Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Отшвырнув распечатку в сторону, я рухнул на кровать, придавив хвост Терезе. Кошка обиженно взрыкнула, но и не подумала убраться на пол. Царское место царской особе вроде нее очень даже подходило.

Меня ждали муки. Как бы я не изворачивался, как бы не увиливал, мне и Наташке придется идти в дело на пару. И ничего, кажется, не может быть хуже.

Отложу на самый конец, — решил я. — Сейчас нас ждет Голубая Корона — планет класса G с адекватной гравитацией и недружелюбным климатом. Очередная Эгида. Только голубой лед, снег и бесконечные вьюги. Таких несбалансированных планет во Вселенной много, чаще всего на них либо холодно, либо нестерпимо жарко. Лед или расплавленное безвоздушное пространство, бешеные ветры. На подавляющем большинстве таких планет нет и не может быть никакой жизни, кроме, пожалуй, искусственно вживленных под поверхность закрытых от внешнего воздействия баз. Но на Короне примитивная жизнь была.

Итак. Каждому кораблю свои координаты установки маяка, чтобы не топтались по головам и не перебили друг дружку сразу. Впрочем, столкновений на орбитах вряд ли удастся избежать… Шквал неплохо показал себя в атмосфере, но как он справится на границе разделов, если придется принять бой?

Ладно, все решится само, когда будет дан старт. Пока есть время еще немного отдохнуть. Уже очень скоро космические корабли участников гонки уйдут в небо, и если послать всех разом в одно место, то первая же планета может уничтожить почти все экипажи. Вот почему логичнее раскидать по разным задачам, меняя для каждого участника последовательность прохождения этапов. Но можно ли сейчас что-то предусмотреть?

Лернийцы учили, что все можно просчитать, но я самолично доказал им, что есть вещи, которые просчитать даже они не в состоянии.

Я закрыл глаза и вздрогнул. Змей накаркал. Следы прошлого — помещенной в мой разум личности Контроллера — проступили на фоне сомкнутых век. Подселенная в мой разум чужая личина — универсальная исполнительная судебная функция, оказавшаяся необычайно сильной и в чем-то мудрой, — вопреки моим желания пробудилась ото сна, и сейчас я чувствовал его присутствие, хотя не понимал, зачем он пришел. В голову лезли совершенно несвойственные мне выводы и мысли.

Я вскочил, пытаясь прогнать наваждение, принял душ, выпил таблетку снотворного и, так как не учел принятого до этого алкоголя, вырубился прямо в кресле, не успев перебраться на кровать.

Последней осознанной мыслью было: «Да ты же псих, кто же поставил тебя управлять космическим кораблем?»

Я проснулся от настойчивого стука в дверь.

Странно, — подумал вяло, — почему не было сигнала? Или был, а я его не слышал, просто не проснулся?

Застонал, поменяв позу. Тело затекло, а спина ныла. Глянул на кошку: та, обвив хвостом лапы, сидела у подушки и внимательно смотрела на выход.

Стук повторился и снова зазвенел коммуникатор. Ну, точно, слишком крепко спал.

— Шквал. Отклик. Кого там принесло? — не очень то вежливо проворчал я.

— Капитан? — раздался из динамика женский голос. — Простите, я вас разбудила?

— Ой, Кортни, сейчас!

Я вскочил, пнул Терезу.

— Сгинь в ванную, живо, — оттесняя животное за дверь, прорычал я. — Шквал. Дверь открыть. Кортни, заходи.

Тряхнув рыжей челкой, девушка зашла внутрь, огляделась. Видимо, здесь она еще не была, да я и не приглашал, собственно.

— Опять на «вы»? — уточнил я, разглядывая себя в зеркало. Удовлетворившись осмотром, прыснул в рот мятного спрея и прикрыл за собой дверь, чтобы кошка нам не мешала.

Кортни подошла и села в кресло у стола, на котором на магнитной доске были расставлены шахматные фигуры.

— Ничего не могу с собой поделать, — улыбнулась она. — Играете?

— Играю, но в основном с Риком. Интересуешься?

Я сел напротив нее и, спохватившись, предложил:

— Кофе, чаю или чего покрепче? Ты же после вахты?

— Нет, сегодня не моя смена, я так, зашла узнать, как ваше здоровье ну и вообще — как…

— Что, как?

Она смотрела на меня из-под челки как-то заинтересованно что ли.

— Хотела узнать, как там было на Мэй? И ваше мнение — сможем ли мы победить…

Она внезапно шумно вздохнула, словно робела рядом со мной. Я сразу понял: девушка пришла не за этим, не просто поговорить. Ее что-то беспокоило.

— Кортни, — я придвинулся к столу, слегка подался вперед — поза ожидания. — Не хочу казаться невежливым, но мы с тобой через многое прошли на Эвересте, согласна?

Она молча кивнула.

— И сейчас ты пришла не для того, чтобы я развлек тебя рассказами…

— Не правда, — вдруг встрепенулась она. — Я не врала! Я пришла, чтобы вы мне вот что сказали…

— Я скажу, если ты спросишь, — мягко подтолкнул я девушку.

— Это немного личное, — она едва заметно улыбнулась. — Но, мне кажется, этот вопрос смущает меня гораздо больше, чем может смутить вас…

— Тебе для храбрости налить? — совсем запутавшись, уточнил я.

— Нет, не надо, я хотела узнать: вот вы, когда летали на Вороне, вы и весь ваш экипаж так сдружились… как одна команда или даже семья потому…

Она не смотрела на меня, я ждал, давая ей возможность сформулировать то, о чем она думала.

— Ну, потому что вы все мысли их видели? — выпалила Кортни.

— Я — мог, но не злоупотреблял этим, — согласился я, начиная медленно соображать, к чему клонит наша рыженькая. — Но с тех пор я утерял большую часть своих умений и возможностей. Так что можешь не волноваться, в чужие головы свой нос я не сую и мыслей твоих не читаю.

Я заглянул ей в глаза и удивился: там было какое-то разочарование.

— А как же удалось посадить Эверест? — уточнила она.

— С твоей помощью, с помощью выживших механиков, с помощью Ферди, в конце концов. Команда означает, что одно звено дополняет другое. Разорви цепи и ты получишь всего лишь обрывки. А ты думала, я прямо Гудини?

Она как-то странно на меня посмотрела. Никогда не поймешь этих женщин.

— Видели бы вы себя там… на Эвересте, да и здесь. Нет, вы не Гудини, а гораздо, гораздо страшнее и сильнее. Когда вы рядом, невольно появляется уверенность, которой периодически так не хватает.

Я поднялся, присел рядом с Кортни на корточки, поднял ее голову за подбородок, заглянул в глаза.

— Зачем ты полетела снова? — прямо спросил я, хотя ответ уже знал. Я прочел этот ответ в ее взгляде, полном теплоты и нежности.

— Меня тянет к тебе, Антон, — честно ответила она.

— Я не свободен, — невольно ответил я и запнулся. Ой ли?

Она кивнула.

— И почему ты не выбрала кого-нибудь посимпатичнее и поспокойнее? — скорее сам себя спросил я.

— Желаниям не прикажешь, они просто появляются, — сказала она, по-прежнему не шевелясь. — И даже если эти желания остаются лишь желаниями тела, какая сейчас разница? Я не хочу получать от тебя постоянное внимание, Антон, не хочу никаких обязательств. Я просто хочу… прикоснуться к тебе. Можно?