ДЖЕЙМС КОРИ - ЧЕСТЬ НЕГОДЯЕВ

Лея нахмурилась:

— А ты можешь петь в опере?

— Нет,— ответила ей Скарлет.— Ни капельки. Поэтому там будет весело.

В углу взвизгнул дроид Мааса. Скарлет поднялась, и ее платье издало звон, будто хрустальная люстра на ветру.

— Спасибо, R3,— поблагодарила она.— Я знаю, что времени мало.

— Постой,— сказал Хан.— Ты понимаешь, что он говорит?

— Нет, но я умею догадываться,— ответила лазутчица и протянула ему руку.— Спасибо за поездку, капитан. Надеюсь, когда-нибудь мы еще поработаем вместе.

— За это я возьму плату по двойному тарифу,— ответил он, пожимая ей руку.— Ты просто заноза в заднице.

— Взаимно.

Чубакка хмыкнул и что-то пробормотал, скрестив руки на груди. Скарлет остановилась перед ним и положила ладонь ему на руку.

— Я тоже, милый,— произнесла она.— Но я буду на связи. Когда смогу.

Чубакка сгреб Скарлет в объятия. Она обняла его за шею, и они простояли так довольно долго — Хан уже начал ощущать неловкость. Когда вуки отпустил Скарлет, та махнула рукой R3, и они вместе вышли.

— Тебя это шокирует?— спросил Хан.

Чубакка резко рявкнул в ответ.

— Полегче,— сказал Хан.— Я просто спросил. Не нужно так кипятиться.

— Мы просто хотели убедиться, что у тебя все в порядке,— сказал Люк, коснувшись руки Леи.— После нашего возвращения ты кажешься немного... расстроенной.

Хан посмотрел на Чубакку и одними губами спросил: «Расстроенной?» Вуки закатил глаза и кивнул. Лея похлопала Люка по руке и села.

— Я в норме. Поездка на Киамарр вызвала много неприятных последствий. Мы потеряли многих наших соратников,— сказала она. Тон ее голоса был холоден. Хан решил, что это можно понять.

— Но выжившие еще сильнее стали ненавидеть Империю,— продолжила принцесса.— Я связалась с некоторыми лицами и группировками — ранее я не ожидала, что они согласятся меня выслушать. Мы стали сильнее, чем до этого инцидента.

— Но это может оказаться единственным положительным результатом,— вставил С-ЗРО.

— Положительный результат будет, когда мы победим, С-ЗРО,— сказала Лея.

«А если мы потерпим поражение, на кладбищах лишь прибавится могил»,— эти слова она не произнесла вслух, но Хан понял это по ее невеселой улыбке. Он снова вспомнил Баазена. Вселенная велика, и в ней случаются удивительные вещи.

Внезапно из помещения командного центра проскрежетал голос адмирала Акбара. Хан не понял, кто ему ответил.

— Ты сожалеешь о чем-то?— спросил Люк.

Если бы этот вопрос задал кто-то другой, Хан решил бы, что тот сует нос не в свое дело. Но парнишка слишком добросердечен и искренен, чтобы на него обижаться. Лея пожала плечами.

— Немного,— призналась она.— Но я не знаю, как можно было бы поступить иначе. Сожалею, что не смогла найти лучший способ выйти из ситуации, чем тот, который нашла. Это считается?

— А ты?— поинтересовался Люк. Хану понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что юноша обращается к нему. Он открыл было рот, чтобы сказать: «Нет», но остановился и пожал плечами.

— Знаешь,— проговорил он,— на Саймарти была куча живых тварей, которые пытались просто пережить очередной день в своем вонючем маленьком болоте. Они не заслужили того, что с ними случилось.

Лея подняла бровь:

— Так ты об этом сожалеешь?

— Почему бы и нет? Не самая плохая причина для сожалений.

— А о том, что у тебя в руках было средство, способное положить конец войне, а ты его просто выбросил?— осведомилась принцесса. Печаль мешала ей говорить.

На мгновение он заглянул за ее парадную маску. С этого момента каждая смерть на войне становилась для нее тяжелее. Каждый молоденький летчик-истребитель, сбитый СИДом, каждый агент, разоблаченный и казненный в имперской тюрьме, каждый пехотинец, попавший под выстрел бластерной винтовки штурмовика,— все они умрут отчасти потому, что у нее была возможность завладеть могуществом к'кибаков на Саймарти-5, но она не воспользовалась ею.

Легко забыть, что она видела гибель Алдераана. Чувство вины за то, что выжила, она спрятала так хорошо, что его было не отличить от того давления, что испытывает любой командующий армией. Или предводитель восстания.

Он вспомнил все, что говорил по поводу Киамарра. Хотелось сказать что-нибудь утешительное, но он не был уверен, что сумеет ее утешить. Однако он все же мог ответить на ее вопрос.

— Это был не ключ к прекращению войны,— сказал он.— Это было средство, чтобы не позволить никому делать то, что мне не нравится. Остановить войну— это только начало. И разве не любой бы так поступил? Разве не любой бы использовал это устройство, чтобы невинные остались в живых, а мерзавцы не получили бы власть? Проблема, однако, в том, что, начав, невозможно остановиться.

— Слишком большая ответственность?— уточнила Лея.

Колкость прозвучала, почти, как будто он принес ей свои извинения. Почти как будто она их приняла.

— Проблема не в ответственности,— сказал он.— Галактика без воров и контрабандистов разве станет лучше? Нет, ваша блистательность, вы должны оставить местечко и для таких, как я.

— Действительно должна?— осведомилась она.

— Действительно должны,— подтвердил Хан.— Иногда вы все бываете такими, как я.

Лицо Леи смягчилось. Люк переводил взгляд с Хана на принцессу и обратно, и в его ярко-голубых глазах застыл намек на замешательство. В один напряженный момент казалось, что готово случиться что-то страшное, но Лея прогнала это впечатление: ее улыбка стала язвительной, и привычный фасад встал на место.

— Иногда такое и правда случается,— согласилась она.— Но потом я моюсь.

Чубакка фыркнул, Люк хихикнул— он выглядел так, словно у него гора упала с плеч. Хан поднял руки:

— Хорошо, милая. Можешь говорить все, что хочешь. Мы оба знаем, что ты чувствуешь на самом деле.

— Ты ведь больше не будешь делать вид, будто я ревную к Скарлет Харк?

— Тут нечего стыдиться,— ответил Хан.— Я симпатичный парень. А там, на Сиоране, и вправду не было выбора. Пришлось раздеваться.

— А зачем тебе пришлось раздеваться?— поинтересовался Люк.

Хан пожал плечами:

— Потому что форма была мятая. Только дело не в этом. Дело в том, что для женщины — или в данном случае для двух женщин — совершенно нормально, что их привлекает такой мужчина, как я.

Чубакка взвыл.

— Ага, она отвернулась,— сказал Соло.— Но знаешь... она наверняка подглядывала.

— Подглядывала,— подтвердила Лея.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Хан чувствовал, как лицо начинает заливать румянец, и пытался прогнать его.

— Видишь?— сказал он, ткнув пальцем Чубакку в колено.— Она подглядывала.

Вуки не ответил. Вокруг них бурлила война, как это будет еще месяцы или годы, пока одна или другая сторона не одержит победу. Хан прикинул, будет ли он по-прежнему оставаться мятежником, когда придет это время, и против кого будет этот мятеж.