Варвара Еналь - Земля будет принадлежать нам

Зал притих, слушая оратора.

Эмма тоже молчала. А что она могла сказать? На станцию действительно нападали пираты, они и правда убивали друг друга. И до сих пор наверху живут дети, которые уверены, что «некоторых людей можно убивать, а некоторых нет».

– Мы поступим гуманно по отношению к данным индивидуумам, – продолжал бородатый. – Мы их усыпим. Ни боли, ни страха они не будут испытывать. Мы дадим им возможность уйти с честью, сгинуть в глубину истории. Место древних млекопитающих – в музее. Мы сделаем с них слепки и воссоздадим их образы в восковых фигурах, чтобы наши потомки могли видеть тех, кто чуть не довел планету Земля до гибели.

Жак хохотнул, пихнул Ника. Оба что-то проговорили на своем языке, Эмма не разобрала.

Ей не было весело. Она думала о том, что в обвинительных словах синтетиков есть страшная правда. Люди действительно довели планету до гибели. И люди действительно убивают друг друга. Возразить нечего.

– Пусть они умрут! – крикнул снизу какой-то подросток.

Клич тут же подхватило множество голосов, и по рядам понеслось слаженное сканирование.

«Пусть они умрут!» – неслось дальше и дальше.

Эмма подняла голову, приблизилась к переговорному устройству и заговорила:

– А вы разве не жестоки? Вы поступаете милосердно, что ли? Мы к вам пришли с добрыми намерениями, мы не убили никого из вас! Это вы желаете нас убивать! Вы ненавидите настоящих людей, потому что они живые! Потому что только у людей есть настоящая душа и люди умеют любить и творить! А вы можете только строить! И вообще вы не настоящие, вас придумали люди! Это мы вас создали!

Наступила тишина.

Внезапно свет вверху мигнул и погас. Стеклянный куб резко поехал вниз и с силой ударился о пол. Эмма полетела в стеклянную стену, но та легко выдержала удар. Сверхпрочное стекло не подвело. Эмму тут же подхватили крепкие руки, и веселый голос Ника произнес:

– Теперь наш черед.

Свет засиял, заставляя жмуриться и прятать глаза. Яркий, белый, ослепительный. Его усиливали белые стены и белый потолок высоченного, бескрайнего зала. Эхо шагов отлетало от стен, и Таис почувствовала себя маленькой и неприметной.

Зато здесь не было дыма и огня. Все еще кашляя, Таис опустилась на пол, протянула ноги и с наслаждением провела ладонями по гладкой прохладной поверхности. Недалеко растянулся Пуш, возмущенно рыкнул и принялся обнюхивать помещение. Ему тут не нравилось, он нервно дергал ушами, фыркал, и рычание в его глотке не умолкало ни на миг.

Подружка Пуша двигалась следом, мягко ставя лапы и постоянно мотая головой, словно пытаясь скинуть с себя новые неприятные запахи.

Пахло машинами. Крейсерами, технической смазкой и еще чем-то, сильно напоминающим ангары станции.

В самом центре огромного белого зала возвышались два космических корабля. Они были немного меньше Иминуи, но все равно поражали своими размерами. Слегка вытянутые, они грозно поблескивали боками из темного металла, и их открытые входные двери с предусмотрительно опущенными трапами почему-то казались страшными.

Какие тайны хранят они внутри?

Григорий пристроил Федора, который все еще был в отключке, на полу рядом с Таис и посмотрел на крейсеры.

– Надо зайти внутрь, – сказал он, потом повернулся, положил ладони на плечи Таис и попросил: – На всякий случай держи оружие наготове.

Его лицо, перепачканное сажей и покрытое потом, казалось смертельно усталым. Он не скрывал тревоги, время от времени тер лоб, словно пытаясь прогнать назойливые мысли, и не выпускал рукоять меча.

– Ты ведь цела? – словно вспомнив о Таис, спросил он.

– Все нормально. Только вон Федька…

С ним все в порядке. Небольшой ожог на бедре, возможно. И ударился головой. Голова цела, я глянул, ран нет. Значит, и череп цел. Надышался дыма, ему просто нужно время, чтобы прийти в себя. – Григорий махнул рукой и зашагал к крейсерам.

– Кому нужно время? – еле ворочая языком, проговорил Федор.

Таис уложила голову друга к себе на колени, убрала влажные волосы со лба, размазывая при этом сажу, облегченно вздохнула.

– Нам всем. Кажется, мы все целы. Как твоя голова?

Федор разлепил веки, посмотрел на Таис и чуть-чуть улыбнулся.

– Вроде на месте, правильно? – проговорил он.

– Григорий сказал, что ты ударился головой. Не болит?

Федор провел рукой по лбу, словно бы убеждаясь, что все на месте, после хватился меча и нахмурился.

– Мой меч остался у гоменов?

– Вот именно. Придется добывать. Только не сейчас. Мне кажется, я даже на ноги встать не могу. Глаза режет, руки печет…

– У тебя кровь на рукаве. Ну-ка, дай гляну. – Федька тут же поднялся, охнул, скривился от боли, но решительно закатал рукав намокшей от крови рубашки Таис.

На предплечье, около локтя, темнела короткая, но глубокая рана. Таис удивленно охнула, попыталась остановить сочащуюся кровь и только сейчас поняла, почему так ныла рука.

– Откуда это? – спросил Федор, осматривая рану.

– Жрец кинул в меня ножом, – медленно ответила Таис. – Больше некому. Наверное, жрец, я плохо помню. В голове остался один дым.

– Неудивительно. У меня вообще все плывет перед глазами.

– Это потому, что ты ударился башкой.

– Надо остановить кровь…

– Надо с тебя снять штаны и осмотреть твою ногу. Вон вся штанина обуглилась, одни лохмотья торчат, – проворчала Таис, прижимая к себе раненую руку.

– Гришка куда пошел? – Федор оглянулся, потом медленно поднялся, стараясь не делать резких движений.

И тут из открытого большого входа ближайшего крейсера показался Григорий. Он спускался медленно, но вид у него был очень довольный. Он даже улыбался, победно поглядывая на Таис и Федора.

– Так, ребята, – весело проговорил он, – сами дотащитесь до корабля? Там есть все: еда, лекарства, антибиотики. Даже оружие и запасы воды. Крейсер полностью готов к бою. Ребята, у нас есть собственная боевая машина!

Последнюю фразу он почти выкрикнул.

– Слава богу, – мрачно ответил Федор.

Пушистик и его подруга старались держаться подальше от крейсеров. Им все больше и больше не нравилось помещение, они рычали и нервничали, нюхали воздух, скалили зубы и, судя по всему, искали выход.

Таис пожалела животных, но помочь им ничем не могла. Они сами пока что были пленниками ангара. Крейсер встретил их тишиной и каким-то добрым настроем. Он словно ждал гостей и был готов к ним. Удобный трап представлял собой длинную железную полосу с прорезиненным покрытием. За ним начинался просторный коридор, в котором стояло два маленьких вытянутых шаттла. Здесь же находились и грузовые отсеки, тоже довольно вместительные.