Варвара Еналь - Земля будет принадлежать нам

Это вам не искусственный синтетик: никакой человеческой плоти, никакого бионоваторства. Только голый интеллект, только высшее сознание.

Таким мог быть Мартин-Моаг, если бы решил остаться без физического воплощения. Но Мартин-Моаг присматривал за детьми, поэтому он решил обитать в теле одного из роботов. У него была такая возможность.

Здесь главный интеллект уровня предстал в виде немолодого мужчины. На висках седина, черные волосы зачесаны назад – этакая густая грива. Глаза мягкие, большие, губы крупные. И короткая бородка, совсем короткая.

– Мы собрались здесь все вместе, чтобы вынести совместное решение, – заговорила голограмма.

Ник покачал головой, уселся на пол, достал из-под рубашки кулон и прижал к губам.

– Глупость какая-то, – фыркнул Жак и последовал примеру брата, устроившись на полу.

– Перед нами биологический вид людей, не обладающих развитым интеллектом, – продолжал человек на голограмме. – Рассмотрите их как следует, свободные граждане свободной станции. Все мы знаем, что этот вид людей почти уничтожил собственную планету. А также мы знаем, что этот вид виновен в том, что убивает себе подобных. То есть перед нами животные особи, которые хотя и обладают серым веществом головного мозга, но не всегда руководствуются им, предпочитая низменные инстинкты.

– А, вот оно что, – пробормотал Ник и почесал голову. – Они ставят нас на один уровень с животными.

– А сами, видимо, считают себя настоящими людьми, – добавил Жак и похожим движением поскреб шею. – Слушаем дальше?

– Эти три особи обвиняются в незаконном проникновении на мирную станцию. Эти люди неуправляемы. Ими нельзя управлять, у них нет искусственного интеллекта. Потому наша задача – обезопасить наш дом. Здесь у нас с вами, – при этом черноволосый мужчина на голограмме обвел взглядом весь зал и развел в стороны руки, – родной и безопасный дом. Здесь мы рождаемся, трудимся, думаем и творим. Здесь мы все чувствуем себя в безопасности. И мы должны сделать все, чтобы так оно и оставалось!

На последних словах мужчина повысил голос, а когда закончил, то ему зааплодировали со всех концов зала.

– Хороший разговор, – пробормотал Ник. Видимо, он хотел сказать «хорошая речь», но перепутал слова, с ним такое бывало.

Эмма вздохнула и села рядом.

– Предоставим слово подсудимым. Что они могут сказать в свое оправдание? – снова заговорила голограмма. – Расскажите, зачем вы проникли на частную собственность?

С одной стороны куба пластик стал совсем тонким и появился квадратный голубой экран – переговорное устройство.

– Иди, – подтолкнул Эмму Ник. – Ты лучше им расскажешь. Говори, что хочешь! – И он ухмыльнулся.

Взгляды всех роботов устремились на стеклянный куб с запертыми в нем тремя молодыми людьми. Множество глаз – детских, юных, красивых, ярких – теперь взирали на Эмму, ожидая от нее убедительной речи.

А мыслей не было. Ни одной. Только ругательства, какими обычно ругалась Тайка. Подойти бы к переговорному устройству и крикнуть в зал, что все роботы – недоделанные уроды. Пусть услышат о себе правду…

Эмма вздохнула, прижала ладонь к теплому прозрачному стеклу и заговорила уверенным четким голосом. Так, как всегда отвечала на уроках и отдавала приказания Лоньке.

– Меня зовут Эмма Раум, мне пятнадцать лет.

– Не говори, что мы с «Дракона», – быстро проговорил Жак. – Их это разозлит. Синтетики ненавидят миротворцев, знаешь ли.

– Я прилетела со станции Моаг с мирной миссией переговоров! – На Эмму вдруг снизошло вдохновение. Ведь не обязательно говорить правду, можно наплести что угодно. По сути, надо лишь дождаться, когда сработают запущенные в систему программы-пожиратели, поэтому лучше всего тянуть время. – Мы хотим вступить с вами в общение. Интеллект нашей станции, которого зовут Моаг, решил, что нам необходимо держаться друг друга. Мы являемся людьми, но мы служим синтетикам.

И в этот момент поднялся страшный шум. Зал буквально взорвался возмущенными восклицаниями. Эмма даже отшатнулась: такая злоба исказила лица роботов.

А те действительно злились! Искренние эмоции, отразившиеся на их лицах, казались абсолютно человеческими.

– Шоб всем сдохнуть! – на родном языке проговорил Ник, рассматривая шумящий зал. – Ты оскорбила их лучшие чувства, Эмма…

– Задела их чувствительность, – поддакнул Жак и ухмыльнулся. – Молодец, расшевелила это гнездо ящеров…

– Придурки… – снова на родном языке проговорил Ник.

Эмма понимала не все их слова, но в инопланетных ругательствах она благодаря общению с Ником теперь хорошо разбиралась.

– Что я сказала не так? – проговорила она, глядя в лицо главному интеллекту.

Тот тоже казался возмущенным. Он махнул рукой, и тотчас же воцарилась тишина. Мгновенно все умолкли, сели на свои места, словно им всем одновременно нажали кнопку «Выкл.».

– Вы сознаете, что, употребляя уничижающее слово «синтетики», вы тем самым проявляете нетерпимость и разжигаете расовый национализм? Вы оскорбляете людей и нарушаете законы станции! – сурово сказал мужчина с голограммы.

– Кроме нас тут нет людей, – резко ответила Эмма. – Люди – это те, у кого в мозгах нет чипов!

В этот момент зал снова пришел в движение. Смеялись все, даже дети. Бородатый мужчина тоже улыбнулся и развел руками, словно говоря: «Вот видите, с кем приходится иметь дело».

– Люди давным-давно разучились существовать без чипов в голове. Без электронных установок они умирают, очень быстро умирают. Двадцать – тридцать лет, и человеческий организм завершает цикл своего существования. Возможно, на станции вас этому и не учили и чипы вам не ставили, но, насколько мне известно, человечество на станциях существует не дольше пятнадцати лет. Вам пятнадцать? Самое время умереть, человек доисторический, – жестко проговорил мужчина.

– Однако я не умерла! – возмущенно крикнула Эмма.

– Это вопрос времени. Мы устраним это недоразумение.

Эмма беспомощно оглянулась на Ника, но тот предостерегающе покачал головой. Ладно, надо о чем-то говорить дальше…

– Итак, вы не можете пояснить, почему оказались у нас на станции? Вы действуете так, как действуют все люди. Здесь у нас побывало множество людей. Знаете, что они делали? – продолжал разглагольствовать главный интеллект. – Они убивали! Они нападали друг на друга и убивали друг друга, чтобы захватить ресурсы станции. Здесь, на этом уровне, были убиты десятки людей! И в этом виноваты не мы, новейшая человеческая раса. В этом виноваты сами люди. Потому что они были и остаются животными, убивающими ради еды. Итак, перед нами, уважаемые, три представителя древней человеческой расы, которая, увы, выродилась совершенно. И нам предстоит принять гуманное решение, как поступить с этими людьми.