Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Стас, сейчас мы об этом говорить не будем, ладно? — я так посмотрел на дядю, что он сразу вспомнил, где находится и как себя следует вести.

— Мы ведь не говорим о чем-то преступном, — немного растерялся он. — Ты вообще ни в чем не виноват, скорее организаторы Пьесы совершили преступление, так что мне кажется, все это останется между нами…

— Не беспочвенно, — вклинился Рик.

— Что? — опешил я.

— Не беспочвенно кажется, — пояснил пилот. — Так и будет. Но вы бы поменьше все же болтали, не на Шквале же.

— Ну, мы собственно уже приехали… Дворец приема, — я провел ладонью по информационной панели, делая запрос. — Впечатляет.

Здание и вправду выглядело внушительно. Слепленное словно бы из матового белого стекла строение возносилось на многие этажи вверх, и проваливалось вниз под нашими ногами. Транспортник приземлился на одну из многочисленных стыковочных площадок, расположенной, если прикинуть на глаз, где-то в районе пятидесятого этажа. Казалось, наш кораблик прижалась к воздушному причалу, покинув небесный океан. С боков, будто ласточкины гнезда. Лепились многочисленные балконы площадки, сады и переговорные.

Я ожидал пышной встречи, некую церемонию открытия игр, совсем забыв о присвоенной мероприятию секретности.

Все оказалось иначе. Нас ждали в холле, и без лишних формальностей провели в залу, полную камер и журналистов, прибывших, казалось, со всех уголков Вселенной. Сначала я приметил Иуно, который наградил меня долгим, внимательным взглядом, потом мимо к помосту прошла команда в форме объединенных войск Нуарто. Значит, они выставили свой корабль. Вот ведь, ушлые ребята! Хотят получить все, да еще и главный приз не отдать случайному участнику. Как ловко придумано… с точки зрения экономии ресурсов.

Зала все наполнялась, прибывали и другие участники гонки, в результате от обилия лиц, разнообразия цветов и нарядов у меня начало рябить в глазах.

Но еще утомительнее оказалась церемония открытия. Ясно было, что нуарторицы попросту тянут время. На языках всех планет участников было рассказано о том, через какие испытания уже пришлось пройти экипажам, чтобы стать участниками Большого Сафари. Говорилось и о том, что всех нас ждет впереди. В общих словах и сравнениях. Никакой дельной информации.

Нам пообещали фуршет и какие-то расширенные конференции с капитанами кораблей.

Мои люди напряженно ожидали завершение, кто-то откровенно скучал, зевая, кто-то откровенно пялился на чудных на вид инопланетян.

Когда же закончилась обязательная часть, я извинился и, собрав экипаж, рванул обратно на Шквал. Боюсь. Мою мотивацию люди не совсем поняли, ведь самое скучное уже прошло и была перспектива поразвлечься, но тут вмешался тиран-капитан и лишил их такой возможности, но открыто протестовать никто не решился. Правда, на обратном пути в транспорте я слышал приглушенный недовольны шепоток, но мало волновался по этому поводу. Меня куда больше интересовало, как прошло с Тверским…

Этот позер сидел на трапе, положив поперек колен винтовку, и с видом бравого коммандос курил сигару. Вот и где он ее взял? К тому же, мне казалось, Тверской не курит…

Рукава его комбинезона были закатаны до локтей, вокруг трапа валялись какие-то осколки и обломки пластика.

— Всем внутрь, — слегка пнув Яра в бедро, велел я. — Напустил уже камер внутрь корабля?

Полковник прицокнул языком и встал.

— Они все равно нашли бы способ…

— Внутрь, всем занять свои места. Состояние — предполетная готовность…

Я разрешил Тверскому говорить только когда мы оказались в медицинском отсеке. Я, Рик и Змей расселись вокруг стола, Тверской с видом взявшего Трою победителя, расхаживал от стены к стене. Врач включил глушилку, я провел сканирование портативным устройством, и только после этого, распечатывая бутылку виски, спросил:

— Выкладывай, что произошло? Где моя Тереза?

— Все произошло, как мы и рассчитали, — хохотнул Яр. — Подвалили ребятки в глухих скафандрах личной защиты с аппаратурой, увешанные с ног до головы техникой и сканерами. Четверо. Не поверишь, вскрыли нижний аварийный люк на раз. Систему безопасности корабля надо бы улучшать — даже оповещение о разгерметизации не сработало. И направились в рубку, а я их там ждал! Видели бы вы, как они у меня кубарем со Шторма выметались! Они, главное, первым делом медицинский отсек запечатали, думали, я там лежу, весь из себя больной, — он многозначительно подмигнул вспрыгнувшему на кушетку коту. — Аппаратуру я им переломал, ну еще пару костей, конечно, что там разберешь внутри скафандров? Только мне кажется, здешние это, из обслуги космопорта, хотя и без знаков отличия. Слушай, спасибо тебе, капитан, что меня оставил. Повеселился на славу! Давай выпьем за это?

Звякнул стеклопластик, плеснулось янтарное виски.

— Дешевка, — глотнув, резюмировал Яр.

— Самогон, — поправил Стас, игнорируя жест Тверского, предлагающий налить еще.

Я отобрал у врача бутылку, а то он уже и пробку закрутил, и, для разнообразия, разрешил еще по одной.

Титрин прошел по кушетке и, взмуркнув, залез ко мне на колени:

— Что, киса, материал аховый? — уточнил я.

— Ты даже не представляешь, насколько. Хоть и не о тебе, — одобрительно шевельнул усами журналист. — Моя душа ооочень довольна.

— А у Титринов есть душа? — предугадывая желания инопланетянина, Змей включил кофемашину.

— У всего, сотворенного Вселенной, есть душа, — убежденно сообщил Титрин. — У воды, у воздуха, у космоса. И глуп тот астронавт, который не познал душу бездны.

— Стремная какая-то оккультистская наука, — выдал полковник. — Я не очень то в этом силен. Мне гораздо больше нравится идея вселенского господства человеческого разума.

— Ты себе льстишь, — успокоил шефа безопасности титрин, — но говорить об этом не вижу никакого смысла, потому отпробую кофе и отправлюсь пересматривать материал.

— Не забудь скопировать все, вместе с подробными приключениями на Мэй, на мой носитель, — напомнил я и заметил, как жадно дернулся кончик пушистого хвоста. Но, словно переча движению, титрин согласно кивнул:

— Сделаю, но учти, кое что даже твоим носителям я не доверю. Есть множество разных способов выкрасть информацию. И не показывай полные ролики экипажу.

— Согласен.

— А как же я? — почти обиделся Стас.

— И я? — уточнил Рик.

— Не хочу, чтобы эта информация кочевала по кораблю бесхозной, — отрезал я. — Все что хотите узнать — пока на словах. Когда все закончится, я все отдам.

— Так уж все, — фыркнул журналист и спрыгнул на пол поближе к кофемашине.

Помолчали. Каждый думал о своем. Не знаю, о чем думал Стас и Рик, но я размышлял о том, что теперь на нашем корабле наверняка полно невидимых камер, а, значит, разговаривать нужно особенно осторожно. Всегда. И везде.