Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

Как говаривал старый ребе из анекдота: «Во-первых, это красиво...». В то наше время, когда фильм «Знак Зорро» прочно владел душами, ничего более прекрасного, мощного, почти мистического, нежели беспощадное и таинственное Z (а самый первый вариант фильма назывался «Таинственный знак»!), вырезанное шпагой в воздухе, и представить было невозможно. Только Z! Без вариантов! И без никаких компьютерных комбинаций. Z – это было понятно всем и каждому без всяких объяснений. А если и не каждому, то уж авторам сценария – наверняка.

Дорогой Борис Натанович! Большое спасибо за подробные ответы. Причём мне не только содержание Ваших ответов, но и сами их тексты доставляют удовольствие, как и все Ваши тексты, литературные или публицистические. Хочу на этот раз задать Вам 5 разных вопросов. Один литературный, один гносеологический, один социальный, один политический, и ещё один – из категории «персоналии». 1) Вопрос об одной из моих любимейших книг – дилогии Льюиса Кэрролла об Алисе. Многие (и я в том числе) относят эту книгу к великим произведениям мировой литературы. Интересно Ваше мнение об этой книге, причём в самых разных аспектах. Как произошло, что детская сказка, фактически сымпровизированная Кэрроллом во время прогулки, взошла таким ярким, значительным явлением мировой художественной культуры? Как она перешла из детских книг во взрослые (обычно всё происходило иначе – вспомним Жюля Верна, Стивенсона etc.)? Каково, на Ваш взгляд, влияние этой книги на мировой литературный процесс вообще, и на фантастическую литературу в частности? В чём загадка переводов этой книги? Дело не столько даже в том, что «Алиса» насыщена каламбурами и языковой игрой, но и в том, что она ярко оппозиционна унылой нравоучительности, и переводчики (я читал пять переводов на русский язык) сплошь и рядом впадали в дидактику, не улавливая исходящего от книги пьянящего духа свободы, противореча самому этому духу. А ведь переводили «Алису» профессионалы высокого уровня и даже сам Владимир Набоков, бывший билингвистом; а лучший, адекватный духу книги перевод вышел только у скромного профессора МГПИ Нины Демуровой. Наконец, как Вы относитесь к оккультным и психоаналитическим трактовкам книги, тоже, на мой вкус, вступающим в противоречие с духом произведения? Психоаналитические трактовки связаны ещё и с многочисленными несостоятельными, притянутыми за уши, но упорными попытками обвинить Кэрролла в педофилии, что полностью противоречит фактам его биографии и творчества. Вот такой круг аспектов.

igor slutsky < uncleslu@mail.ru> Россия - 02/08/12 22:08:19 MSK

Такой анализ мне явно не по силам. «Ваши» вопросы я неоднократно задавал и себе, и своим умным друзьям, но ответов не было, – во всяком случае, таких, которые образовывали бы стройную систему. Видимо, я так и умру, оставаясь в недоумении: как, почему, за счет каких «внутренних ресурсов» профессорская сказка, – безусловно, остроумно построенная, конечно же, изобилующая маленькими языковыми открытиями, даже какие-то околонаучные изыски демонстрирующая, – но при всем при том вовсе не захватывающая, не поражающая воображение, местами – просто даже нудноватая, – как сумела она одержать столь решительную, окончательную и безоговорочную победу над самым что ни на есть придирчивым читателем на свете? Horrible dictu, но, может быть, именно с читателем не все в порядке? :)) Литература – не наука. В ней нет и быть не может объективных истин. Утверждение «НРАВИТСЯ» способно разрушить любое, сколь угодно убедительное, литературоведческое построение. А вдруг всемирная слава Алисы построена на песке чисто субъективного восприятия?

2) Почему, на Ваш взгляд, такое распространение в конце ХХ – начале XXI века получил оккультизм? Причём, как традиционные оккультные практики – астрология, спиритизм, гадания, так и неомистицизм, маскирующийся под науку, – биоэнергетика, уфология, экстрасенсорика, гомеопатия и прочие junk-science. Это явление вступает в противоречие с развитием академической науки или наоборот, – неизбежный её спутник? Или проблема эта социальная? Всё-таки в России с её тяжёлыми социальными проблемами бульварная наука и шарлатанство имеет куда большее распространение, чем в развитых странах. Ну ладно, как говорил Валентин Пильман, массовый человек легко преодолевает тягу к знаниям, а как объяснить то, что нормальные учёные подчас ударяются в научное шарлатанство, – известный пример с академиком Казначеевым и его торсионными полями?

igor slutsky < uncleslu@mail.ru> Россия - 02/08/12 22:08:44 MSK

Самый простой ответ: от скуки жизни. Жизнь (научная жизнь) перестает сколько-нибудь регулярно поставлять «информацию к размышлению». Это может происходить по целому ряду причин. Например, потому, что исчерпан (сравнительно тонкий) слой неизвестного и неожиданного, разрабатываемый этим ученым последнее время. Происходит потеря ориентира. Возникает ощущение творческого бессилия. И – частенько – наступает «псевдо-момент истины»: возникает идея – нелепая, но обладающая двумя важными свойстами: она выглядит новой и представляется вполне годной к разрешению. Конечно, это не обязательно «оккультная» или «мистическая» идея, она может выглядеть вполне благородно, но она – «порождение отчаяния» и уже поэтому чревата тупиком.

3) Вопрос о широком распространении конспирологии. Иногда складывается впечатление, что массовое сознание конспирологично по своей структуре. Конспирология сопутствует любому мало-мальски значимому общественному событию. Сторонники конспирологических версий явно не в ладах с элементарной логикой, это напоминает религию. Насколько я знаю, известны даже объединения сектантского типа на базе некоторых конспирологических теорий, например, о заговоре фармацевтических компаний. Что Вы думаете об этом социальном феномене?

igor slutsky < uncleslu@mail.ru> Россия - 02/08/12 22:09:08 MSK

Во всяком случае, я думаю об этом гораздо меньше, чем о распространении наркомании или о надвигающемся энергетическом кризисе. Пока имеет место какая-никакая свобода информации, даже самое массовое увлечение конспирологией ничего существенного в нашей жизни изменить не сможет. Ведь конспирология может играть реальную социальную роль только в обществах тоталитарного типа, управляемых, так сказать, профессиональными конспирологами. Плохо представляю себе реальное существование таких социумов «здесь и сейчас».

4) Как Вы относитесь к явлению диссидентства в СССР? Я знаю, что несмотря на явную оппозиционность режиму, АБС собственно диссидентами не были, хотя многие считают вас с братом идейными вдохновителями оппозиционных настроений. Видимо, истина в этом есть, – за «Гадких лебедей» и «Сказку о Тройке» не сажали, но из института можно было вылететь легко. Но диссидентское движение было очень разнородным, и причины, толкнувшие на диссидентство, были очень разными, равно как и последствия этой деятельности. Были ли Вы лично знакомы с диссидентами? Дружили ли с кем-нибудь из них? Например, в писательской среде? Или в научной?