрство).

На первом месте всегда было медицинское оборудование включая спасательные капсулы с автодокторами расширенных функций. Спасательная капсула имела ценное свойство. Программное обеспечение искина после установки специальной медицинской базы приобретала функции диагноста, лечебной или разгоной при обучении. За счёт этого на рынке они ценились и пользовались спросом. Ещё бы она стоила в разы дешевле нового медбокса, а скорость разгона отличалась всего на 30 % в меньшую сторону. Новая прошивка стоила пятьсот кредитов, only. Это был бизнес военной базы. Правда разгонные препараты стоили не дёшево. Вся продукция, связанная с образованием и модификацией нервно-мозговой деятельности, была непомерно дорогая. Более-менее доступные цены имели только два первых уровня знаний не технической направленности, и первый уровень по технике и науке. А народ в Содружестве учился со страшной силой. Базы знаний давали возможность поднять жизненный уровень. Другого пути выбиться на верх не было. Кредиты банков стабильно пользовались сумасшедшим спросом, поэтому и проценты были вполне адекватны.

Обучение под разгоном, помимо самого препарата требовало восстановительные и питательные картриджи. Большой расход энергии человеком должен пополняться без остановок процесса обучения.

Для самостоятельной настройки капсулы требовалась медицины 3-го уровня знаний. Без надстройки обеспечивается головная боль и потеря скорости разгона обучения. Тем не менее даже стандартная настройка давала ускорение в 1,8 раза. За 1000 кредитов специалист настраивал капсулу за пять минут. Квалифицированный специалист стоил дорого. Ему надо отбивать деньги, вложенные в образование. А индивидуальная настройка на конкретного человека с подбором соответствующих медикаментозных препаратов разгона, позволяли достичь коэффициента 2,2. Больше из капсулы не выжать. Самый продвинутый разгонный медицинский бокс за 3 миллиона позволял поднять скорость до 4,8.

После осмотра список уточнится и расширится за счёт неповреждённых панелей отделки помещений кают, служебных и общественных, качественной мебели и пр.

Складирование в развёрнутые секции подвесного трюма, подвесные контейнера, освободившиеся после разгрузки масла и свободная часть трюма Вентлы. Все забрать явно не удастся. Как обычно, больше чем смог, но меньше чем хотелось бы.

По результатам осмотра машинного отделения оказались в рабочем состоянии два из восьми маршевых двигателя. Движки хоть и устарели, но для гражданского флота в самый раз. Тем более, что износ их не превышал 11 %. Содружество в бою потеряло новейший линкор. А единственное место для двигателей — это внешняя подвеска на Челленджере. Больше некуда.

Искин уже посчитал проект прыжка с навесными трюмами. Вентла берет линкор на нижние захваты, все подвесные части и Челленджер с двумя маршевыми движками на подвесе размещаются равномерно по наружной палубе (on the weather deck). Уменьшенное ускорение при разгоне увеличит время перехода в гипер до часа двадцать, но позволит утащить тушу линкора с собой, и выполнить переход за один прыжок длительностью 6 суток.

Снятие трофеев и упаковка по трюмам и контейнерам заняло три дня. Порадовали три ремонтных комплекса по 24 дрона в полном комплекте и один наружный с 8 помощниками. Четыре найти не удалось. Из бытовых собрали 38 уборщиков и 3 стюарда. Один стюард был убит прямым попаданием в блок электроники так, что и корпус развалился на хрен. Ободрать панели зашивки удалось в кают-компании, капитанских и адмиральских апартаментах. Места свободного больше не осталось.

Из габаритного оборудования в трофейный список попали:

— Два маршевых двигателя в сборе с дюзами. Отличные деньги.

— 14 манёвренных двигателей из 20. Шесть разбиты в хлам.

— 4 главных генератора из 6.

— три малых генератора из 4.

— два аварийных генератора и 6 мобильных.

— Два неповреждённых бота и один с нарушением герметичности от попадания осколков в обшивку трюма. Четвёртый бот разбит в хлам и восстановлению не подлежит.

— Две системы жизнеобеспечения, большую и малую.

— Шесть внешних сканеров различной дальности сканирования.

— Полностью оборудованный госпиталь на 6 боксов разного назначения.

— Четыре спасательные капсулы.

— Забрали 4 комплекта для всего экипажа рабочих комбинезонов, полтора комплекта скафандров высшей, средней и лёгкой защиты. Все новое в упаковке. С запасными картриджами, но просроченными. А по мелочам включая электронное оборудование не меряно.

Не тронул только боевых дронов. В рабочем состоянии было 26 штук. Не вытащил ни одной панели или модуля. Пусть сержанту подарок будет. Меня мощное вооружение не притягивает, возможно напрасно.

Упаковкой трофеев занимался главный искин. Добился коэффициента использования объёма 0,82. Все вперемежку, зато плотно и экономично. Все щели заложены мелочёвкой и электрошинами. Шин и половины не сняли. Три дня непрерывного труда двенадцати дронов закончились. Мы с Валентином, несмотря на сменную работу, умаялись. Спали по пять часов. Надо было ещё и в каютах помародёрствовать. На корабле отсутствовал разъездной катер. Ценное забрал экипаж при эвакуации. Сейф был открыт и пуст. Хабар состоял из хороших комбезов офицеров, галлопроекторов с фильмами, несколько синтезаторов напитков и личное лёгкое оружие, не штатное, поэтому наш трофей. Вернее, того кто нашёл. Я особо не зацикливался. Дал волю Валентину. Помню, как сам радовался находкам в первый раз.

По окончанию третьих суток, груз был распределён и закреплён на обшивке Челленджера и Вентлы, включая сам линкор. Начался разгон для прыжка по заданному вектору направления. Непривычно было находиться на разгоне больше часа, но все прошло штатно, и собранная система благополучно ушло в подпространственный коридор на 6 суток. Занятия по физической подготовке не прекратились, а народ разбирал и сортировал трофеи по каютам в свободное время, даже я. Так радовался, кругов на 20 набрал. А за рейс заработаю больше 10 миллионов. Маленькое мародёрство приятней больших денег, заработанных по плану. Похоже, что понятие шары и халявы у нас закладывается с детства на подсознательном уровне. Интересно, на других планетах аборигены тоже подвластны этому чувству?